Экспедиция Кабрала: факты и домыслы
Бытует мнение, что европейцы открыли Бразилию случайно, чуть ли не по ошибке. "Жил-был в XV веке такой вельможа - Педру Алвариш Кабрал. Отправил его, дескать, португальский король в Индию торговые связи налаживать, да вот беда: по дороге неувязочка приключилась! То ли ветер переменился, то ли течением корабли в сторону отнесло, кто знает… Только перед тем, как Африку обогнуть, пристали они к незнакомой земле. Спустился Кабрал на берег, глядь, - остров не остров, материк не материк, исследовать нужно. Ничего ценного - пряностей или песка золотого - он, правда, там не нашёл, а потому через неделю с небольшим велел снова паруса поднимать, но землю эту сперва португальской собственностью объявил и на месте высадки крест высоченный поставил, чтобы разные конкуренты и, в первую очередь, испанцы, знали: на чужой каравай рта не разевай! Поплыли дальше. Но и дальнейшее путешествие-то неудачно сложилось. У мыса Доброй Надежды в бурю попали, несколько кораблей утонуло, а прибыли в Индию, - местное население против европейцев взбунтовалось, да так свирепо, что пришлось воевать. В общем, вернулся Кабрал в Португалию год спустя и доложил королю: не получилось с индийцами по-хорошему о торговле договориться, надо бы новую экспедицию снарядить, да на этот раз солдат побольше. Рассердился Его Величество и решил Кабрала надолго от дел отстранить, а на его место командира покрепче назначить. Сказано - сделано! Так и доживал мореплаватель свой век вдалеке от двора, несправедливо обиженный. Не знал, конечно, король, что торговой монополии в Индии португальцам, как своих ушей, не видать, а вот та земля, что Кабрал по пути как бы ненароком открыл, им в будущем сказочные доходы обеспечит. Ведь то была Бразилия".
Подобного рода традиционная версия часто встречается в учебниках истории и в научно-популярной литературе. Соответствует ли она действительности? Правы ли авторы, приписывающие существенную роль в открытии Бразилии ветрам и течениям да ещё, пожалуй, фактору случайности, и прав ли был Мануэл I, преждевременно отправивший Кабрала в почётную отставку? Для того, чтобы ответить на эти вопросы, рассмотрим достоверные факты.
В 1498 году португальская экспедиция под командованием Васко да Гамы открыла морской путь в Индию. Радость короля Мануэла и его придворных по этому поводу была беспредельной. Даже несмотря на то, что из четырёх кораблей экспедиции уцелело только два, а из 170 членов экипажа домой вернулись 55, достигнутые ею результаты говорили сами за себя. Перед маленьким, экономически отсталым пиренейским королевством открылись такие ворота на Восток и, следовательно, такие перспективы внешней торговли, каких не было в ту эпоху ни у одной из великих европейских держав. По некоторым данным, стоимость доставленных в Лиссабон пряностей и золотых изделий почти в 60 раз превысила сумму всех понесённых затрат, и это была всего-навсего первая партия! Особенно восхитила короля преподнесённая ему статуя индийского божка, и, надо сказать, было от чего прийти в восторг: 27 килограммов чистого золота, вместо глаз отборные изумруды, а на груди - рубины величиною с грецкий орех. Одним словом, героические усилия трёх поколений мореходов увенчались, наконец, грандиозным успехом!
Стремясь как можно скорее его закре- пить, Мануэл I приказал готовить новую заморскую экспедицию, назначив командующим молодого и често- любивого аристократа по имени Педру Алвариш Кабрал. О последнем известно, что он родился в 1467 или 1468 году, происходил из старинного знатного рода, получил хорошее образование и к 32 годам был удостоен звания "адвоката Его Величества" и награждён орденом Христа. Король поручил Кабралу дипломатическим путём, а если понадобится, - то и с помощью силы утвердить португальское влияние на открытом Васко да Гамой побережье Индии. Для выполнения этой задачи в его распоряжении была эскадра из 13 кораблей и около полутора тысяч матросов и солдат. В качестве консультанта Кабрала сопровождал один из опытнейших моряков того времени Бартоломеу Диаш, тот самый, что в 1487-88 годах совершил плавание вдоль западного берега Африки, открыв мыс Бурь (Cabo das Tormentas), позднее названный мысом Доброй Надежды (Cabo da Boa Esperança), и выход в Индийский океан.
