Глава 1
Назаре Тедеску проснулась в благостном расположении духа. Обычная субботняя вечеринка в веселой компании с соседями Ширли и сеньором Жаком прошла весьма успешно, учитывая тот факт, что за ужин, как всегда, заплатили ее знакомые, а под конец вечера мужчина, сидевший за соседним столиком, подарил ей корзину цветов и бутылку шампанского. За это Назаре позволила себя немного полапать во время танца и оставила свой телефон на случай продолжения пикантных отношений. Она немного понежилась в постели, наслаждаясь чудесным запахом роз и недавними воспоминаниями.
«Кто знает, быть может, лучшая часть жизни у меня еще впереди. Слава Богу, мужчины по-прежнему без ума от меня». Назаре закрыла глаза, пытаясь вспомнить, как выглядел вчерашний кандидат в ухажеры, но неожиданно в мыслях всплыло лицо Жилмара.
О таксисте, который был для нее самым опасным свидетелем, она легкомысленно забыла сразу же после того как передала ему кругленькую сумму за молчание.
Сонная истома моментально слетела с нее, как только она подумала о возможном неприятном повороте событий. «Как же я могла пустить это дело на самотек? — упрекнула она себя. - Жилмар, должно быть, уже потратил все деньги, а теперь спит и видит, чтобы сдать меня в полицию...»
Теперь сильный аромат роз стал вызывать у нее раздражение. Назаре заставила себя вылезти из-под одеяла, подошла к окну и раскрыла створки. Свежий воздух сразу ворвался в комнату и прошелся веселым сквознячком по легкому шелковому одеялу, подушкам и безделушкам, стоявшим на прикроватном столике. Так-то лучше. Такие важные вещи нужно обдумывать на свежую голову. Назаре подошла к зеркалу и провела расческой по жестким густым волосам. А чего здесь собственно думать? Сегодня или никогда...
Часы показывали только девять утра, когда она спустилась на кухню, чтобы сварить себе кофе.
* * *
С двух часов пополудни город погрузился в сиесту. Зной становился нестерпимым, улицы моментально опустели, на площади стихли крикливые голоса подростков и торговцев всевозможными мелочами. Робкие стайки туристов отсиживались в автобусах с кондиционерами или в ближайших кафе и ресторанчиках. Жилмар только что приехал с вызова и оставил свой новенький желтый «фольксваген» на тенистой стороне площадки для паркинга. От раскаленного асфальта шли горячие волны испарений, издалека казавшиеся сгустками ртути.
Жилмар нехотя вылез из прохладного салона машины и тщательно протер запылившиеся бока специальной жидкостью для блеска. «Вот теперь полный порядок! — радостно подумал он и улыбнулся. -Можно вздремнуть, пока нет заказов». Он очень любил это время суток, когда жизнь в городе на время застывала в сонной истоме. Тогда Жилмар устраивался в салоне машины, включал кондиционер и предавался сладким и дерзким мечтам о будущей жизни. Вот уже несколько недель подряд ему не давал покоя образ той сексапильной красотки, которая втянула его в криминальную авантюру, пообещав за молчание деньги и кое-что еще. Первое условие она выполнила, а вот со вторым пока не получилось. Жилмар вздохнул и погладил капот машины. До него долетела резкая трель из таксофонной будки. «Кому это неймется в такое время?» — подумал он и обернулся.
— Дружище! Это тебя! — на Жилмара приветливо смотрел его напарник Педру. — Приятный женский голос, — добавил он и многозначительно поиграл густыми бровями.
«Кто это может быть? Неужели опять из полиции? — подумал Жилмар и нахмурился. - Опять начнутся всякие расспросы и просьбы чего-нибудь вспомнить или подписать. Когда же это кончится?»
- Спасибо, Педру. Разочарую тебя — это совсем не то, о чем ты думаешь. — Жилмар повернулся к таксисту спиной. — Алло! Слушаю вас! — сказал он, не скрывая раздражения.
- Какой ты холодный и равнодушный! — кокетливо пропела трубка. — Неужели ты не узнал меня? -Сердце Жилмара сладко защемило, по телу разлилась приятная истома. — Я уверена, что ты еще меня ждешь, Жилмар.
Это был голос той опасной красотки, который не давал ему покоя на протяжении последнего времени.
— Это ты? — выдавил он из себя.
- Ну, наконец-то, — засмеялась Назаре. — Не обижайся и не шуми. Помнишь пословицу: «Кто ждет, тому Бог дает»? А райские кущи от тебя уже недалеко.
Что ты хочешь?
Я соскучилась! — Жилмар опять услышал низкий немного хрипловатый смех, от которого кожа покрылась мелкими мурашками. — Ты можешь подъехать ко мне сейчас?
- Хочешь сказать, что готова выполнить второй пункт нашего договора? — У него предательски заныл низ живота.
- Приезжай! Жду тебя на выезде у главной стоянки.
— Ты где-то здесь? — Жилмар энергично завертел головой, но не увидел ничего, кроме опустевших улиц.
— Не пытайся меня разглядеть, я сижу в помещении. И поторопись, пока я не передумала. — Жилмар повесил трубку и быстро направился к своей машине.
Желаю тебе хорошо провести сиесту, — услышал он насмешливый голос Педру.
- Да, ладно тебе, — отмахнулся от него Жилмар. -У меня срочный заказ.
- Что-то не видел я раньше, чтобы твой вздыбленный гульфик так реагировал на простые «заказы», -засмеялся Педру и многозначительно подмигнул ему.
Время для Жилмара — все, что произошло с ним в последующие тридцать минут: многообещающая встреча, ласковый шепот в ухо, шикарный номер в мотеле с индивидуальным бассейном и огромной кроватью, и потом... — все сжалось в одну точку. Потом были непривычно бурные ласки, настырные и агрессивные. Еще никогда не было у него такой необычной женщины: ее можно было назвать стопроцентной гейшей, если бы не плохо скрытая вульгарность и совсем не прикрытый цинизм.
Не будем терять времени, — сказала Назаре, когда они вошли в номер мотеля, и потянула его за собой.
Я совсем мокрый. Мне надо принять душ, — пытался остановить ее Жилмар.
