Они летели в Париж - Магда Шнайдер и ее 20-летняя дочь Роми. По бесстрастному, чуть надменному лицу матери было трудно понять, какие чувства переполняли ее в тот день. Роми, напротив, не скрывала своего раздражения. Несмотря на юный возраст, она уже была настоящей звездой и имела право покапризничать. Героиней грез миллионов девушку сделали три фильма о жизни австрийской императрицы Сисси. Королева-пастушка, образец игривого целомудрия в пышных юбках-кринолинах, Роми словно сошла с росписи немецких сервизов марки "Мадонна". Ее слава гремела по обе стороны Атлантики, и каждый день фроляйн Шнайдер получала в среднем по шестьсот писем с признаниями в любви.
Как детям конфетку, ей несли и несли слащавые сценарии, и молодая актриса удивлялась глупости продюсеров. "Если бы это зависело только от них, я, наверное, снялась бы во всех сентиментальных историях, какие случились за последние восемь веков", - говорила она. Роми чувствовала себя безумно уставшей и от этих глупых фильмов, и от своей славы. Ей смертельно надоели пышные кружева и поддельный жемчуг, раздражали слюнявые письма поклонников, дежурные улыбки режиссеров и снисходительная учтивость австрийских аристократов, водивших дружбу с ее родителями. Она сердилась на мать за ее постоянное желание поучать и советовать, за то, что Магда всегда знает, что ей нужно, а что нет, за ее вечные споры на киностудиях, когда каждый пфенниг гонораров становился для Магды вопросом жизни и смерти. Вот и теперь - даже не посоветовавшись с дочерью, мать заполучила контракт на съемки этой глупой "Кристины" и была безмерно счастлива. Роми обиделась, они повздорили и уже неделю обращались друг к другу подчеркнуто вежливо и только по необходимости.
Журналисты, собравшиеся в парижском аэропорту ради юной немецкой кинозвезды, не обратили внимания на красавца француза, вручившего ей у самого трапа букет алых роз. Мсье Ален Делон был мало кому известен, и главная роль в фильме "Кристина" досталась ему, что называется, по блату. Подавая руку будущей партнерше, Делон смерил ее критическим взглядом и, повернувшись к другу, тихо пробормотал: "Надутая немецкая гусыня". Услышь тогда его слова журналисты - они распяли бы молодого нахала прямо у трапа. И не было бы этой истории...
Идея съемок "Кристины" полностью принадлежала Магде Шнайдер. Она была одной из популярнейших актрис немецкого и австрийского кино - до того момента, пока на экране не появилась ее дочь, затмившая матушку юной красотой и очарованием. Магда Шнайдер оказалась хорошей немецкой матерью: она не стала завидовать дочери, а всецело посвятила свою жизнь ее карьере.
Много лет назад среди фильмов Магды Шнайдер была экранизация пьесы "Флирт". На съемках она встретила Вольфа Альбах-Ретти - свою единственную и, как оказалось, очень горькую любовь. Актер-аристократ, самый известный плейбой Вены, легко покорил сердце красавицы Магды и так же легко бросил ее через несколько лет после рождения Роми. Одному Богу известно, каких сил стоило Магде пережить эту потерю. Но она смогла взять себя в руки, продолжала сниматься, воспитывала дочку и даже вышла замуж во второй раз. И вот теперь фрау Шнайдер, добившись новой постановки старой пьесы, рассчитывала в первую очередь на успешную рекламу. Еще бы - дочь в звездной роли своей матери! О том, что история может повториться, практичная Магда не могла и подумать.