Путешествие началось 9 марта 1500 года. Выйдя из Лиссабона курсом на юг, флотилия Кабрала примерно до 10° северной широты держалась невдалеке от африканских берегов, а затем повернула на юго-запад, в открытое море. Этот маршрут был разработан во время предыдущих плаваний Диаша и Васко да Гамы, и Кабрал использовал его, чтобы избежать капризной погоды и неблагоприятных течений Гвинейского залива. Предполагалось, что, описав широкую дугу в средней части Атлантики, эскадра благополучно достигнет мыса Бурь и оттуда продолжит свой путь в Индию. Однако случилось непредвиденное. 21 апреля на горизонте показалась земля, причём, судя по карте и навигационным приборам, это не могла быть Африка или один из близлежащих островов. Впоследствии Кабрал объяснял своё открытие стечением обстоятельств или, быть может, волей Провидения: слишком далеко отклонившись от намеченного курса, экспедиция случайно оказалась в тех водах, куда до неё не заходил ни один португальский корабль. Возможно, путешественник говорил правду. Характерные для этих широт сезонные северо-восточные ветры, да ещё вкупе с тёплым Бразильским течением, которое из экваториальной зоны круто поворачивает на юго-запад, действительно могли отнести парусные суда к берегам Южной Америки. Но как могло случиться, что Бартоломеу Диаш, всю жизнь бороздивший Атлантический океан и знавший его, как свои пять пальцев, заранее не предупредил Кабрала о возможном изменении курса? И почему первым к бразильским берегам не прибыл Васко да Гама, который тремя годами раньше следовал в Индию аналогичным маршрутом и, тем не менее, оставил Южную Америку в 1000 км по правому борту?
Из двух закономерных вопросов вытекает третий: а не была ли "ошибка" Кабрала частью тайного плана португальского правительства? Дело в том, что задолго до описываемых событий, в середине XV века, португальцы знали или, во всяком случае, догадывались о существовании какой-то земли - вероятно, острова или архипелага - в юго-западной части Атлантического океана. Старинные морские карты содержат косвенные указания на то, что ещё при жизни Генриха Мореплавателя, в начале 1440-х годов, один из португальских кораблей достиг бразильского побережья в районе современного штата Пернамбуку. К сожалению, документальных подтверждений этого сенсационного факта не сохранилось, так как информация обо всех снаряжаемых в Лиссабоне заморских экспедициях была в то время строго засекречена, чтобы избежать опасной конкуренции со стороны более развитых государств, прежде всего, Испании и Франции.
Что касается "пальмы первенства" в деле открытия и исследования Бразилии, то, подобно тому, как в древности семь городов оспаривали честь называться родиной Гомера, три европейские нации до сих пор спорят о том, чей представитель и насколько опередил Кабрала. Французские историки считают, что всех обогнал Жан Кузен, судно которого случайно (опять "случайность", - просто наваждение какое-то!) прибило штормом к берегам Бразилии в 1488 году. Испанцы гордятся тем, что первыми были именно их соотечественники. Один из них, Висенте Пинсон, 20 января 1500 года достиг восточного выступа Южной Америки у 8°20´ южной широты, а затем повернул на северо-запад и проплыл вдоль побережья до современной Гвианы, открыв по пути удивительное явление - "Пресное море". Не подозревая о том, что обнаружили устье Амазонки, мореплаватели были ошеломлены: почти в 200 километрах от берега, местами на 10-12 метров в глубину, вода оказалась годной для питья! Другой испанец, Диего Лепе, 16 февраля 1500 года подошёл к неизвестной земле у 10° южной широты и оставил сообщение о том, что она простирается далеко к юго-западу. Наконец, португальские исследователи в один голос заявляют, что, даже если Кабрал не был первопроходцем, найдётся немало других путешественников, будь то бывалый моряк Дуарти Пашеку Пирейра или немец на португальской службе Мартин Бехайм, которые между 1490 и 1495 годами плавали у южноамериканских берегов и, стало быть, изучили их раньше кого бы то ни было. Называются разные имена и даты, приводятся разные аргументы, однако бесспорных доказательств той или иной гипотезы по-прежнему нет. Вопрос о том, кому из европейцев, - Кузену, Пинсону или Кабралу - посчастливилось первым увидеть Бразилию, остаётся открытым…
Итак, 22 апреля 1500 года, в день католической Пасхи, отклонившись примерно на 1600 км к западу от первоначального курса и потеряв во время ненастья один из кораблей, флотилия Кабрала достигла неведомой земли. Изумлённые португальцы толпой высыпали на палубу. Перед ними, насколько хватало глаз, расстилался холмистый берег, густо поросший тропическим лесом, и в воздухе кружились стаи диковинных птиц с ярким, переливчатым оперением. Это был мыс Корумбан, расположенный у 17° южной широты, на побережье современной Баии. Местность казалась идиллически спокойной и живописной; над нею возвышалась крутая гора, которую решено было назвать Пасхальной (Pascoal) в честь великого праздника. Кабрал отправил в разведку десяток матросов, назначив старшим Николау Куэлью, участника первой экспедиции Васко да Гамы. Когда португальцы на небольшой лодке причалили к берегу, навстречу им вышло несколько местных жителей. По-видимому, туземцы были поражены внешним видом, одеждой и оружием европейцев, однако вели себя вполне дружелюбно. Вернувшись на корабль, Куэлью описал их как людей с чёрными прямыми волосами и кожей бронзового цвета, которые раскрашивают тела чёрными и красными узорами и носят в продырявленной нижней губе кость толщиною с веретено. На местном наречии это своеобразное украшение называлось "ботоке", поэтому в дальнейшем индейские племена, обитавшие на востоке Бразилии, стали известны в Европе под именем ботокудов.
