Хью Лори страдал. Это случается часто, но обычно — в результате нанесенных самому себе психических травм. Однако на этот раз непосредственной причиной его мучений был женский голос, безжизненный и неэмоциональный, звучащий в стеклянном лифте музея естественной истории в Лондоне.

«Здесь работают более 100 ученых, — говорил записанный голос. — И хранятся миллионы экспонатов».

Лори поморщился, прижав руки к вискам и оглядываясь в поисках пути для бегства. Ему не повезло. Мы по-прежнему в лифте.

«Я так ненавижу голос этой женщины», — проворчал он.
«Вы уже купили карту NaturePlus?», — продолжил голос. Лори, сгорбившись, издает неразборчивые звуки в попытке заглушить его.

Когда двери лифта открылись, он передразнил бесцветный бюрократический тон. «Добро пожаловать в рай. За дверью слева вас ждет вечное пламя», — сказал он.

Мы прошли в зал «Кокон» — посвященную Дарвину выставку. Лори сказал, что не был в этом музее многие годы. Он выбрал его для нашей встречи, потому что, по его мнению: «у меня нет естественной среды обитания».

Лори действительно построил свою карьеру на том, что был «захватнически экзотичным видом», процветающим вне своего природного региона — как сом во Флориде. Сначала добившись успеха в родной Англии в качестве комедийного актера и сценариста, последние восемь лет Лори провел в Голливуде, получая крупные чеки и номинации на Эмми за исполнение роли американца — доктора-мизантропа Грегори Хауса в телешоу «Хаус». А теперь, чтобы еще больше сбить с толку все попытки классификации, он выпускает альбом новоорлеанского блюза под названием «Let Them Talk». Диск должен выйти в США 6 сентября. Он уже попал на второе место в Англии, уступив первую позицию только Adele.

В «Коконе» Лори рассмотрел витрину с насекомыми. «Дарвин — хороший претендент на одну самую большую идею, когда-либо возникшую у человека», — сказал он. Он недавно размышлял о покупке копии корабля Дарвина «Бигль» («Это приятно непривлекательный корабль, учитывая вес идей, который он нес»), но передумал, руководствуясь той логикой, что это неизбежно приведет к приобретению «Золотой лани1», а потом «Катти Сарк2» и «H.M.S. Victory3» — «и внезапно ты превратишься в парня с лодками».

Он прошел мимо интерактивных сенсорных экранов, объясняющих путь эволюции, а потом спросил охранника, где найти не столь высокотехнологический отдел музея. «Стеклянные витрины, шкафы красного дерева, никаких людей», — уточнил Лори. Получив указания, мы сбежали в направлении галереи минералов и нашли скамейку между сульфидами и силикатами.

Во время нашей экскурсии Лори был неизменно остроумен и обходителен (несмотря на автоматический голос в лифте), но при этом излучал такую стеснительность и дискомфорт, что казалось — в шести дюймах над его головой висит темное карикатурное облако. Сидя в галерее минералов, он едва успел высказать свое мнение о культурном различии между Англией и Соединенными Штатами: «Мы отличаемся всего на пять процентов почти в каждой сфере, за исключением религии, а потом вдруг расходимся на триста процентов», прежде чем к нему подошла молодая азиатская туристка и спросила, не он ли — доктор Хаус. Он дал автограф, но отказался позировать для фотографии. «Я терпеть не могу фотографии», — извиняющимся тоном сказал он. «У меня такой пунктик». Она отошла, слегка разочарованная, и Лори попытался объясниться. Сначала он выдал несерьезный, но смешной вариант: «Кот Шредингера был известен тем, что отказывался фотографироваться», потом сказал, что «они крадут частичку моей души — и у меня ее не так много, чтобы я мог расстаться с кусочком». Кроме того, это наводит на мысль об основополагающем недоверии между фотографами и их близкими. «Разве нельзя просто сказать друзьям, что встретил Стива Мартина? Почему этого недостаточно? Ваши друзья вам не верят?»

Потом он заметил, что кто-то снимает его, спрятавшись за колонной, и решил, что пора идти обедать.

«Хью — самый несчастный человек в мире, — говорит Роберт Шон Леонард, играющий Уилсона, лучшего друга Лори, в «Хаусе». — Хью сложный, Хью угрюмый, Хью может быть жуткой занозой в заднице». Тон Леонарда почти восхищенный.