С самого начала съемок "Кристины" отношения между главными исполнителями не заладились. Внимание репортеров, находившихся на съемочной площадке, то и дело приходилось отвлекать от бурных ссор Алена и Роми. Он был невоспитан, она - жеманна, он грубил, она дулась, он насмехался, она презирала. В сценах поцелуев он пошлил, она смущалась: ведь он проделывал это не раз и в реальной жизни, а она - только в кино. Но, как известно, от ненависти до любви - один шаг... Съемки подходили к концу, и Роми первой призналась Алену в любви. Для барышни, воспитанной в католическом колледже, решиться на такую смелость было совсем не просто. Но она не могла ничего с собой поделать. Ален казался ей каким-то... настоящим. Стремительный, импульсивный, готовый все делать наоборот, весь мир воспринимавший в штыки, он был совершенно не похож на тех чванливых "аквариумных рыб", которые окружали Роми до сих пор. "Да ты попалась в сети, милочка!" - окинув дочь испытующим взглядом, сказала фрау Магда. И пресса раструбила: "В семействе Шнайдер назревает скандал!"
Съемки, вторая часть которых проходила в Австрии, подошли к концу. Украдкой вытирая слезы, Роми провожала Алена в Париж. "Я поняла, что не смогу вести прежнюю жизнь: гулять, давать автографы, читать сценарии, - вспоминала позже Роми. - И я взяла билет на самолет Вена-Париж. Что поделаешь? Тогда я была такая. Всегда и во всем хотела идти до конца".
Такая-сякая сбежала из дворца! Матушка и отчим Роми, господин Блатц-хайм, постоянный продюсер юной звезды, каждый день с ужасом открывали газеты, ожидая найти откровения какой-нибудь консьержки с левого берега Сены, где "в грехе" жили Роми и "этот наглый мальчишка Делон". Вскоре Магда Шнайдер не выдержала. Со всей очевидностью она обнаружила, что чувства дочери и ее карьера начинают стремительно выходить из-под ее материнского контроля. Магда написала Роми письмо, в котором умоляла дочь только об одном - узаконить отношения с Аленом!
Роми срочно выехала домой. За ней последовал Делон. Магда еще не теряла надежды все поправить. Германия встретила молодых людей аршинными заголовками газет, стрекотом кинокамер, блицами фотовспышек. "Наша обожаемая Сисси обручается с восходящей звездой французского кино. Ура!" - кричали журналисты, которым очень много заплатили. Те, кто хотел заработать больше, писали иначе: "Французский пройдоха украл невинность Германии". В день обручения, 22 марта 1959 года, одна из газет выдала в передовице : "Мы любили ее, пока она оставалась Сисси, и возненавидели, когда она сбежала с юношей по имени Ален Делон. Как жаль, что она стала продажной девкой!"
Делона мало задевали оскорбительные выпады прессы. Но саму церемонию помолвки он выдержал с трудом. От будущих родственников его тошнило не меньше, чем от фильмов с Роми в роли Сисси. Приемы, фрачные пары, открытые вечерние платья, пустые светские разговоры - все это Делон презирал. Как, впрочем, и благополучие всех этих людей, обеспеченное счетами в швейцарских банках. Ведь у него самого было лишь полубеспризорное детство, побеги из школ для трудных подростков, друзья из марсельской портовой шпаны и служба в Индокитае, который для Франции 50-х был тем же, чем Афган для нас. И вот жизнь сыграла с ним шутку, похожую на кино: богачка Роми полюбила бедняка Алена...
Полюбила и растерялась. Париж пленил ее - ведь это был город ее возлюбленного! - и напугал. Конечно, она хотела попасть в другую, настоящую жизнь, однако перемены оказались уж слишком стремительными. Делон из благородного офицера императорской австрийской армии, в образе которого он пребывал на съемочной площадке "Кристины", вдруг превратился в растрепанного молодого человека в застиранной джин-совке и спортивной майке. Он всегда и всюду опаздывал, с невероятной скоростью носился по улицам Парижа в своем "рено". Поначалу Роми была просто не в силах поспевать за этим бешеным ритмом, ей так хотелось укрыться с возлюбленным в их уютной квартирке и сидеть там часы напролет. Но Ален что ни вечер стремился вон из дома. И на каждой вечеринке, в каждой беседе, в каждом новом знакомстве он видел шанс для своей карьеры. Делон флиртовал с нужными людьми, танцевал с нужными людьми, строил с этими людьми планы... А Роми только любила его.