Мне нравятся грязные мужчины, — сказала она и стала торопливо срывать с него одежду. Жилмар прижался к стене и застыл на месте, испытывая странное чувство беспокойства.
- Погоди, я так не могу! — сказал он и схватил ее за тонкие запястья. Жилмар много раз прокручивал эту сцену в своем воображении, и каждый раз пытался добиться полного совершенства и гармонии. — Мы же не животные, в конце концов...
— Подумать только, ты романтик? — разочарованно вздохнула Назаре. — А я-то думала, что мы не успеем доехать до мотеля, как ты набросишься на меня. — Неожиданно она предприняла новую тактику: опустилась на колени и притянула его к себе. Жилмар чуть не задохнулся от избытка чувств, ощутив, как запульсировала кровь в висках и во всем теле. Назаре провела рукой чуть ниже живота и тут же отшатнулась. -Вот это сюрприз! Я что, не в твоем вкусе?
Наоборот, даже слишком в моем, — пытался оправдаться Жилмар. — Такого со мной раньше не было! Клянусь! Как же тебе объяснить? — Жилмар, наконец, сел на кровать и вытянул ноги. — Пойми, ты для меня, как грузовик с пирожными и конфетами... А я просто страшный сластена.
- Хочешь сказать, что я слишком сладкая для тебя? — Голос Назаре зазвучал более приветливо. — Ты меня обманываешь! Ты что? Испугался?
Жилмар лихорадочно подбирал нужные слова. Мысль о том, что все это может так нелепо закончиться и никогда не повторится, не давала ему покоя.
- Умоляю, дай мне еще один шанс! Пара минут — и я буду в форме, — он встал на колени и обнял ее руками, почувствовав необычный прилив нежности. -Понимаешь, вот уже десять лет я имел дело только с местными проститутками, прокуренными и циничными.
- Хочешь, я буду вести себя, как они? Мне это совсем не трудно... — впервые засмеялась Назаре.
Тебе может показаться это странным, но я как раз не хочу этого.
Ее образ одновременно манил и отталкивал. С одной стороны, Жилмар чувствовал, что внутри ее живет маленькая беззащитная девочка, которую когда-то заточили в темницу и она до сих пор нуждается в участии и ласке. С другой, его не покидало чувство необъяснимой смертельной опасности, которая могла бы исходить, пожалуй, только от женщины — инкуба, заставляя его мозг сопротивляться и отталкивать ее.
Он посмотрел на Назаре снизу вверх и разжал руки.
- Хорошо! Я подумаю! — Назаре обиженно отвернулась и вытащила из сумочки пачку сигарет.
- Это со мной случилось в первый раз. — Жилмар все еще готов был провалиться на месте.
Верю! Со мной тоже первый, — хмыкнула Назаре и закурила. — У меня было много мужчин, но неудач не было! Никто не мог устоять перед моими ласками.
- Да, ты в этом деле профессионал! — сказал Жилмар первое, что пришло ему в голову.
— Поуважительнее, я все-таки мать семейства, — хмыкнула Назаре и выпустила длинную струю дыма прямо ему в лицо. — Скажу честно, не могу понять, что я делаю не так. — Она тряхнула светлыми кудрями и обиженно надула губы.
Ты просто мне очень нравишься, и я не хочу, чтобы ты вела себя как прожженная проститутка, -Жилмар с опаской взглянул в ее лицо.
- Дурачок, ты просто бесподобен! — засмеялась Назаре. — Какой же ты наивный! — Эти слова подействовали на него, как теплый бальзам на воспаленные нервы. Внизу живота опять сладко заныло. — Иди, я сделаю тебе японский массаж. Ложись на живот.
Назаре опять перешла к легкому и настойчивому поглаживанию, неожиданно поймав себя на том, что сама хочет уложить в постель этого чудака.
- Я все-таки хочу помыться. — Жилмар решительно встал и направился в ванную.
— Хочешь, я тебя помою? — предприняла еще одну попытку Назаре, поспешно расстегивая платье.
— Не надо, я быстро! — Жилмар поспешно щелкнул замком.
«Ну, что ж, этот грязный таксист бросил мне вызов, — подумала Назаре и все-таки стянула с себя платье. — Меня еще никто не отвергал при таких обстоятельствах. — Она подошла к огромному зеркалу и внимательно себя рассмотрела. — Фигура почти идеальная: длинные ноги, плоский живот, красивая грудь, не большая и не маленькая, плечи, пожалуй, немного широковаты; но все остальное еще вполне. Думай, Назаре, думай! Остаться в нижнем белье или надеть махровый халат? Пожалуй, второе. Как показала практика, его нельзя возбуждать очень сильно, от этого не будет никакого толка. Впредь будем действовать осторожнее».
* * *
- Налду, милый, — Вивиан села супругу на колени и нежно потерлась носом о его бородку, — неужели ты не понимаешь, если твоя мать придет на выборы, из этого ничего хорошего не выйдет.
- Так что ты предлагаешь? — выдавил из себя Ре-жиналду. Утром он всегда был не в духе, и чтобы прийти в себя, ему просто необходимо было выпить три чашки кофе или, на крайний случай, принять ледяной душ.
Пу, что ты такой вялый? Где твоя уверенность. Ты должен излучать энергию перед таким важным мероприятием! — Вивиан, шутя, ткнула ему кулачком в живот, отчего он поморщился и сердито посмотрел на нее. — Милый, так ты еще не проснулся! Давай я сварю тебе кофе.
— Спасибо, вот это отличная идея. Только, пожалуйста, сделай его как можно скорее, — Налду блаженно закрыл глаза и откинулся на спинку кресла.
— Не вздумай спать! Я с трудом вытащила тебя из постели! — возмутилась Вивиан. — Ты хочешь, чтобы твоя мать опередила нас сегодня и первой добралась до избирателей? — Эти слова подействовали на него отрезвляюще: он заставил подняться свое разомлевшее тело и направился в сторону ванной.
Будет гораздо лучше, если ты сваришь кофе покрепче, а я все-таки приму душ, — услышала Вивиан его голос из коридора.
— Хочешь, мы сделаем это вместе?
— Заманчивое предложение. — Вивиан почувствовала, что он улыбается. — Но лучше отложим это до вечера: мне нельзя расслабляться перед таким важным делом.
