Бенедикт Камбербэтч пьет что-то, подозрительно похожее на зеленый чай, любимый напиток голливудских суперзвезд, относящихся к своему здоровью – и к самим себе – убийственно серьезно. В приступе тревоги я интересуюсь, не променяла ли звезда «Шерлока» нас на Лос-Анджелес.

«Нет! – смеется он. – Нет, просто сегодня я веду себя хорошо. И вообще-то, знаете, – счастливо прибавляет он, – Лос-Анджелес вовсе не такой уж умеренный. Там гораздо больше пьют и гуляют на вечеринках, чем я представлял. Этот город весь состоит из крайностей, там злоупотребляют всем – заботой о здоровье, излишествами, рекреационными наркотиками, всем. Это рай!»

С тех пор, как «Шерлок» BBC два года назад превратил его в суперзвезду, актер появился в номинированных на «Оскар» фильмах «Боевой конь» и «Шпион, выйди вон!», провел первую половину нынешнего года в Лос-Анджелесе, снимаясь в блокбастере «Звездный путь», скоро направляется в Новую Зеландию работать над «Хоббитом», и породил всемирное движение обожающих его фанов, которые именуют себя «камбербичез» в твиттере. Однако этот актер с классическим образованием также получил премию Оливье за игру в постановке лондонского Национального театра «Франкенштейн», а на этой неделе он появится в крупном историческом сериале BBC «Конец парада», экранизации четырех романов Форда Мэдокса Форда, опубликованных в 1920-х годах.

Возможно, Камбербэтч и вознесся в стратосферу, где обитают знаменитости, но его ноги все еще твердо стоят на земле. В начале этого лета он пожертвовал шансом увидеть Энди Маррея в полуфинале Уимблдона – «это так типично для знаменитости», – чтобы участвовать в чтениях знаковой пьесы Джона Осборна 1956 года «Оглянись во гневе» в лондонском театре. «Так что я не целиком продался», – улыбается он.

Тем не менее, в 36 лет он стал тем, что в этой индустрии любят называть «модным», так что я интересуюсь, считает ли он, что его слава была долгожданной, или думает: «Да как такое вообще со мной случилось?»

«Ни то, ни другое. Мне предлагали участие в коммерческих проектах и до ‘Шерлока’. Я просто выбрал, очень тщательно - делать то, что я делаю».

До «Шерлока» Камбербэтч удовлетворялся одобряемой критиками, хоть и не приносящей широкой известности карьерой, участвуя в телевизионных постановках – «Бархатные ножки», «Хокинг», «Маленький остров», – появляясь на сцене Королевского и Национального театров и играя второстепенные роли в преимущественно британских фильмах – «Искупление», «Попасть в десятку», «Четыре льва».

«Честно говоря, я не жалею, потому что мне нравится путь, который я прошел. Я делал в точности то, что хотел делать, получал прекрасные роли и завоевывал уважение коллег. Немногие говорили: ‘О, вы мне так понравились в Королевском театре’, но я просто тихо продолжал». Потом случился «Шерлок» - и он не мог отойти от своей входной двери, не собрав толпу.

«За одну ночь – я хочу сказать, это было что-то удивительное. Я помню, что серьезно испугался шумихи в твиттере. Я буквально ожидал, что кто-нибудь спустится на веревке на крышу моего дома с вертолета, оснащенного спецназовскими прожекторами. Я думал примерно так: ‘Ого, весь мир внезапно заинтересован и немного одержим’. То, что мне за тридцать, не уменьшает всей странности того, что частная жизнь перестала быть частной. Не думаю, что имеет значение, двадцать пять тебе или пятьдесят пять, все это просто очень странно. Что-то вдруг забирают, и это очень странно».

Камбербэтч так завлекательно беспечен и расположен к общению, что легко забываешь, насколько большая он звезда, тем более в его поведении нет ни следа мягкой настороженности голливудского продукта. Он считает, что сейчас наступил особый момент в его карьере – он достаточно успешен, чтобы знать, какова на самом деле останавливающая дорожное движение и вызывающая переполох известность («Должен сказать, что прогулка по центральному Лондону в пятницу вечером больше не является моим первоочередным занятием»), но еще не измучен настолько, чтобы перестать ей поражаться.

«Это все так дико. Мой друг Джеймс Макэвой шел по Лестер-сквер, и какой-то здоровый мужик просто взял и лизнул ему лицо. Можете себе представить? И это не потому, – добавляет он, начиная смеяться, – что он невысокий и его хочется лизнуть – у него не леденец вместо головы. Это только потому, что его показывают по телевизору».

Когда Камбербэтч играл на сцене в «Франкенштейне», его нервировали одни и те же лица в первом ряду из вечера в вечер. «Я думал, что это как-то странно. И я им это сказал, и они расстроились. Я сказал: ‘Ладно, давайте, просто послушайте меня, как будто я один из вас. Потому что я был в зрительном зале, я был одержим какими-то вещами. Но этого я не понимаю’». Две девушки из Китая были буквально на каждом спектакле. «И я их спросил: ‘Как вы можете позволить себе тратить столько времени и денег?’ И они сказали только: ‘О, это не имеет значения. Мы любим вас’».

Камбербэтч не был готов к неожиданному повышению его статуса до голливудского сердцееда. На экране у него тот тип лица, который критики предпочитают называть скорее интересным, чем красивым – хотя при личной встрече он оказался намного симпатичнее, чем я ожидала, напомнив молодого Хью Гранта. Я подумала, что его может обидеть обсуждение невозможности его превращения в кинозвезду-красавчика, но вместо этого он взорвался смехом.