В Париже, несмотря на свое богатство и славу, она почувствовала себя всего лишь маленькой провинциалкой. Ее смущали интеллектуальные споры за-всегдатаев модных кафе - режиссеров и актеров нового французского кино. Роми слушала их широко распахнув глаза, честно пытаясь во всем разобраться, и невольно вздрагивала всякий раз, когда в страстных речах ораторов проскакивали крепкие словечки. А Ален, оставаясь равнодушным ко всему этому "левацкому бреду", даже не пытался защитить нежные уши невесты. Он с циничным интересом наблюдал, как день ото дня тает ее бюргерская благовоспитанность.
Больше всего Роми шокировали взгляды парижской тусовки на любовь и секс. Решение жить с любимым человеком невенчанной было для нее и так очень смелым шагом. А в ее новом кругу молодые люди не скрывали своих романов, даже если это были романы "на троих", даже если все трое были одного пола, даже если... Ближайший друг Делона актер Жан-Клод Бриали не раз делился с ней своими сокровенными переживаниями по поводу любви к мальчикам. Да и о самом Алене ей часто приходилось выслушивать какие-то чудовищные небылицы...
Роми, полная надменной брезгливости к сплетникам, однажды не выдерживает, взрывается и требует объяснений. До сих пор Делон видел ее такой только раз - на съемках "Кристины". Юная звезда, заметив, что кружево на оборке ее кринолина плохо отглажено, из кроткой овечки у него на глазах превратилась в сущую бестию и принялась хлестать костюмершу тяжелым платьем по лицу. Делон и теперь находит, что в неистовстве Роми великолепна. Однако он и не собирался ничего скрывать от нее: ни свое прошлое, ни свои планы на будущее, в том числе и на ближайшую ночь, которую он, пожалуй, хотел бы провести не с одной Роми... Да, он любит свою маленькую Роми, он восхищается Роми, он обожает Роми, но... он свободный человек. И потому следует считаться с его желаниями. Она тоже абсолютно свободна, и, если ее что-то не устраивает, она всегда может уйти. А он проведет эту ночь так, как ему хочется. "Свобода превыше всего!" - заявлял Ален, и Роми казалось, что весь буйный богемный Париж скандировал это вместе с ним.
"Роми - дитя того общества, которое я ненавижу больше всего на свете. Правда, ее вины в этом нет. Но за пять лет я так и не смог искоренить в ней того, что внушалось ей все двадцать лет ее прежней жизни. Я жил с двумя Роми. Одну из них я безумно любил. Вторую так же безумно ненавидел..." - говорил позже Делон.
Иногда Роми, которую до слез обижали подобные выходки любимого, казалось, что их отношения обречены. Они слишком разные люди, и никто из них не способен измениться. Но Роми гнала прочь грустные мысли, она так любила своего Алена, что в конце концов смирилась и с его свободой, и с тем образом жизни, который он вел.
Магда Шнайдер, пристально следя за развитием их романа из-за границы, пребывала в ужасе. Мало того, что ее дочка знает об изменах своего жениха, - она еще считает это нормальным! Магда не верила в "свободные" нравы - она прекрасно знала, как ранят измены и, читая очередное интервью дочери, между строк видела горечь и боль, которую сама испытала когда-то. О женихе Роми она писала с поистине немецким презрением: "Он мог делать с ней буквально все, что хотел, он совершал насилие над ней - как физическое, так и духовное. Поцелуями и побоями он заставлял ее приобщаться к новой морали, суть которой: все дозволено. Мужчины могут бить женщин. Мужчины могут спать с мужчинами. За это мужчины могут получать от мужчин деньги, роли или квартиры..."