— Вот теперь я вижу настоящего Режиналду! Только не забудь, дорогой, что ты мне обещал! — крикнула Вивиан.
«Меня тоже ждет ответственное мероприятие. Мне просто необходимо навестить свекровь и позаботиться о том, чтобы она не торопилась на выборы. — Решение пришло неожиданно. Вивиан метнулась к кухонному столу, достала из него блокнот и ручку и молча уставилась на чистый лист. — Так! Что же мы напишем? Пожалуй, так: «Уехала по срочному делу! Буду через полчаса. Целую! Вивиан», — крупными буквами вывела она и закрепила записку на холодильнике. -Надо спешить! Если я не проверну все сейчас, потом может быть поздно. Как же я раньше не подумала о такой важной вещи? — Вивиан нахмурилась и замерла на пороге. Мысль, замечательная и дерзкая, мелькнула у нее в голове и сразу же исчезла. — Думай! — приказала она себе. — Что-то очень простое и доступное. Думай, ты же не склеротичка в конце концов! Какие у меня были варианты: запереть комнату и спрятать ключ, отвлечь какой-то важной новостью... Конечно! Пара таблеток снотворного мне вполне сгодятся, -Вивиан заглянула в аптечку и достала пластинку с двумя капсулами. — Вот теперь можно сказать, что я во всеоружии».
Пробегая по коридору, она услышала, как поет Ре-жиналду и, подавив в себе жгучее желание заглянуть к нему в ванную, заставила себя выйти из дома. Через пятнадцать минут такси доставило ее к дому Марии ду Карму.
Отпустив машину, Вивиан огляделась. Внутренний сад, отделяющий парковку от фасада основного здания, и дворик были тщательно прибраны. На клумбах и газонах видны были свежие капельки воды, которые еще не успели впитаться.
«Какой шустрый садовник у ду Карму. И слуги уже успели убраться...»
Вивиан сердито посмотрела на часы. Начало восьмого. Рассчитывать на то, что в помещении никого не будет, было глупо.
«Слуги уже занялись домом. Я опоздала буквально на пять-десять минут». От гнева лицо ее покрылось красными пятнами, и она почувствовала, как вспыхнули щеки. Перспектива провернуть все без свидетелей обернулась полным фиаско. Вивиан немного постояла перед дверью, чтобы успокоиться, затем медленно обошла часть дома и приняла решение войти с черного входа через маленькую хозяйственную пристройку с прачечной и чуланом.
«Было бы идеально провернуть все без свидетелей!» — только подумала она и чуть не налетела на Клементину. Ей удалось спрятаться под лестницей в тот момент, когда гувернантка появилась в коридоре. Подождав, пока стихнут шаги наверх, Вивиан выбралась из своего укрытия и прислушалась. Из кухни доносились самые разные звуки: шум воды, шипение масла, стук ножа, несколько раз хлопнул холодильник.
«Когда же эта курица понесет завтрак ду Карму? Чего она медлит?» — нервничала Вивиан. Она подошла к двери, тихонько отворила ее и заглянула внутрь.
- Клементина! Это ты? — услышала она голос Сиссеры. — Если хочешь, я сама отнесу чай ду Карму!
Вивиан притаилась, судорожно думая, что бы предпринять. Четкого плана действий у нее все еще не было, но чутье подсказывало, что она на правильном пути. Дерзкое решение неожиданно пришло к ней в голову. Вивиан широко распахнула дверь и вошла на кухню.
- Привет! Сиссера, ты не знаешь, дынный сок еще остался?
- Вивиан? Ты?
- Заскочила по делу, — скороговоркой объяснила она. — Оставила вчера вечером в гостиной свою любимую косметичку, а сегодня выборы. Сама понимаешь. Я должна выглядеть просто безупречно. — Для большей убедительности Вивиан потрясла перед носом Сиссеры маленькой сумочкой. — Так как насчет сока?
Посмотри на полке в холодильнике. Тебе очень повезло. Если бы Плиниу пришел на завтрак, сок обязательно бы кончился, но он еще спит.
— Боже мой, какой кавардак у тебя в холодильнике! Все лежит не на своем месте! — Вивиан подвинула блюдце с изюмом к самому краю полки и небрежно захлопнула холодильник.
Раздался характерный треск. Дверца распахнулась, и тарелка со звоном шлепнулась на пол, разлетевшись на мелкие осколки.
— Господи! Какая я неловкая! Извини, дорогая. — Вивиан скорчила виноватую гримасу и отошла от холодильника подальше.
- Ну, спасибо тебе! — раздраженно выпалила Сис-сера. — Теперь мне убираться полчаса! Ладно — осколки, а попробуй собери изюм. Он явно закатился под шкаф и холодильник, а я так тороплюсь!
- Ну, я же извинилась! — Вивиан небрежно переступила через осколки и подошла к столику. — Пожалуй, я съем немного фруктов. — Малиновые ноготки пробежались по винограду, яблокам и остановились на сочной груше.
- Это надо же выдумать такое! Сказать, что у меня в холодильнике кавардак! Какая чудовищная несправедливость! У меня все лежит в контейнерах! Даже тарелки с фруктами закрыты пленкой! — не унималась Сиссера.
— Сиссера! Да ты ворчунья! — Вивиан сразу приметила небольшую чашку с чаем, от которой шел крепкий аромат мяты и ромашки. Одной рукой она умудрилась залезть в косметичку и вытащить снотворное. Капсулы, попав в горячую воду, стали стремительно уменьшаться в размерах и наконец растворились. «Доброй ночи, Золушка! — ухмыльнулась она, не в силах скрыть собственное ликование. — Не могла предположить, что все так просто!»
- Похоже, ты очень довольна, что сделала пакость! Вся светишься от счастья, — проворчала Сиссера.
Пу, не сердись! Я же извинилась!
- Ладно, уберу все потом, а сейчас отнесу чай ду Карму, пока он не остыл.
Прости меня еще раз. Я так волнуюсь из-за предстоящего митинга.
Сиссера неопределенно пожала плечами, взяла чашку и направилась в комнату к хозяйке. Вивиан проводила ее взглядом, пока она поднималась по лестнице, и когда хлопнула дверь, тут же подлетела к комнате свекрови.