Эти страдания зрели 52 года: Лори родился 11 июня 1959 года и рос, не особенно счастливо, совсем рядом с Оксфордом в Англии. Младший из четырех детей, он описывал себя как «ужасного ребенка» и вечный источник разочарования для своей матери, которая отличалась резкими — возможно, клиническими — перепадами настроения. (Она умерла в 1989 году; его отец, работавший врачом — в 1998.) Несмотря на привычки списывать на уроках французского и курить в школьных туалетах, он учился в чрезвычайно престижном Итоне, где завоевал юношескую награду за греблю, а затем окончил Кембридж, где специализировался на археологии и антропологии. Серьезный случай мононуклеоза положил конец его многообещающей спортивной карьере, и тогда он присоединился к кембриджской комедийной труппе «Рампа», где также играли Стивен Фрай и Эмма Томпсон. (Лори и Томпсон в то время встречались — она назвала его «скорбно сексуальным, как хорошо сложенный угорь». После окончания университета в 1981 году Фрай и Лори стали комедийным дуэтом, играли в сериале «Дживс и Вустер» и сняли четыре сезона скетчей в «Шоу Фрая и Лори». Вскоре Лори прославился в Англии как комедийный актер, играющий аристократичных идиотов. Позднее он стал всемирно знаменит исполнением роли доктора Грегори Хауса.

«Хаус» дебютировал на канале Fox в ноябре 2004 года; к 2008 он занял первое место в категории не реалити-шоу в Америке и стал самым популярным сериалом в мире. (Странно, но в Англии он не особенно известен. Фрай рассказывал, что однажды в Лондоне его даже спросили, куда подевался Лори.) Шоу лишь слегка напоминает мыльные оперы из больничной жизни; главным образом оно — о вере в скрытый порядок в информационной перегрузке современного мира. Оно также говорит о надежде, что после необходимого числа неверных поворотов (и рекламных пауз) будет поставлен правильный диагноз и откроется тайная архитектура жизни. Это может показаться концепцией XXI века, но доктор Хаус основан на самом культовом персонаже века XIX — Шерлоке Холмсе.

Лори не ожидал, что шоу будет настолько успешным. «Все уверяли меня, что это закончится через пару недель, — немного грустно говорит он. — Мне потребовалось много времени, чтобы поверить в его реальность». Его семья так и не переехала в Лос-Анджелес; он женат на театральном администраторе Джо Грин, у него трое детей 18, 20 и 22 лет. Он думает, что этот сезон, наверное, станет последним. Рейтинги в последнее время несколько упали, хотя сериал по-прежнему остается оплотом программы Fox. В прошлом сезоне он занял 13 место в аудитории от 18 до 49 лет. «Мы были в эфире потрясающе долго. Достаточно, чтобы я стал не просто врачом, а специалистом».

Многие актеры получают радостное удовольствие, притворяясь кем-то другим, но Лори, кажется, больше заинтересован в том, чтобы заслонить собственную личность. Когда он играет, ему не нужно быть собой. С этой точки зрения роль Хауса — первоклассные каникулы: резкий и острый на язык американский врач. Но чем дольше Лори играет Хауса, тем больше он сам проступает сквозь роль: его умение комически рассчитать момент, его музыкальные способности, его любовь к мотоциклам. Он медленно переделал Хауса по своему образу и подобию — очаровательный негодяй с черным облаком над головой. Оказывается, убежать от себя не так просто, как кажется.

Поглощая говядину с пивом в почти пустом скандинавском ресторане, Лори обсуждал свой подход к персонажу. Он сказал, что другие актеры могут найти шесть способов сыграть сцену и потом мучаются над выбором лучшего. «Когда я читаю сценарий, я точно знаю, как это должно быть. Моя проблема в том, чтобы выразить то, что есть у меня в голове. — Он пожал плечами. — И, возможно, оно неправильно».

Фрай сказал мне: «Если у съемочной площадки «Хауса» репутация несколько напряженного места — а я думаю, так и есть — это объясняется его перфекционизмом. Когда мы писали вместе, я говорил: ‘Нам нужно написать хоть что-нибудь. Мы не можем ничего не делать, потому что это не идеально’».

Лори счастлив играть Хауса? «Не знаю. Я нечасто задаю себе этот вопрос. Я приравниваю счастье к удовлетворенности, удовлетворенность — к самодовольству и самоуспокоенности, а ее — к грядущей катастрофе». Лори не делает подобные заявления в стиле депрессивного робота Марвина4; он по-прежнему приветлив, словно описывает кого-то другого. «Часть своей жизни я демонстрировал то, что от меня ожидали. Люди ждут от меня глупости и идиотизма, но веселых. Но я ближе к себе настоящему, чем был раньше».