В марте 1961 года Роми и Делон перенесли свою любовь на театральную сцену. Спектакль о трагической и запретной любви между братом и сестрой ставил Лукино Висконти, уже снимавший Делона в "Рокко и его братьях". Как только занавес опустился, в гримерку Роми ворвался разгоряченный, опьяненный овациями Ален. Он бросился к матери невесты и обнял ее (а ведь они терпеть друг друга не могли) со словами: "Сегодня Роми - королева Парижа, моя королева!" Всю жизнь и Ален Делон и Роми Шнайдер будут вспоминать об этом, как о самых счастливых мгновениях своего романа. А Магда в тот день подумала: как знать, может быть, счастье еще придет к дочери...
Мало-помалу Делон добивается своего и входит в первую пятерку лучших актеров французского кино, его удостаивает дружбы сам Жан Габен! А Роми заново обретает успех, но уже как серьезная драматическая актриса, она снимается у великих Висконти, Уэллса, Клузо. Они почти не видятся друг с другом. В 1962-м Роми работает в Англии, а Ален - в Италии. В 1963-м Шнайдер заключает контракт с Голливудом и на год уезжает в Штаты, а Делон остается во Франции. На любовные свидания она летает на самолете, и тогда они проводят вместе уикэнд в Европе. В ее роскошной вилле на Беверли-Хиллз все телефонные аппараты установлены на самую большую громкость - Роми боится, что, заснув, может не услышать звонок Алена. В своем дневнике она записывает: "Несмотря на то, что личная жизнь для меня многое значит, профессией я не могу пожертвовать. Возможно, в один прекрасный день я скажу себе: "Хватит! Ищи себе мужа, рожай детей и посвяти жизнь любимому мужчине". Но я не могу себе этого представить, потому что живу как раз с тем, кого люблю. Скоро, совсем скоро мы в Монте-Карло будем вместе любоваться морем с террасы моего дома..." Но ее подруге, знаменитой писательнице Франсуазе Саган, известно то, что Роми не решается доверить даже своему дневнику: "Роми отдала бы все на свете, чтобы стать женой Алена. Он был мужчиной ее жизни".
"Я терпеть не могу все эти бюрократические штучки", - отмахивался Делон от нескромных вопросов относительно их долгожданного бракосочетания. Летом 1964 года все европейские газеты дают свой ответ на этот вопрос - они публикуют один и тот же снимок Делон в перерыве между съемками, развалившись в кресле, держит на коленях смазливую девушку в широкополой шляпе. Роми разглядывает фотографию - так вот она, причина, по которой Ален так и не приехал на то свидание в Монте-Карло! А через некоторое время она получает письмо: "Адью! Я возвращаю тебе свободу и оставляю тебе свое сердце!"
На это письмо она так и не ответила. Казалось, о том, что происходило внутри нее, Роми не признается даже себе, и только много позже в ее дневнике появятся строки: "После измены Алена я была уничтожена, растеряна, унижена... Если бы это зависело от меня - я бы никогда его не оставила... И раньше были моменты, когда я говорила себе: пора кончать! Но у меня не было сил. Я очень любила его и все прощала. Ни о чем не жалею. Но Боже сохрани еще раз испытать такое - я не переживу! Постараюсь сохранить в памяти только самое дорогое, самое лучшее..."
Западногерманские журналы "Штерн" и "Шпигель" перепечатывают интервью господина Блатцхайма, отчима Роми, в котором он сообщает, что та звонила матери и сообщила о разрыве с Аленом. Герр Блатцхайм уверял, что разговор он услышал чисто случайно, однако за всем этим явно просматривалось плохо скрываемое торжество Магды Шнайдер. Заголовки исходят злорадством: "Между Роми и Аленом ничего нет!" Увидев их, Роми говорит: "Немцы так меня ненавидят, что мне становится плохо".
В августе 1964-го появляется сообщение об официальном заключении брака между Аленом Делоном и актрисой Натали Бартелеми. Спустя пару месяцев Роми узнает, что у Алена родился сын, которого назвали Энтони Жорж Делон...