- Ваш чай, дона ду Карму, — услышала она голос служанки и заглянула в замочную скважину. Мария лежала на кровати и рассматривала фотографию Линды.
- Спасибо, дорогая! Это то, что нужно. Мне обязательно надо успокоиться, — она сделала небольшой глоток и поморщилась.
- Что-то не так? — забеспокоилась служанка.
Пу, что ты! Все отлично. Просто ромашка слегка горчит, — успокоила ее ду Карму.
- Если хотите, я сделаю вам новую заварку. Мне не трудно.
- Не бери в голову, дорогая. Видишь, я уже все выпила. Тем более минут через десять я спущусь вниз. Кстати, сделай одолжение, Сиссера, позови всех на завтрак на полчаса раньше. Мне срочно нужно обсудить с детьми сегодняшние выборы.
- А как же Плиниу? Он же обычно спит до обеда.
Придется разбудить. Ему давно пора становиться взрослым.
«Ничего себе! Ду Карму настроена очень решительно! — подумала Вивиан. — Как вовремя я все провернула», — она стремительно спустилась по лестнице и выбежала из дома свекрови.
* * *
Жилмар впервые вздохнул спокойно, когда дверь ванной захлопнулась. Голубоватый глянцевый кафель несколько успокоил его нервы. Он торопливо скинул одежду, залез в душевую кабинку и включил горячую воду, обрушив на себя колючий водопад мелких жалящих брызг. После того как живительная влага вернула ему силы и уверенность в себе, он промокнул тело махровым полотенцем и тщательно застирал трусы. «Знала бы она, почему я так отчаянно сопротивлялся, — подумал Жилмар и впервые улыбнулся своему отражению. — Теперь у нас должно быть все в порядке. Горячая штучка эта дамочка, даже мой надежный кран дал течь».
Он вышел из ванной и огляделся. Никого. Лишь на огромном мягком диване было разбросано белье Назаре.
Вызывающий вид красного боди вызвал в нем прилив энергии, наполнившей силой и желанием провинившийся кусок плоти. «Теперь я буду осторожнее, — подумал Жилмар и открыл дверь в небольшое помещение, стены и пол которого были выложены кипрской мозаичной плиткой. — Какое милое местечко», — подумал он и, не раздумывая, прыгнул в прохладную бирюзовую воду бассейна, которая тут же сомкнулась над головой, лаская его волосы. «До чего же хорошо! На улице нестерпимый зной, а здесь так спокойно и прохладно. Подумать только, меня еще ждет долгожданный десерт с этой знойной красоткой».
- Ну как, Жилмар, теперь все в порядке? — Назаре, шлепая босыми ногами, остановилась у самого края бассейна. На ней был нежно-желтый махровый халат, который выгодно оттенял ее золотистый загар и большие карие глаза.
- С ума сойти, какая ты красотка! — радостно крикнул Жилмар и поплыл брассом ей навстречу -Иди сюда, вода отличная!
- Сейчас приду! — многозначительно пообещала Назаре и распахнула полы халата.
- У тебя очень красивые ноги: тонкие лодыжки и совершенная форма пальцев. — Жилмар подплыл к бортику бассейна и по-собачьи положил голову на кафель.
— Да? — удивилась Назаре и посмотрела на свои ярко-красные ухоженные ногти. — Спасибо! Ты первый, кто сказал мне об этом.
Прыгай ко мне. У меня для тебя большой сюрприз! — Жилмар многозначительно посмотрел вниз.
Подожди немного, не торопи события, — остановила она его.
- Ты решила поиграть со мной? — Жилмар быстро отплыл от бортика бассейна и нырнул. — Спорим, ты меня не поймаешь!
Тебе не кажется, что здесь немного жаркова-то? — Назаре пропустила мимо ушей его призыв.
- Что ты делаешь?
Включаю вентилятор, ты не видишь? Ты слышал, что жара расслабляет? Хватит с нас на сегодня всяких неприятностей.
— Тогда иди сюда! Иди! У меня для тебя есть что-то большое и горячее. — Жилмару не терпелось затащить ее в воду.
- Значит, теперь мы квиты, потому что у меня тоже «что-то большое и горячее».
Жилмар вдруг понял, что Назаре слишком близко, угрожающе близко, поставила вентилятор к воде.
Не шути так! Меня же убьет током. «Что за странные игры, — подумал он. — Неужели такие вещи ее заводят?»
Назаре медленно приближалась к краю бассейна: Мне не нужны лишние свидетели. Ты засветился. И рано или поздно полицейские через тебя вышли бы на меня.
Жилмар отказывался верить в происходящее. Он застыл на месте, глупо улыбаясь.
— Грустно прощаться с жизнью вот так, раньше времени. Мне тоже немного не по себе, но ты не оставил мне выбора. Я бы убила тебя в постели, но ты прокололся, даже не успев насладиться радостями плоти.
Через секунду что-то больно ужалило Жилмара, заставив его тело неестественно вытянуться. Он чувствовал себя огромной рыбой, выброшенной на берег, которая беззвучно открывает рот, моля о помощи и милосердии. «А как же сюрприз?» — он еще не успел сформулировать свою мысль, как что-то захлопнулось в его сознании.
- Вот так, дорогой! Меня нельзя разочаровывать. — Назаре издали осмотрела неподвижное тело таксиста.
Мокрая голова Жилмара плавала на поверхности воды, словно круглый баскетбольный мяч. Глаза были удивленно распахнуты, рот приоткрыт, будто он собирался сказать ей что-то.
- Знаю, не о таком финале ты мечтал, дорогой, — сказала она неподвижному мокрому телу и вернулась в комнату.
Там все было по-прежнему: непритязательная, но практичная мебель, на огромной кровати разбросана ее одежда. Две прикроватные тумбочки и шифоньер вносили небольшое разнообразие в скучный интерьер номера. Она внимательно осмотрела себя в зеркало и осталась довольна. «Постепенно начинаешь привыкать к убийству, — подумала Назаре. — Руки не трясутся. Внутри все спокойно. Кто знает, быть может, я могла бы таким образом зарабатывать себе на жизнь?»
На всякий случай она выглянула в небольшой просвет жалюзи и тут же отпрянула. В ее сторону пристально смотрел человек, которого она видела однажды с другом ду Карму, когда он затеял собственное расследование по поводу исчезновения большой суммы денег. На его шее висел мощный бинокль.
