Московский глянец продолжает методично интервьюировать самого стильного киногероя года. Мы по-прежнему отслеживаем интересные публикации.
Я решил, что постоянно отбивать себе голову — не для меня!

— Тебя не смущает, что многие воспринимают тебя как слащавого куклообразного героя для девочек?
Василий Степанов. Я стараюсь относиться к этому с пониманием. Я мог бы нацепить маску брутального мужика, это несложно, но зачем? Что бы люди ни придумывали себе, я стараюсь быть с ними деликатен. Несмотря ни на что. Зачастую первое впечатление зависит от внешности, но надо же осознавать, что это образ, созданный для фильма.

— Да, ты же учишься в Щуке. Планируешь играть в театре?
Василий Степанов. Конечно, хотел бы когда-нибудь и в театре попробовать себя. Платят за это три копейки, зато безумно интересно. Сейчас мы в театральном занимались «образами»: нам раздали персонажей из жизни, не из книжки. Мы ставили с ними этюды — и мне впервые было по-настоящему интересно. Мне, например, достался образ милиционера.

— В работе над ним помогло, что у тебя папа — милиционер?
Василий Степанов. Да. Я знал, где достать форму.

- В каком отделе он работает?
Василий Степанов. Сейчас папа уже на пенсии. А так был старшим прапорщиком. Я, если честно, плохо в этом разбираюсь, тем более что отец всегда был скрытным в том, что касалось работы, и внятного никогда ничего не рассказывал. Но я понимал, что это непростая профессия, и видел, как много он работал.

— Милиционер, которого ты играешь — тоже такой?
Василий Степанов. Когда мне выдали задание, про персонажа было известно немного — только что в школе был задиристый и девочек очень любил, разводил их грамотно. Так что мне пришлось дофантазировать целую историю. Что мать воспитывала его одна и не могла за ним уследить, а в милицию он пошел после армии. Только при этом он чувствует, что эта работа не оправдала его ожиданий. Часто ведь так бывает, что человек стремится к чему-то, а потом оказывается, что это ему абсолютно не нужно.

— Ты сам в старших классах кем мечтал стать? Не актером же?
Василий Степанов. Я долго занимался рукопашным боем и хотел стать профессиональным спортсменом. Но в какой-то момент я понял, что лучше зарабатывать другим способом. Спорт — замечательная вещь, но меня постепенно стало смущать то, что он порой очень сильно наказывает. Я видел такие нокауты, которые приводили меня в шок — когда человека откачивали по десять-пятнадцать минут. Это правда. Мне тогда только исполнилось восемнадцать лет, и я уже подходил под возрастную категорию мужиков, где надо биться с 25-летними. Я решил, что постоянно отбивать себе голову — не для меня. Было непросто — я привык посвящать спорту все свое время.
Сексуальная революция

Второй фильм дилогии «Обитаемый остров» Федора Бондарчука выходит в прокат 23 апрели. В ожидании премьеры исполнитель главной роли Василий Степанов рассказе вает L’Offictei. успел ли он почувствовать себя секс-символом,

— Я — секс-символ? Да бросьте. Вот подстригся, и на улицах почти перестали узнавать. Секс-символ — это прежде всего выражение современности, каждой эпохе — своя сексуальность. Если бы снимали фильм по Стругацким в 60-е. то герой был бы серьезный, в очках с бородой — и в этом был бы элемент сексуальности. Впрочем, есть актеры, которые излучают сексуальность независимо от эпохи — как бешено красивый Марлон Брандо, например. Достаточно было ему сняться один раз в обтягивающей футболке, как эта одежда стала классиком.

В секс-символе должны быть черты революционера, как в моем персонаже Максиме, который ради борьбы, за справедливость готов устроить взрыв огромной силы. На женщин это подсознательно действует: им кажется, что мужчина готов на такой же решительный поступок и ради них.

Чего нельзя делать секс-символу? Нельзя ревновать. Ревность разрушает харизму. Ну и не влюбляться о поклонниц, они же любят картинку из фильма, а не тебя. Я все-таки надеюсь, что моя девушка будет встречаться с Ваcей Степановым, а не с Максимом Каммерером.