Всего несколько лет назад об актере Джеймсе Макэвое никто ничего не знал. «Кто этот Макэвой? — спрашивали режиссеры. — Шотландец? Нет, спасибо». Но когда один за другим стали выходить фильмы с его участием: «Хроники Нарнии: Лев, Колдунья и Волшебный Шкаф», «Последний король Шотландии», «Пенелопа», «Джейн Остин», — все сразу переменилось. «Ах, шотландец! — восклицают теперь они. — С акцентом? Очень интересно!»  Из подающего надежды британского актера Джеймс превратился в большую звезду — его взяли на роль молодого профессора Ксавье во франшизе «Люди Икс», он же играет в новом фильме оскароносного Дэнни Бойла «Транс».

«Поверьте, я не так привлекателен, как вам кажется, — говорит Джеймс. — Когда я только начинал ходить на пробы, для меня не было ничего труднее, чем заставить режиссера поднять глаза и хотя бы обратить на меня внимание». Он действительно кажется ужасно застенчивым человеком, даже несмот­ря на дурацкую темно-рыжую бороду (уж она-то должна была придать солидности), которую отрастил для роли короля Макбета в лондонской театральной студии «Трафальгар».

— После театральной сцены как вы себя чувствуете на съемочной площадке? Наверное, кино кажется чем-то несерьезным?

— Нет, я люблю кино. А разница между сценой и площадкой лишь в том, что ты рассказываешь историю не зрителю, а камере. Да, за ней стоят сотни людей, но настоящего зрителя ты, возможно, никогда и не увидишь. Театру, литературе — тысячи и тысячи лет, а кино — всего каких-то сто. Какие перспективы! Мне кажется, что кино, будучи молодым искусством, намного интереснее. Потому что куда это все направится, пока неизвестно…

— Пока оно идет в сторону многочисленных продолжений известных историй, и не могу сказать, что это воодушевляет…

— Вы о «Людях Икс»? Да, я сейчас снимаюсь во втором фильме приквела. И если он будет хорошо принят зрителями, то будут еще картины. Я не вижу в этом ничего плохого, кинопроизводство — очень дорогой процесс, и никто не хочет бросать деньги на ветер.

Несмотря на забинтованную руку — «Ерунда. Потянул мышцы пару дней назад на сцене да плюс еще палец сломал!», — Джеймс бодр и весел, легко отвечает на вопросы и в манере разговаривать нет ни тени высокомерия или звездности. Это сознательный выбор Макэвоя: не быть звездой.

Да и отчего ему быть звездой? Он родился в Глазго, родители развелись, когда ему было семь лет. Отца он с тех пор так и не видел и не горит желанием с ним общаться, хотя тот и делал пару попыток, правда, уже после того как Джеймс стал знаменит. Мать работала медсестрой. Дед Джеймса был мясником, а его бабушка мыла полы в богатых домах, работала на фабрике по производству печенья и даже водила грузовик. Джеймс учился в католической школе и одно время мечтал стать миссионером. Когда ему исполнилось 16, в школу на встречу с учениками пришел актер Дэвид Хейман. И эта встреча, как часто бывает, изменила планы юноши. По ее окончании Джеймс подошел к Хейману и сказал, что готов сыграть какую угодно маленькую роль, только пусть его возьмут в кино. А тому в новый телепроект как раз требовались подростки… Вскоре скромный парень с окраины Глазго оказался в Королевской шотландской академии музыки и драмы. Перед этим он, правда, успел поработать в местном супермаркете кондитером — наполнял булочки взбитыми сливками и вареньем и размышлял о будущем.

— Ваш персонаж в «Трансе» Дэнни Бойла — человек, укравший картину Гойи, только к финалу понимает, кто он есть на самом деле. А вы когда осознали, что сами за личность?

— В фильме все три героя (их играют Венсан Кассель, Розарио Доусон и Джеймс Макэвой. — Прим. «ТН») пытаются стать самими собой. И в этом поиске иногда действуют жестоко. Постепенно фильм становится мрачным и страшным, а мой герой из доброго улыбчивого парня превращается в довольно неприятного типа. Играть это было невероятно интересно.

А сам я, пожалуй, еще не готов заявить, что определился как личность. Я становлюсь старше и постоянно меняюсь, так же как все вокруг меня. Могу сказать, что за последние два года моя жизнь в профессии стала гораздо легче и требует меньше усилий. Но теперь больше сил забирает необходимость скрывать свою частную жизнь от других. Хотя я и не могу сказать, что на улице мне не дают прохода, нужда прятаться появилась.

Жена Джеймса, актриса Энн-Мэри Дафф, на девять лет старше его, ирландка, но родившаяся и выросшая в Лондоне. Джеймс встретился с ней именно тогда, когда ему это было просто необходимо. Несмотря на то что, казалось, карьера складывается неплохо, он чувствовал себя неудачником. Актер всерьез винил судьбу, что та позволила ему попасть в Академию драмы, но не дала больше — таланта. И вот, на съемках сериала «Бесстыдники», он проводил вечера в съемной квартире в не самом жизнерадостном городе Великобритании — Манчестере, много пил и от этого, разумеется, не чувствовал себя бодрее. Его партнершей по сериалу была Энн-Мэри. Она и расставила в его жизни все по своим местам.

Для британских таблоидов это был самый захватывающий роман. И преследования папарацци многому научили Макэвоя. Мы знаем, что Джеймс и Энн-Мэри поженились в 2006 году и что в 2010-м у них родился сын, которого назвали Бренданом. Но точной даты его появления на свет никто толком не знает, потому что свою беременность Энн-Мэри скрывала, да и стало известно, что у пары родился малыш, только после того как случайный прохожий сфотографировал ее на прогулке с коляской.