- Этого еще не хватало! За Жилмаром до сих пор следили! — она судорожно заметалась по комнате.
«Куда же он дел свои вещи? Ах, да, должно быть, в ванной! — Назаре почти сразу наткнулась на ворох одежды. — Так, джинсы, рубашка, майка, а где же трусы? — Она подняла лицо и ухмыльнулась — на небольшой батарее висели застиранные китайские панталоны. — Так вот почему он был такой робкий: не хотел показывать, что его самолет не успел долететь до ангара... — Эта мысль развеселила и немного отвлекла ее. — Выходит, я произвела на Жилмара чересчур большое впечатление».
Назаре перенесла всю одежду к бассейну, быстро оделась и прошлась мокрой тряпкой по всем местам, к которым прикасалась. «Теперь главное: надо уничтожить основную улику. Где-то здесь должен быть щиток». — Она внимательно исследовала все углы комнаты и кухни, наконец, обнаружив небольшую металлическую дверцу в холле.
Осторожность не помешает. Назаре с усилием опустила рычаг, на время обесточив помещение, и вернулась за вентилятором. Когда ей удалось водрузить его на верхнюю полку шифоньера, она довольно улыбнулась и вновь подошла к окну. Бинокль в руках человека, сидящего в машине, был направлен в сторону окон ее номера.
Внезапно она ощутила неконтролируемый приступ паники. «Что же делать? — Назаре инстинктивно отпрянула от окна: перспектива быть схваченной с поличным ее совсем не устраивала. — Выйти незамеченной через главный вход мне не удастся, — подумала она. — Придется воспользоваться запасным вариантом». Назаре еще раз похвалила себя за предусмотрительность и спустилась по внутренней лестнице в гараж.
В помещении было довольно темно, но она не спешила включать свет из осторожности. Ощупав стену, Назаре прислонилась к ней спиной и тщательно исследовала содержимое своей сумки.
«Куда же я сунула зажигалку? Неужели я оставила ее на тумбочке? — внезапно рука ее наткнулась на маленький кусок пластмассы. — Ну, слава богу! Пока все идет идеально».
Назаре показалось, что наверху хлопнула дверь. Она замерла, прислушиваясь к шуму, но больше ничего не услышала. Крадучись она дошла до небольшой перегородки, соединяющей два гаража, и надавила на рычаг. Дверь отъехала со страшным скрипом, заставив ее зажмуриться. Это отделение было освещено тусклой лампой. Назаре положила руку на капот старого джипа: он был холодный. В кожаном салоне лежала дамская сумочка и порножурнал. «Очень хорошо! -обрадовалась она. — Парочка явно приехала сюда давно, значит, скоро они наиграются и поторопятся уехать отсюда».
Словно в подтверждение своих мыслей она услышала, как кто-то спускается вниз. До нее долетел капризный женский голос.
Пу, пожалуйста, давай останемся здесь хотя бы еще на часик. Здесь прекрасный бассейн и такая отпадная кровать: просто настоящий сексодром.
- Ты же знаешь, дорогая, что это невозможно, — мягко возразил приятный мужской баритон. — Обещаю, что вечером мы обязательно поужинаем вместе. — Перспектива будущей встречи явно обрадовала девушку, и она замолчала. Назаре подняла крышку багажника и, не раздумывая, нырнула внутрь, свернувшись калачиком.

Отредактировано dimabelan7 (17.12.2017 18:20)

Глава 3
Назаре удалось вылезти из своего убежища на переезде, когда автомобиль застыл перед шлагбаумом, пропуская скорый поезд.
Как ни в чем не бывало, она перекинула стройные ноги через край багажника, оправила платье и сладко улыбнулась опешившему мужчине, который сидел в соседнем автомобиле. «А не устроить ли мне маленький спектакль?» — подумала она и посмотрела на своих «спасителей». Парочка, сидевшая внутри салона, застыла от удивления и не сводила с нее глаз. Веселый кураж подтолкнул ее к совсем безрассудному поступку.
Назаре поскребла длинным ярко-красным ногтем по тонированному окну автомобиля, в котором только что скрывалась, и когда стекло опустилось вниз, открыв ее взору две ничего не понимающие физиономии, она улыбнулась своей самой очаровательной улыбкой и послала опешившему мужчине воздушный поцелуй.
Чао! Дорогой! Спасибо за все!
- Это кто? Это что? — услышала она за спиной возмущенный женский голос.
— Дорогая, не сердись, пожалуйста! Я сам ее вижу в первый раз! — пытался оправдаться мужчина.
Настроение у Назаре было отличным. Ей удалось все идеально провернуть: и свидетеля нет, и от преследователей убежала. Она прислушалась к своим ощущениям, чувство легкой эйфории вскружило ей голову.
«Им никогда и ни за что не поймать меня! Я слишком умна и хитра для них. Мужики всегда думают яйцами и за это дорого платят».
Назаре не заметила, как, поглощенная мыслями и ощущением легкой победы, она сошла с тротуара и уже шла по проезжей части. Резкий звук тормозов моментально вернул ее в мир реальности, но было поздно. Она почувствовала болезненный удар в бедро и потеряла сознание.
— Может, вызвать «скорую»? — услышала она откуда-то издалека тревожный мужской голос. — Если она сейчас не очухается, дело плохо!
— Шеф, зачем терять время, если до больницы можно доехать за пять минут.
Так чего мы ждем? Не дадим погибнуть такой красотке.
Назаре почувствовала, как чьи-то руки подхватили ее и занесли в салон машины. В нос ударил резкий запах кокосовой отдушки. «Только не это! — подумала она сквозь затуманенное сознание. — Какое чудовищное зловоние».
Прохлада кожаного салона немного успокоила ее. Боль, пронзившая ее тело несколько минут назад, постепенно отошла, и она сделала попытку встать.
- Как вы себя чувствуете? — Голос принадлежал обрюзгшему потному мужчине с брезгливым выражением лица.
«Где же я видела его, причем совсем недавно?» — На ее прекрасном лбу появилась вертикальная складка между бровями.