Сомнений больше не оставалось: по пути в Индию экспедиция Кабрала открыла посреди океана обширный, никем не изученный остров с довольно многочисленным языческим населением. Португальцы начали было обследовать берег в поисках экзотических пряностей и месторождений золота, но разыгравшийся вскоре шторм расстроил их планы. Видя, что стоянка у мыса Корумбан небезопасна для его эскадры, Кабрал 25 апреля распорядился перевести её на 60 км к северу, в удобную бухту, справедливо названную Надёжной гаванью (Porto Seguro). На сей раз путешественники не ограничились осмотром прибрежных скал и отмелей и углубились в чащу тропического леса. Родной брат Бартоломеу Диаша, Диогу, с несколькими спутниками побывавший в индейской деревне, находившейся в 10 км от берега, первым из европейцев наблюдал повседневную жизнь ботокудов. По его словам, они умели обрабатывать землю и строить большие продолговатые хижины, питались хлебом из маниока и семян диких растений, а также плодами, ягодами и рыбой, спали в гамаках и, в общем, отличались добрым и миролюбивым нравом.
Надеясь, что с течением времени туземцы охотно примут христианскую веру, Кабрал назвал открытую им территорию Землёй Истинного Креста (Terra da Vera Cruz) и 1 мая 1500 года объявил её собственностью португальской короны, приказав водрузить на берегу огромный деревянный крест. В тот же день он отправил в Лиссабон один из своих кораблей, капитан которого Гашпар Лемуш должен был доставить королю Мануэлу подробный отчёт об открытии и нескольких попугаев ара. Не обнаружив ни полезных ископаемых, ни пряностей, родственных индийским, Кабрал рассчитывал, по крайней мере, порадовать его Величество неповторимой красотой этих, по единодушному мнению европейцев, райских птиц.
2 мая эскадра в составе 11 судов подняла якоря и направилась в сторону Африки. Перед отплытием Кабрал оставил на берегу двух приговорённых к высылке из Португалии преступников, которые, таким образом, оказались не только первыми жителями будущего вице-королевства Бразилии, но и вообще первыми людьми белой расы в этой части Нового Света.
Дальнейшая судьба экспедиции Кабрала сложилась неудачно. У мыса Бурь, не в первый раз оправдавшего своё зловещее название, флотилия попала в полосу сильных ветров. Во время шторма, длившегося 20 дней, затонуло четыре корабля; среди множества погибших моряков был и Бартоломеу Диаш. Из тринадцати судов, вышедших в плаванье из Лиссабона, до Индии благополучно добрались только семь. Стремясь хотя бы отчасти возместить понесённый ущерб, Кабрал попытался наладить торговлю в Каликуте, крупном приморском городе, где ещё помнили визит Васко да Гамы. Однако здесь европейцев ждал отнюдь не радушный приём: воинственные мусульманские торговцы - моплахи, издавна контролировавшие индийские рынки в этом регионе, натравили на конкурентов местное население. Одна из уличных ссор в декабре 1500 года закончилась жестокой резнёй, и около 50 португальцев были убиты. Кабрал приказал обстрелять город из корабельных мортир и, несколько дней спустя, увёл свою эскадру из Каликута. Сил противостоять многотысячной разъярённой толпе у него не было, оставалось лишь попытать счастья в соседних городах Кочине и Каннануре, где влияние мусульман не было преобладающим.