Недавно он в шестой раз был номинирован на Эмми за «Хауса», и пока он еще не выигрывал. Он процитировал афоризм, принадлежащий, по его словам, генералу Дугласу Макартуру, что никакие новости не являются столь хорошими или плохими, как кажется на первый взгляд. «Политически правильно было бы сказать, что номинация — великолепный комплимент, но здесь есть трудности. Как бы это ни выглядело по телевизору, в реальности это — четыре часа в неудобной одежде и в окружении запаха чужого одеколона, и постоянный ужас встречи с едва знакомыми людьми: мы действительно встречались, или я знаю его только потому, что он снимался в том фильме? И потом — это скручивающее желудок волнение по поводу того, что будет, если я выиграю. Мне придется встать и что-то сказать. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пусть это будет кто-то другой. Но этого сказать нельзя. Ты должен сказать ‘Я глубоко польщен и поражен и в долгу перед членами Академии’ — кто бы они ни были». Он на секунду задумался. «Погодите — наверное, я один из них».

Недавним солнечным утром понедельника Лори ехал по бульвару Пико в Лос-Анджелесе за рулем красного кабриолета 1966 Galaxie 500. Его настроение улучшилось. Мы обсуждали новости, в которых его называли самым высокооплачиваемым актером на телевидении. Он категорически отрицал это, но сказал, что ему «смехотворно» много платят — он получает намного больше за то, чтобы притворяться врачом, чем его отец зарабатывал в качестве настоящего врача.

«Я никогда не отличался умом в отношении денег. Я всегда покупаю все по максимальной цене». Он жаждал получить Galaxie с 19 лет; недавно он, не моргнув глазом, купил ее. «Смешно, но главное отличие сейчас не в том, что у меня есть эта машина, но в том, что я не испытываю этого желания. Я очень люблю эту машину — она придает моей походке легкость, — но эта жажда обладания почти была лучше». (Спустя два дня он написал мне по электронной почте, проведя это время за маниакальным обдумыванием разных «бессмысленных выражений», которые он допустил во время интервью: «Как я смею жаловаться на такое неудобство, которое вовсе и не является неудобством? Я могу мгновенно вновь обрести желание, просто избавившись от машины».)

Лори подъехал к площадке Fox; это был его первый рабочий день. К сожалению, он забыл свой пропуск. «Это будет интересным тестом, — пробормотал он, когда мы приблизились к воротам. — Посмотрим, насколько важно наше шоу. Я испробую абсолютную уверенность и обаятельную улыбку».

Он помахал рукой и сказал: «Привет, как дела!» — стремительно перейдя с родного британского говора на американский акцент. Охранник помахал ему и открыл ворота.

Припарковавшись, Лори срезал путь через декорации нью-йоркской улицы и заговорил о различиях между британским и американским телевидением. «Думаю, красивые люди редко выдают хорошее телевидение. И прежде чем начать работу, американские телестудии почти признают — это будет плохо, но по крайней мере это будет красиво. У нас будут красивые девушки в обтягивающих рубашках с жетонами ФБР, и подтянутые парни с литрами геля для волос склонятся над чем-то. Так что мы хотя бы добьемся этого базового стандарта развлечения». Он покачал головой. «Думаю, это совершенно неверно. Слава американского телевидения — Деннис Франц5.”

Лори отправился в грим-уборную, чтобы на него навели лоск перед проверкой камер. Одетт Эннейбл, брюнетка модельной внешности, игравшая тюремного врача в первой серии сезона, сидела в соседнем кресле. Он повернулся к ней, чтобы убедиться, что с ней обращаются хорошо. Она сказала, что все в порядке.

«Моя дверь открыта», — сказал он ей.
«Спасибо», — ответила она.
«На самом деле это не так», — шутит он. Она неуверенно улыбнулась.

Лори пошел в свой трейлер, красивую обтекаемую стальную торпеду, на примерку костюма. Перед входной дверью стояли два пластиковых фламинго, каждое в собственном горшке с землей. «Наверное, я в шутку упомянул фламинго. Мне надо быть осторожным. Я здесь что-то типа большой шишки, так что шутки имеют тенденцию осуществляться».

Когда-то, когда они были моложе, общий агент спросил Фрая и Лори, чью карьеру они больше всего хотели ли бы повторить. Фрай назвал драматурга Алана Беннета. Лори выбрал нечто среднее между Питером Устиновым и Клинтом Иствудом, может быть, слегка приправленным Миком Джаггером.