- Ба! Глазам своим не верю! Сеньора Назаре собственной персоной! — Эта странная реплика заставила ее напрячься. В голосе толстяка она явно услышала скрытую угрозу.
«Надо бежать отсюда и как можно быстрее!» — подумала она, отметив про себя, что голова уже не кружится, а боль в боку стала менее ощутима.
- Спасибо, сеньоры, за заботу, — сказала она как можно более равнодушно. — Я не имею к вам никаких претензий, так как сама была виновата в инциденте. А теперь мне надо идти. — Назаре сделала попытку выйти из машины, но тут же была остановлена цепкой рукой молодого человека.
— Ты знаешь, кого чуть не отправила на тот свет твоя машина, Жозе?
— Нет, сеньор Мадруга.
— Эта та самая белокурая бестия, на которую нас вывел таксист.
- Поистине у меня очень сильный ангел-хранитель! — воскликнул толстяк. — Не представляю, что сделал бы со мной сеньор Джованни, если бы узнал пикантные подробности нашего провала.
- Сеньоры, вы меня с кем-то спутали, — попыталась выкрутиться Назаре и сделала еще одну безуспешную попытку выйти из машины.
Полегче, крошка! А как ты объяснишь вот это? — Мадруга вытащил из кармана фотографию Назаре.
* * *
Мария никак не могла понять, чем так возбуждены ее сыновья Леандру и Вириату. Как только Сиссера успела ввести их в курс неприятных событий вечера, они тут же кинулись в спальню матери, чтобы лично убедиться в том, что с ней все в порядке. Плиниу, до этого беспечно спавший в гамаке в саду, перепугался больше остальных и сделал попытку броситься к телефону, чтобы вызвать врача.
Ду Карму не могла сдержать раздражение.
- Зачем столько суеты вокруг моей персоны? Не надо никакого врача. Я прекрасно себя чувствую, - слукавила она. — Выпью горячий чай и буду как новенькая. Кстати, который час? Я все же собираюсь высказать свое мнение по поводу сегодняшних выборов, — Мария ощутила странное напряжение, исходящее от ее сыновей. — Мальчики, мне кажется или нет, что вы что-то скрываете от меня?
- Мама, сдается мне, что с тобой сыграли злую шутку, — сказал Вириату. — Помнишь, Леандру, какую странную речь Вивиан произнесла на площади?
- Да-да! Мама, она сказала, что ты не пришла на площадь, потому что тебе плохо.
Точно, и Режиналду слишком смело толкнул речь от твоего имени, — подтвердил Вириату.
- Как это? — опешила Мария.
Налду объявил всем, что ты поручила ему передать свое заявление. Ты велела сказать всем только одно слово: «Да!»
Вот оно что! — От возмущения у Марии опять закружилась голова. — Меня пытались устранить таким подлым способом.
- Ду Карму! Не волнуйся! — попытался вмешаться Джованни. — Если захочешь, я тут же оторву им голову!
Мария побледнела и прикрыла глаза.
Не пугай меня, ду Карму! Тебе опять плохо? — испугался Джованни. — Нам немедленно нужно отвезти тебя в больницу.
- Я все поняла, — постепенно к Марии возвращалась способность рассуждать здраво. — Вивиан подложила мне эту отраву в чай, чтобы я не смогла прийти на митинг и Режиналду выступил бы от моего имени. Как вы думаете, люди еще на площади?
Конечно! — почему-то обрадовался Плиниу. - Праздник еще продолжается.
- Тогда я еду туда!
- Дорогая, это же сумасбродство! — попытался остановить ее Импротта.
- Джованни, не трать энергию напрасно! Ты же знаешь, я должна туда поехать! Будь это мой самый последний час, я все равно бы не остановилась. Как ты не понимаешь, мне просто необходимо разоблачить Режиналду. После полуночи предвыборная агитация запрещена. И пока не поздно, я должна сказать, что не поддерживаю сына и его сумасшедшие идеи!
Мария решительно встала и направилась в сторону двери, но сделав всего несколько шагов, пошатнулась и чуть не упала.
Мама! — воскликнул Леандру и подхватил ее за локоть. — Зря ты это задумала.
- Друзья мои! — привлек к себе внимание Джованни. — Вы все хорошо знаете ду Карму, отговаривать ее в этой ситуации бесполезно! Давайте лучше поможем ей поскорее добраться до офиса Режиналду.
Он галантно наклонился, подхватил ее на руки и сказал тоном, не терпящим возражения:
Мария, я воспользуюсь моментом и донесу тебя до машины!
— Да что ты, Джованни, у меня нет сил сопротивляться!
- Вот и замечательно, чем меньше ты будешь дергаться, тем быстрее мы будем передвигаться.
Импротта с кошачьей грацией преодолел широкие ступени лестницы и добрался до входной двери. Все это время Мария чувствовала, как под его новым щегольским пиджаком бьется возбужденное сердце.
- Пусти меня, Джованни. Дальше я сама. — Она опять почувствовала свою вину за то, что не может ответить ему взаимностью.
Но впереди же высокий порог и лестница, — попытался возразить Импротта.
Ты хочешь, чтобы я потеряла последние силы в споре с тобой? — Мария встала на ноги и сделала несколько несмелых шагов вперед. — Если ты возьмешь меня под руку, я не буду возражать.
— Дорогая ду Карму! Я готов тебе подставить даже спину! — обрадовался Джованни, но тут же захлопнул рот, так как почувствовал, что сморозил лишнее.
Добраться до офиса Режиналду оказалось значительно труднее, чем предполагалось. Машина Джованни дважды объехала площадь в надежде найти место, чтобы проскользнуть к зданию, но вынуждена была припарковаться на небольшой стоянке.
- Дальше мы не проедем, — констатировал он. -Не ехать же по головам избирателей.
Не волнуйся, мы можем пройти пешком, — успокоила его Мария. — Чувствую я себя вполне сносно, а свежий воздух пойдет мне на пользу.
В таком случае надень шляпку моей тещи. В ней тебя точно никто не узнает, — предложил Импротта и вытащил из бардачка нечто громоздкое и экстравагантное с цветком белой лилии сбоку. — Ты же не хочешь останавливаться через каждый метр и здороваться с избирателями?
Мария попыталась возразить, но поняла, что спорить бесполезно и прикрыла лицо широкими полями.