Жизнь продолжалась. Роми-актриса пытается из личной драмы создать кинообраз. А Роми-женщина продолжает страдать. Она снова сближается с матерью, внимает ее словам о том, что надо быть сильной, надо учиться превозмогать боль и продолжать жить, несмотря ни на что...
Ее мужем становится драматург Гарри Майен (ради этого брака он оставил женщину, с которой прожил 12 лет). Свадьба состоялась весной 1966-го, когда Роми была уже на пятом месяце беременности. Она писала в те дни: "Годы, проведенные с Аленом, были дикими, безумными. С Гарри я наконец-то успокоилась. Девять месяцев я уже не снимаюсь, но во мне нет того мучительного ощущения пустоты, которое обычно возникало. Сейчас я даже могу представить, что когда-нибудь распрощаюсь с кино..." Казалось, она заново учится жить. Но один-единственный телефонный звонок разрушил все.
Был день рождения Гарри. Роми готовила праздничный ужин. Горничная настойчиво просит фрау хозяйку взять трубку - на проводе Париж. Как не вовремя! У нее слишком много хлопот. Роми нехотя подошла к телефону... Звонил Ален Делон, он просил ее сыграть в его новом фильме "Бассейн".
Шел 1968 год. Ребенку Делона как раз исполнилось четыре года - возраст, в котором отец когда-то бросил самого Алена. Теперь уже Ален бросил семью. Он переживал кризис, к тому же он был замешан в странной истории с убийством... В общем, ему было плохо, очень плохо. Он нуждался в тепле. И ему срочно нужно было вспомнить, как его могут любить! Делон заявил Жаку Дерею, режиссеру фильма "Бассейн", что в роли своей партнерши он видит только Роми.
Газеты с удовольствием публиковали фоторепортажи со съемочной площадки - бывшие любовники ласкают друг друга у бассейна. Обыватели воспринимали происходящее буквально. С нетерпением ждали подробностей. "Не понимаю, почему бы ей не сниматься в этой картине? - удивлялся возникшему вокруг фильма ажиотажу Гарри Майен. - Я был бы очень обеспокоен, если бы она снималась с Марлоном Брандо или каким-нибудь другим действительно обаятельным мужчиной. Но Ален Делон? Это уже давно пролетело..." Делон, смеясь, отмахивался от репортеров: "То, что мы были когда-то обручены, давно забыто. На этот раз мы любили друг друга точно по сценарию". А Роми пожимала плечами: "Делон? О, нет ничего холоднее мертвой любви". Но на самом деле съемки в "Бассейне" означали для нее конец с таким трудом обретенного счастья. Кинувшись на помощь Алену, Роми уже не смогла восстановить душевного равновесия.
Время гармонии кончилось. В день премьеры "Бассейна" разразился скандал, газеты запестрели фотографиями Роми и Алена в страстных объятиях в аэропорту Ниццы. Для возлюбленных, расставшихся несколько лет назад, это было слишком... Кроме фотографий в "деле" фигурировали любовные записки, букеты, подарки и "ненароком" подслушанные фразы. Гарри Майен был оскорблен и разочарован. Роми посчитала обиду мужа беспричинной, она сама была в обиде на весь мир и высказывала этому миру свои претензии: "У нас, у актеров, нет права стареть, нет права выражать свои мысли, нет права уехать в другую страну, жить в незарегистрированном браке с французом, нет права с ним расстаться и нет права встретиться с ним после этого в фильме!"