Между тем весть об открытой Кабралом таинственной Земле Истинного Креста достигла Лиссабона. Согласно Тордесильясскому договору 1494 года, подтвердившему буллы римского папы Александра VI, Португалия имела право осваивать любые населённые язычниками земли к востоку от демаркационной линии, расположенной в 370 легуа (около 2050 км) западнее островов Зелёного Мыса, не опасаясь при этом ущемить интересы могущественной Испании, которой, соответственно, доставались все территории, лежащие к западу. Поскольку затерянный в южной Атлантике остров заведомо находился в пределах португальской зоны колонизации, король Мануэл поспешил направить к нему специальную, не столько военную, сколько исследовательскую экспедицию на трёх кораблях. Её командиром был назначен опытный моряк Гонсалу Куэлью, а штурманом или, как тогда говорили, "космографом и математиком" - давний агент банкирских домов Медичи во Флоренции и Берарди в Севилье, а по совместительству, возможно, и испанский разведчик Америго Веспуччи.
Экспедиция вышла из Лиссабона 10 мая 1501 года и 1 июня, проплывая мимо островов Зелёного Мыса, встретила возвращавшиеся из Индии корабли Кабрала. В дальнейшем она достигла открытого Пинсоном мыса Сан-Роки (5° 30´ южной широты) и в период с 17 августа 1501 по 22 января 1502 гг. проследила береговую линию Южной Америки вплоть до острова Сан-Висенти (24° южной широты), а по не вполне достоверным сведениям, сохранившимся в письмах Америго Веспуччи, - даже до 32° южной широты, куда якобы добралась к 15 февраля 1502 года.
В районе Порту-Сегуру Куэлью принял на борт двух португальцев, оставленных там Кабралом около полутора лет тому назад. Не исключено, что их взаимоотношения с индейцами складывались далеко не наилучшим образом, однако к моменту прибытия новой экспедиции оба они были живы и здоровы, что полностью опровергает отзывы Веспуччи о местных жителях, как о лишённых всякого интеллекта дикарях, которые-де вялят куски человеческого мяса наподобие европейских колбас, да ещё удивляются, почему белые люди не делают то же самое. Впрочем, гораздо большее впечатление, нежели туземные нравы, произвела на путешественников первозданная красота окружающей их природы - причудливые формы обточенных ветром и прибоем скал, окаймляющих золотистые пляжи; громадные деревья, невообразимо пышные кустарники, чудесные цветы и душистые травы; невиданные звери, время от времени выходящие из лесной чащи, и мириады птиц, с оглушительным шумом взмывающие в ясное, безоблачное небо, - которая, в сочетании с исключительным обилием и разнообразием пищи и неизменно тёплой погодой, казалась чем-то сверхъестественным, напоминала тот самый "земной рай", о котором мечтали многие поколения христиан. Особенный восторг вызвала у португальцев великолепная бухта Гуанабара, открытая 1 января 1502 года у 23° южной широты; позднее на этом месте был выстроен форт, положивший начало, пожалуй, самому живописному из городов Бразилии с поэтическим именем Январской реки (Rio de Janeiro).
А что же Кабрал? Какая награда ожидала его по возвращении из плаванья? Не будет ошибкой сказать - никакой… Холодно выслушав отчёт мореплавателя и отпустив его восвояси, король Мануэл не принял во внимание ни открытия им Земли Истинного Креста, ни даже того, что доставленный из Индии груз золота и пряностей целиком покрывал затраты, связанные с организацией похода. Командовать следующей, более мощной эскадрой, отправлявшейся на Восток, было поручено Васко да Гаме, который, вероятно, лучше Кабрала подходил на роль безжалостного проводника колониальной экспансии. Трудно сказать, было ли это назначение результатом придворных интриг, или же король просто не мог простить Кабралу отступления из Каликута, равно как и потери почти половины доверенных ему судов. Прошло немного времени, и слухи о варварских расправах, учинённых Васко да Гамой в Индии, подтвердили его репутацию человека циничного, решительного и, безусловно, способного на что угодно.
А 6 сентября 1502 года вернулась, наконец, экспедиция Гонсалу Куэлью, главные выводы которой были таковы: да, по ту сторону океана действительно существует внушительных размеров остров или, вернее, целый материк, заселённый племенами свирепых дикарей-людоедов, которые живут настолько скверно, что тамошние женщины, впервые в жизни увидавшие людей с белой кожей, по доброй воле готовы уехать с ними в Португалию; да, это место отличается необыкновенно мягким и умеренным климатом, и красотою своих пейзажей превосходит самое пылкое воображение; однако, не располагая ни явными запасами золота и драгоценных камней, ни крупными пахотными землями, оно едва ли может принести королевству сколько-нибудь существенные доходы и, стало быть, его освоение в обозримом будущем не представляет реального интереса.