Как и всегда, Джованни оказался прав, они беспрепятственно пересекли площадь, кишащую возбужденными людьми, и вошли в здание мэрии. По коридору первого этажа тут же пробежал возбужденный шепот: «Ду Карму приехала!»
- Ну, держись, Режиналду! — ухмыльнулся Джованни и занял место за спиной ду Карму, чтобы в случае необходимости подстраховать ее.
Я могу попросить тебя об одолжении? — спросила Мария, когда они уже вошли в здание.
- Конечно, ду Карму, проси, о чем хочешь! Все исполню!
— Не горячись, Джованни. Пожалуйста, ни во что не вмешивайся во время моего разговора с сыном, — попросила Мария.
- Тьфу! — рассердился Джованни. — Ты просишь невозможного, но, к сожалению, я уже дал тебе слово. Скажу одно, ду Карму, если тебе будет угрожать явная опасность, я не смогу сидеть сложа руки.
- Ты рассчитываешь, что тебя усадят за стол и подадут чашечку чая? — ухмыльнулась Мария. — Ты плохо знаешь мою невестку.
Они быстро миновали огромный холл и поднялись на второй этаж здания. Довольный Режиналду сидел в огромном кожаном кресле с сигаретой в руке и смотрел канал новостей.
Мама? — удивился он, когда ду Карму неожиданно загородила собой экран телевизора.
— Как ты посмел ссылаться на меня в этой истории с референдумом? — Мария сразу начала с главного, чтобы не дать ему возможности опомниться.
— Погодите! Дона Мария ду Карму, я все объясню! — Вивиан перекрыла дорогу к креслу супруга, отвлекая внимание на себя.
- Я жду объяснений не от тебя, а от собственного сына! — остановила ее Мария. — Говори, Налду! -В глазах старшего сына она увидела плохо скрываемый испуг. — Нечего на меня смотреть! Кто тебя уполномочил говорить от моего имени? Я пришла сюда для того, чтобы выяснить, что случилось за последние пять часов. Ты прекрасно знаешь, что я всегда была против твоей политики и твоих приемов. Вот теперь пойди и скажи, что ты не прав, своим избирателям.
— Мама, но это невозможно!
По его голосу Мария поняла, что он близок к истерике.
— Иди, Режиналду, прямо сейчас! Время предвыборной агитации еще не прошло. Скажи людям, что ты их обманул и прикрылся моим именем, и тогда я, может быть, прощу тебя.
- Да! Только бессердечная мать может потребовать такой жертвы от сына! — Вивиан налетела на нее, как коршун, и если бы не Джованни, который встал между разгневанными женщинами, она могла вцепиться в лицо ненавистной свекрови.
А ты кто такая, чтобы меня судить? — голос Марии звучал вызывающе спокойно.
- Рассказывайте другим, какая вы хорошая мать! — Вивиан зажмурилась от ненависти и сжала кулаки от бессилия. — Для Режиналду вы ничего не сделали! Что это за мать, которая вечно против сына!
— Да кто ты такая? Где ты родилась? Кто твои родители? Что ты сделала для того, чтобы я могла тебя уважать? — повторила свой вопрос Мария.
— Я — жена Режиналду! — с вызовом сказала Вивиан. — И пусть мать не на его стороне, наплевать! Я за собственного мужа горло перегрызу любому!
- Это предупреждение или угроза? — Марии стоило большого труда, чтобы не взорваться от негодования.
Понимайте, как хотите! — рявкнула взбешенная невестка.
- Ради бога, успокойтесь! — попытался вмешаться Режиналду. — Мне не нужен скандал!
- Ничего, тебе придется потерпеть мое присутствие. — В голосе ду Карму появились угрожающие нотки. — Так ты, наконец, сделаешь то, о чем я тебя просила?
- Ни за что! — Режиналду демонстративно оскалил белые зубы.
«Боже мой, — подумала ду Карму. — Он и улыбается, как отец». Только теперь до нее дошло, что в дальнем углу просторного кабинета есть кто-то еще кроме Вивиан и ее старшего сына. Жозевалду сидел на стуле, старательно прикрывшись газеткой.
Мария презрительно улыбнулась и направилась к выходу.
Тогда я сама сделаю это! — сказала она небрежно.
- Подожди, не горячись! — преградил ей дорогу Жозевалду. — Ты ничего не сделаешь и ничего не скажешь!
А ты-то какое имеешь ко всему этому отношение? — возмутилась Мария.
- Я — твой муж! — выпятил грудь Жозевалду.
- Не смеши меня! Уйди с дороги! — ду Карму оттолкнула его и попыталась открыть дверь из комнаты, но теперь Вивиан метнулась в ее сторону и перекрыла выход своим телом.
- Я на все пойду! Я не позволю погубить политическую карьеру своего супруга! — прорычала она.
Джованни, который до сих пор стоял в стороне и скрипя зубами наблюдал за всем происходящим, решил все-таки вмешаться, чтобы не допустить драки.
- Не надо ссориться! Все можно решить полюбовно. Только для этого надо сесть за стол переговоров, — сказал он Режиналду. — Ты же не хочешь, чтобы две близкие тебе женщины перегрызли друг другу горло?
Мама! Вивиан! Успокойтесь! — попытался вмешаться Режиналду. — Давайте поговорим по-человечески! — Мария сделала попытку повернуться лицом к сыну, но все вдруг поплыло у нее перед глазами, она тяжело осела на пол и потеряла сознание.
* * *
Никогда еще за последние двадцать лет дона Лаура не чувствовала себя так хорошо, как сейчас. Прошлое, которое, как казалось, навсегда и безвозвратно ушло, стало являться к ней сначала в снах, а затем и наяву. Ей казалось, что кто-то специально повернул время вспять для того, чтобы она снова могла насладиться той силой, популярностью и могуществом своего обаяния, которым она когда-то пользовалась в высшем свете.