Убегая от самой себя, Роми снимается в шести фильмах в течение последующих полутора лет - в одном за другим, по три месяца на фильм. Между ней и мужем растет отчуждение. Гарри Майен, некогда преуспевающий драматург и режиссер, забросил работу и стремительно спивается. Измученная съемками Роми все чаще составляет ему компанию. При этом она безо всяких объяснений отказывается от прекрасных сценариев. Актрисы, сыгравшие в этих фильмах, сразу становятся звездами. Почему она не захотела сниматься в "Мужчине и женщине"? Может, потому что ей мучительно переживать на экране счастливую любовь? Теперь все героини Роми должны жить вне любви, в поисках утраченного. Что ее отвратило от "Последнего танго в Париже"? Садомазохистская подоплека болезненной страсти, слишком напоминающая ей отношения с Делоном? Режиссер фильма Бернардо Бертолуччи специально берет на главную роль однофамилицу Роми - Марию Шнайдер, чтобы подчеркнуть свое разочарование от отказа Роми. Зато когда Делон предлагает ей крошечную роль в продюсируемом им "Убийстве Троцкого", она порывает со всеми делами и мчится к нему за тридевять земель, в Мексику! Магда Шнайдер уже ни во что не вмешивается - Роми не слушает ни ее доводов, ни уговоров, отношения между матерью и дочерью отныне холодны как никогда.
Именно в Мексике Делон провел когда-то свой медовый месяц с женой Натали. Теперь же у него вся жизнь - сплошной медовый месяц. Журналисты с ехидством отмечали, что в трех фильмах, вышедших на экраны в 1971 году, неутомимый плейбой Делон играл со своей бывшей женой Натали, с нынешней возлюбленной Мирей Дарк и со своей вечной невестой Роми Шнайдер.
А Роми опять остается одна. В 1973 году она разводится с мужем, и газеты цитируют ее вызывающее заявление: "Я не хочу вечно жить под кнутом господина Майена. Мы решили разъехаться!" Вскоре господин Майен кончает жизнь самоубийством. Пресса и публика принимаются линчевать Роми. А она снимается обнаженной для "Плейбоя". Со страниц журнала звучат ее слова: "Свобода нужна мне для того, чтобы начать думать по-новому. Это - единственная возможность выпрыгнуть из упаковки с этикеткой "Роми Шнайдер". Она второй раз выходит замуж, рожает дочь, но неудачный брак только усиливает ощущение пустоты.
Единственное, что остается теперь в ее жизни, - это дети. Особую привязанность Роми питает к сыну Давиду. Она обожает своего мальчика и мучается оттого, что редко его видит. Съемки поглощают все время, в работу над новыми ролями она уходит как в запой. Очередной такой "запой" обрывается реальным кошмаром. Четырнадцатилетний Давид погибает в результате несчастного случая. Перелезая через забор собственной усадьбы (он забыл ключи, а дома, как обычно, никого не было), мальчик сорвался и рухнул всем телом на острые колья металлической ограды.
Все заботы по организации похорон Давида взял на себя Делон. После смерти сына Роми замкнулась в себе, и Ален был почти единственным, чье общество она могла выносить. "День, когда я перестану доверять тебе, станет последним в моей жизни", - эту реплику из фильма "Кристина" Роми часто повторяла про себя. Она доверяла Делону до конца своих дней.
В полдень 30 мая 1982 года все парижские газеты вышли с сообщением на первой полосе: "Роми Шнайдер покончила с собой!" И только к концу дня появились результаты медицинской экспертизы - ее смерть была скоропостижной, но естественной: разрыв сердца. Через неделю в "Пари-матч" появилась странная эпитафия Алена Делона на смерть Роми Шнайдер, озаглавленная "Прощай, моя куколка": "Мне говорят, что ты мертва. Виноват ли в этом я? Да, это из-за меня твое сердце перестало биться. Из-за меня, потому что 25 лет назад меня сделали твоим партнером в "Кристине".
"...Меня сделали твоим партнером в "Кристине" - Магда Шнайдер видела в этих строках какой-то высший безжалостный смысл. Последние несколько лет она жила лишь с одной надеждой - что провидение сжалится и не допустит трагического финала этой истории. Провидение распорядилось иначе, и Магде Шнайдер было суждено до конца своих дней страдать, оплакивая смерть внука и дочери. Еще четырнадцать бесконечно долгих лет.