«По-моему, это все невероятно смешно. Я вижу те же проблемы, что и всегда, когда смотрю в зеркало. Я не думаю: ‘Приветик, Брэд, хорошо выглядишь сегодня’, – он с издевкой целует свое воображаемое отражение, затем качает головой. – Нет. Но люди вдруг посходили с ума. Но я думаю, серьезно, это все особенности профессии, потому что, если вы поставите меня в одну шеренгу с Брэдом, Джорджем и остальными, будет так, – и он изображает, как прохаживается вдоль шеренги, – Очень милый, да. Красавец, да. О, парень со странной внешностью. Следующий, милый, да. Красавец, да… – он прерывается, снова смеясь. – И почему бы вам так не думать? Но меня это вполне устраивает, потому что, надеюсь, у меня таким образом будет больший срок хранения. И это означает, что я могу играть характерные роли без того, чтобы обо мне говорили: ‘О, он подражает Шарлиз Терон – красивый человек играет уродливого’».

Что касается его личной жизни, должно быть, очень странно в 36 лет обнаружить, что твои ставки у противоположного пола так резко выросли. «Что ж, – соглашается он, – это слегка тонизирует. Это приятно, немного задираешь нос, это приносит удовольствие. Но подумайте об этом – о реальном положении вещей: ‘Будешь ты тащить каждую красивую женщину к себе в комнату каждую ночь?’ Неа. Они к тебе подходят и говорят: ‘О. Мм, возможно’. Дело в том, что я не могу относиться к этому серьезно, потому что это все нужно пропускать через фильтр того, что они знают обо мне гораздо больше, чем я о них. Так что, да, это странно. Но от этого можно получать удовольствие. Я в этом году превзошел себя. Но это, – добавляет он скромно, – большой секрет». Если бы только в пятнадцать лет он знал, что будет, мечтательно предается воспоминаниям он. «Если бы я только знал».

Некоторых людей, ставших знаменитыми, возмущает тот факт, что мир вдруг начинает воспринимать их как неземных красавцев, хотя раньше никто так не считал. «Да, это про меня, – шутит он с большой иронией. – Я ненавижу то, что я секс-символ. Будь проклята моя красота и успех. Нет, на самом деле я нахожу это все безумно смешным. Это забавно. Я отношусь к этому с большой улыбкой».

Единственная вещь, что его беспокоит – это то, что его частная жизнь выплескивается на страницы всех таблоидов. «Если я хорошо провожу время, есть большая вероятность, что кто-нибудь обнаружит, как я хорошо провожу время, и я буду выглядеть кретином. Меня это немного беспокоит. Это удерживает меня от того, чтобы сказать: ‘Тра-ля-ля, давайте веселиться!’ так как я знаю, что мое поведение попадет в какой-нибудь блог, или твит, или колонку сплетен. Раньше, когда я был неизвестным, мне не нужно было беспокоиться об этой проблеме. Но тогда, – добавляет он с кривой усмешкой, – у меня не было так много вещей, к которым нужно было относиться с улыбкой».

Камбербэтч расстался со своей подругой, актрисой Оливией Пуле, в начале прошлого года. Они познакомились в университете и были вместе 12 лет, так что высказывались предположения, что их отношения не выдержали его новоприобретенной славы. На самом деле, говорит он, их отношения исчерпали себе еще до того, как вышел «Шерлок», и разрыв не имел ничего общего с его работой. «Столько людей предположили: ‘О, это так типично, забыл свою первую любовь’, что ж, нет, черт, конечно, это не так. – На один редкий, быстро промелькнувший миг он выглядит раздраженным. – Но вы знаете, у всех на руках очень мало фактов, и, из-за того, что они одержимы мной, они сочиняют истории».

Тем не менее, его жизнь действительно выглядит как драма в двух частях – «До Шерлока» и «После Шерлока». «Я знаю, что зрители ‘Шерлока’ будут смотреть ‘Конец парада’ и уже в самом начале недоумевать: ‘Это действительно следующая роль Шерлока?’ Потому что это совершенно другой персонаж в совершенно другом мире».

В «Конце парада», адаптации Тома Стоппарда четырех романов Форда Мэдокса Форда, Камбербэтч играет страдающего английского аристократа. Молчаливый и мучающийся, он, в отличие от Шерлока, определенно не тараторит со скоростью миллион слов в минуту. «Там нет ничего подобного этому гипер-концентрированному ментальному извержению. Наверно, люди могут подумать: ‘Зачем он захотел в этом участвовать, это совсем не похоже на Шерлока’. Но именно поэтому».

И роль Камбербэтча в «Конце парада», возможно, не поможет ему с решением другой проблемы, которая, похоже, его беспокоит, а именно: «Все эти нападки на аристократов». Его родители – актеры: «Я не родился в семье, которая владеет землей, или титулами, или капиталом, или нефтяной вышкой», – но его послали в Харроу, и, как следствие, его «подвергают суровой критике за то, что он ноющий богатый ублюдок из частной школы, который жалуется, что ему предлагают только роли аристократов». Так как он – один из самых одаренных, умных и симпатичных актеров, которых когда-либо рождала эта страна, я не удивлена, что он даже не собирается ввязываться в драку.

«Это все так предсказуемо, – устало вздыхает он. – Так по-отечественному и так тупо». Я надеюсь, что он не серьезен, когда добавляет: «Это заставляет меня думать о переезде в Америку».