— Почему вы прячетесь? Не хотите видеть свои фотографии в таблоидах?

— Когда я начинал, думал, что в интервью должен рассказать какие-то интересные вещи о себе. Болтал о своем детстве, как пробовал наркотики и прочую ерунду. Но через некоторое время почувствовал, что теряю право на собственную жизнь. Своими проблемами или радостью я делюсь с друзьями, а какой смысл делать это, если они уже прочитали все в утренней газете?

— Вам удалось сохранить старых друзей?

— У меня остались несколько приятелей еще со  школьных времен. И я в любой момент могу позвонить им.

— Вам часто приходилось плакаться друзьям в жилетку?

— Скорее нет, чем да. Но, например, на съемках у меня очень легко получается заплакать, когда этого требует роль. И это странно — потому что собственную жизнь никак не могу назвать несчастной. Я скорее, наоборот, счастливчик!

И это действительно так. С тех пор как поступил в академию, он практически не оставался без работы. Снимался, играл в разных театрах, и его умение быть одновременно везде сыграло свою роль: о Джеймсе очень скоро узнали во всей Великобритании, а в 2006-м он получил приз британской киноакадемии BAFTA в номинации «Восходящая звезда».

— Говоря о вас, обязательно упомянут, что вы шотландец, это не смущает?

— По крайней мере я сам никогда не выпячиваю, что вот, мол, посмотрите на меня, я — шотландец! Но с другой стороны, нас всего 5 млн, так что хуже не будет, если мир, где живут 6 млрд, узнает о существовании такой маленькой нации. Тем более что шотландцы всегда были домоседами и до сих пор не любят путешествия. Но зато мы много улыбаемся.

— Сейчас у вас все удачно сложилось: вы играете в лондонском театре, значит, не надо колесить по миру и расставаться с семьей, так?

— Это действительно здорово — каждый вечер после спектакля возвращаться домой. Но сейчас мне приходится постоянно летать в Канаду, где идут съемки «Людей Икс». Нет, там прикольно, но далековато. Я все время путешествую, и теперь даже самые экзотические места и страны кажутся мне пресными и скучными. Настоящие каникулы для меня — это безвылазно посидеть дома!

— Наверное, здорово устали мотаться так туда-сюда, а потом выходить на сцену?

— Устал, да. Но это приятная усталость, от сцены вообще приятно уставать, и оно того стоит. Хотя сегодня я, кстати, неплохо выспался — провалился более чем на десять часов! Удивительно, но когда ты выкладываешься, из кожи вон лезешь, то не получаешь ничего. Но когда ты открыт, чувствуешь легкость, то обнаруживаешь, что у тебя есть дополнительные десять процентов силы.

— С Дэнни Бойлом было легко на площадке?

— Скорее это было быстро, очень быстро. Мы снимали 11 недель, почти каждый день — плотный график. Тем более что одну и ту же сцену снимали по несколько раз, потому что, в зависимости от того, кто из героев о ней рассказывал, она представала в фильме под новым углом. Так что иногда я себя чувствовал так, будто снялся разом в трех фильмах. Здорово подогревала мысль, что все мы оказались в сумасшедшем мире Дэнни Бойла, а он большой энтузиаст кино.

— «Транс» — это картина еще и об одержимости. Вы можете сказать, что одержимы кем-то или чем-то?

— Не думаю. Хотя жена поспорила бы со мной по этому поводу. Ладно, признаюсь: я фетишист. Например, никому не отдам свой любимый стул, который стоит у нас дома на кухне.

— Хорошо, а жадность, азартные игры? Вы знакомы с ними, как ваш герой?

— Не особенно, потому что всегда чувствую себя очень стесненным в деньгах. Не в том смысле, что экономлю. Я имею в виду, что не люблю тратить на ерунду. Хотя и не отказываю себе в хорошей еде, например. Но совершенно точно я никогда не потрачу сумму, с которой не могу легко расстаться. И пока еще ни разу за свою жизнь не влез в долги и не превысил свои финансовые возможности. А вообще, не слушайте меня, это ерунда. Что мы, актеры, делаем, когда сыграли роль? Говорим себе: нет, это не про меня, я никогда бы так не поступил. Но кто знает, как повернется наша жизнь? И вполне возможно, ты окажешься в той же ситуации, которую еще несколько лет назад начисто отрицал!

— В конечном итоге все герои фильма, оказывается, были ведомы только жадностью. Думаете, это верно в отношении человеческой натуры?

— Вот это ваше утверждение насчет героев спорно. Да, в каждом из нас есть жадность, эгоизм. Но я не думаю, что все мы постоянно ведомы только низменными инстинктами. Иногда получается, что просто не можешь поступить иначе. И я искренне полагаю, что хорошие поступки мы совершаем не потому, что нам так удобно, а потому, что хотим, чтобы другой человек был счастлив. Что же касается меня, то думаю, что мой инстинкт щедрости развит достаточно слабо…

— Ну а разве семья не заставляет человека заботиться о других, особенно о детях?

— Верно. Но с другой стороны, наоборот, семья делает нас еще более эгоистичными. Да, родные люди дают тебе почувствовать радость жизни, но они же лишают тебя жизни вне семьи. Ты всегда собран, всегда помнишь, что тебе надо домой, к детям, что тебя ждут. Твое домашнее существование становится гораздо важнее всего остального. И ты вынужден жертвовать общением с другими людьми. Хотя на самом деле меня пока такая ситуация вполне устраивает.