Оглядываясь назад, Лори считает, что этот выбор почти эксцентричен: «Весь смысл быть Питером Устиновым — значит быть шестью разными людьми, потому что он был очень талантливым актером, писателем, режиссером и рассказчиком. Кажется, неправильно выбирать кого-то, потому что у них так много лиц, и потом добавлять еще два. Клинт Иствуд и Мик Джаггер определенно каждый имеют лицо — они были собой».

Лори стремился к единой цели и свободному самовыражению, но «удовольствовался широкими ставками. Я не мог бы играть роли, как Аль Пачино или играть на рояле, как Доктор Джон, но я мог бы, наверное, быть лучшим актером, чем Доктор Джон, и играть на рояле лучше Аль Пачино».

Фрай сказал мне о музыкальных наклонностях Лори: «Я отказался от мысли, что Хью когда-нибудь представит свою музыку людям. Я знал, что было его страстью, и не думал, что он что-нибудь с этим сделает. Но когда он сказал, что согласился записать альбом и будет на самом деле играть и петь и это не будет шуткой, я подумал, что это знак чего-то замечательного».

Запись альбома для Лори — опасная территория. По большей части люди с подозрением относятся к знаменитостям, занявшимся чем-то еще — художникам-режиссерам, рэпперам-дизайнерам или актерам-писателям. На самом деле, Лори еще и написал роман: «Торговец пушками», опубликованный в 1996 году — странная, но приятная помесь международного заговора Роберта Ладлама и манерной комедии Вудхауса. В результате получаются фразы типа «И вот он я, экспонат на рисунке С в главе ‘Как сломать шею: основы’».

Для записи альбома Лори привлек Джо Генри, которым он восхищался за работу с Соломоном Берком над диском «Don’t Give Up on Me». «Я подготовился, — вспоминает Генри. — Элвис Костелло написал мне, что посещал съемочную площадку Хью, который в перерыве играл на рояле. Элвис сказал: ‘Этот парень прежде всего музыкант. Наверное, он лучший музыкант, чем актер’.».

Так что Генри и Лори встретились за кофе на кухне у Генри. Они оба знали, что история записи музыки большинством актеров варьируется от жалкого, малодушного написания хитов (Дон Джонсон) до эксцентричных тщеславных проектов (Криспин Гловер). В качестве карьерного шага это не обладает преимуществом новизны — только этим летом вышли дебютные альбомы Джеффа Бриджеса и Тима Роббинса. Так что Лори признался ему в простой правде — он хотел записать альбом, потому что любит блюз.

Получившийся диск из 15 кавер-версий был записан за восемь дней в Лос-Анджелесе и один день в Новом Орлеане, куда они отправились ради духовой секции Аллена Туссента. На диске появляются несколько светил: Ирма Томас, Том Джонс и кумир Лори Доктор Джон, который спел расслабленную, сексуальную версию «After You’ve Gone» под аккомпанемент Лори на рояле.
«Он может быть весьма вспыльчивым, — с любовью сказал Лори. — но он был в очень хорошей форме. Мы играли полчаса, а потом он сидел в аппаратной и рассказывал истории. Это был такой хороший день, что мне хотелось, чтобы он побыстрее закончился и я получил бы возможность еще раз прокрутить его в голове».

Что касается его самого, то Лори говорит: «В Новом Орлеане существует иерархия пианистов, и я даже не вхожу в список». Это скромно, но точно. Но в музыке он может получить удовольствие от происходящего, не ругая себя постоянно за недостатки. Именно поэтому он надеется записать еще один альбом. «Двадцать лет назад я бы не осмелился. Слишком нервный, слишком застенчивый, слишком пессимистичный. Но теперь я мгновение пожил этой потрясающей жизнью, и боже мой, как же это хорошо».

1 Небольшой английский галеон, который между 1577 и 1580 годами обогнул Земной шар. Это был первый корабль, вернувшийся из кругосветного плавания после магеллановской каракки «Виктория». Капитаном судна был сэр Френсис Дрейк.
2 Один из наиболее известных и единственный сохранившийся на данный момент чайный клипер. Был построен в 1869 году. В настоящее время находится в сухом доке в Гринвиче (Великобритания).
3 104-пушечный линейный корабль первого ранга Королевского флота Великобритании. Заложен 23 июля 1759 года, спущен на воду 7 мая 1765 года. Принимал участие во многих морских боях, в том числе и в Трафальгарском сражении, во время которого на его борту был смертельно ранен адмирал Нельсон.
4 Персонаж культовой книги Дугласа Адамса «Автостопом по галактике».
5 Играл в сериале NYPD Blue.

http://house-md.net.ru/news/b_khju_lori … 09-03-3023