С этого момента в услугах Кабрала больше не нуждались. Понимая, что все его усилия пропали даром, он переехал из Лиссабона в провинцию Бейра Байша и до самой смерти, последовавшей в 1526 году, тихо и уединённо жил в своём поместье. Конечно же, мореплавателя никто не притеснял, - отставка была почётной! - но и к участию в серьёзных государственных делах его больше не привлекали. Мануэл I переименовал открытый им материк в Землю Святого Креста (Terra da Santa Cruz), Америго Веспуччи предложил называть его Новым Светом, а на одной из карт, датированных 1504-05 гг., видимо, из подхалимских соображений, даже промелькнуло название "Земля Гонсалу Куэлью". В дальнейшем там обнаружили редкую породу деревьев, послужившую сырьём для производства особой красно-фиолетовой краски; от её названия (pau-brasil) и произошло современное название страны - Бразилия. К тому времени самое имя её первооткрывателя было напрочь забыто. Долгие годы даже могила Кабрала оставалась заброшенной.
Заслуженная слава пришла к путешественнику посмертно. Начиная с середины XIX века, его имя появилось на страницах серьёзных научных трудов, а затем и школьных учебников, мало-помалу завоевав широкое признание. В 1968 году весь португалоязычный мир торжественно отметил 500-летие со дня рождения Кабрала. В Лиссабоне и Рио-де-Жанейро ему были воздвигнуты памятники, и на многих картах Южной Америки, потеснив Порту-Сегуру, возникло новое название - Кабралова бухта (Baia-Cabralia). В наши дни 22 апреля 1500 года считается официальной датой открытия Бразилии. Едва ли не каждый бразилец знает сегодня, кем был Педру Алвариш Кабрал, тогда как имена Жана Кузена, Гонсалу Куэлью и даже Висенте Пинсона известны, в основном, лишь специалистам-историкам и географам. Так всемогущее Время расставило по своим местам события и персонажей далёкого прошлого. Коммерческая неудача в Каликуте дискредитировала Кабрала в глазах современников, но открытие Земли Истинного Креста, вокруг которой впоследствии сформировалось грандиозное бразильское государство, сберегло светлую память о нём среди благодарных потомков.
Примечание. Русская транскрипция географических названий и имён собственных приведена по книге: Магидович И.П., Магидович В.И. Очерки по истории географических открытий. Издание 3-е. Том II. М., "Просвещение", 1983.
Олег Андреев, август 2004 г.
Только прежде чем учить, убедитесь, что разговорник у вас с бразильским вариантом португальского.
Выбирая блюдо, надо только убедиться что оно попадает под категорию "блюдо на двоих". Для этого просто спросить ум прато пара доишь (um pratо para dois)? .
Очень вкусно.
С нетерпением жду продолжения! И желаю тебе скорее поправиться 
Я смотрю, она его листает туда-сюда и понимаю, что она ищет визу, а найти не может так как у меня её нет! 
), но знаете ,всё-равно как- то страшновато вот так стоять и ждать, даже сердце ёкает. Я смотрю тётки на своем "совещании" что то проверяют по компу, потом тётка возвращается, проверяет что то в своем компе и наконец пропускает меня в самолет.Ура!!!!Бразилия, я лечу к тебе!!! 
Вообщем кое-как провели ночь, а утром уже летели над Бразилией, а точнее над Амазонкой. Её я из окна не видела, просто на каждом сидении приделан экран, который показывает на карте, где ты сейчас летишь, сколько уже пролетел и сколько еще осталось .Очень удобно ,особенно для таких людей как я, которые каждые три минуты спрашивают сколько сейчас времени.После завтрака наконец то стали видны пейзажи из окна . Я не могла оторваться от окна, какая у них всё таки шикарная природа даже если просто смотреть с самолета: лоскутки земли насыщенного зелёного цвета, роскошные шапки деревьев, реки,природа пышет изобилием ...
Вот так с песнями мы доехали до вершины. Дальше к статуе можно либо подниматься либо на лифте (он не работал), либо по ступенькам, около 100 ступенек, но подниматься легко потому что поднимаешься постепенно и пока идешь проходишь множество смотровых площадок. Можно везде останавливаться, фотографировать, там же есть вполне приличный туалет и сувенирные магазины. По дороге мы встретили обезьянку сидящую на дереве Странно: она сидела совсем близко к туристам, никого не боялась и позволяла себя фотографировать. 