В пятидесятые ее очаровательное большеглазое личико украшало многочисленные глянцевые журналы Бразилии, светские хроники без устали склоняли ее имя, описывая совершенный вкус и безупречное воспитание. В шестидесятые, выйдя замуж за крупного бразильского миллионера, она стала еще популярнее: без каждодневного описания вечеринок, шопин-гов, приемов и многочисленных путешествий по всему свету не обходилось ни одно приличное издание Бразилии. В семидесятые на ее хрупкие плечи свалилось страшное испытание. Супруг, который умудрился утроить состояние, доставшееся ему по наследству, тяжело заболел, запустил дела, а затем сделал несколько неудачных ставок на бирже... Через год она овдовела и осталась без средств к существованию. Кто знает, что произошло бы с ней, если бы не было в ней столько жизнелюбия и оптимизма. Она научилась получать удовольствие в жизни от простых и легкодоступных вещей: путешествия по Европе баронесса заменила прогулками на свежем воздухе, изысканный завтрак в ресторане — на чашечку свеже-сваренного кофе. Если раньше она могла себе позволить посетить раз в месяц какую-нибудь знаменитую экспозицию в Европе и частенько летала в Лувр или музей Прадо, то сейчас наслаждалась книгами и кинофильмами по искусству, то есть вела свою обычную жизнь необычным образом.
В восьмидесятом году судьба послала ей настоящий подарок — барона Педру Коррейа де Андраде и Коуту, человека легкого, доброго и жизнелюбивого. У него были безупречные манеры, иронический взгляд на жизнь и большое любящее сердце. Баронесса Лаура перевернула горькую страницу одиночества своей жизни и начала ее новый, самый счастливый период. Барон Педру оказался надежным, безупречным и любящим человеком, который предпочитал не только говорить о своих чувствах, но и делал все, чтобы доказать свою любовь. Теперь же ее память преподнесла ей странный сюрприз. То, что, казалось, ушло навеки и растаяло в дымке времени, стало всплывать на поверхность и поражать своими точными деталями и подробностями.
В один прекрасный летний день, когда сонный Рио нежился в мареве жаркой сиесты, она сидела на лоджии и любовалась притихшим от зноя городом. Панорама опустевшего пляжа и темно-синей морской поверхности настроила ее на воспоминания о прежних годах.
Она вспомнила, как путешествовала на яхте, как останавливалась со своим бывшим супругом Ипполитом в маленьких портовых городках. Память особенно отчетливо нарисовала ей картинку знаменательного вечера, когда в Бразилию с визитом приезжала сама королевская особа Елизавета вторая.
Баронесса вспомнила, что подавали на ужин в честь знатной английской гостьи в тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году, как неожиданно музыкальный этюд Гайдна сменила насмешливая бразильская самба, а чуть позже оркестр перешел к Шопену.
В тот вечер лучшие представительницы высшего общества Рио-де-Жанейро бросали на нее завистливые и восхищенные взоры, рассматривая сногсшибательные изумруды, оправленные в платину.
Эти восхитительные украшения перешли ей по наследству от зеленоглазой красавицы аристократки, которая приходилась ей дальней родственницей по отцу. Жила она ветрено, на широкую ногу, сводила с ума лучших представителей высшего общества и предпочитала носить украшения, которые подчеркивали красоту ее необычных зеленых глаз. Баронесса Лаура оказалась точной копией своей дальней родственницы, что и сыграло определяющую роль в получении ею наследства. Изумруды стали для нее не только гарантией безбедного существования в будущем, но со временем стали играть роль талисмана. Она искренне верила, что камни приносят ей удачу. Мысль о том, что это будет длиться не вечно, никогда раньше не приходила ей в голову, но вдруг, в одночасье, ядовитая стрела страха пронзила ее сердце.
Педру, дорогой! Мне страшно от мысли, что эта красота останется без достойной хозяйки, когда меня не будет... — воскликнула она тем же вечером, когда прошлое так отчетливо посетило ее снова.
Барон немного нахмурился, потому что был озадачен: его милая жизнерадостная супруга никогда прежде не держала в голове мрачных мыслей.
- Не бойся, дорогая, — он попытался успокоить супругу, — нам еще рано думать о смерти. По ты сама можешь распорядиться ими по своему усмотрению.
— Больше всего на свете я не хочу, чтобы эти камни попали в руки твоей невестки Жизелы. Я видела, как у нее загораются глаза, когда она смотрит на них.
- А что ты думаешь по поводу моей внучки Дуды? Ты же любишь ее, и у вас прекрасные отношения.
Мария Эдуарда ни за что не будет носить эти украшения: она современная девушка. Да и если ей сделать этот подарок, их все равно приберет к рукам ее мать Жизела... — Лаура горько вздохнула и посмотрела на мужа. Вид у барона был весьма огорченный. — О, Педру! Прости меня! Я заставила тебя расстроиться.
- Не волнуйся, дорогая, просто ты раньше никогда не говорила о смерти так серьезно.
А знаешь, я, пожалуй, нашла выход. Надо продать эти украшения.
- Лаура, милая! У нас пока хватает денег. Зачем продавать то, что представляет для тебя такую ценность? Ты любишь их и относишься к ним, как к живым. Носи их и наслаждайся своими сокровищами, пока судьба дает тебе возможность делать это.
* * *
«Как же глупо я попалась! — Назаре лежала на заднем сиденье автомобиля, глотая слезы от своего бессилия. — Угодить под колеса того, от кого сбежала час назад!»
Как ты там, голубушка? — она увидела потное лицо толстяка, который плотоядно завис над ее задравшимся платьем.
«Этот сальный котяра так на меня пялится. Кто знает, может, еще не все потеряно?» — Назаре призывно улыбнулась и медленно отвела одно колено в сторону. Мадруга растерянно захлопал ресницами, не ожидая такого поворота, и невольно ухмыльнулся.
- Жозе! Я думаю, что мы сменим маршрут. Поворачивай ко мне в офис. А к сеньору Джованни доставим ее вечером, когда вытащим из этой цыпочки важную информацию, — сказал он как можно более равнодушно.
«Сработало!» — подумала Назаре и улыбнулась.
На этот раз интуиция не подвела ее. Мадруга, как только очутился в собственном кабинете, сразу отдал помощникам распоряжение не входить к нему ни при каких обстоятельствах в течение часа.
Мне нужно допросить эту сеньору без свидетелей, — объяснил он личному шоферу и помощнику нарочито серьезным тоном.
- Сеньор Джованни Импротта неоднократно предупреждал вас проявлять особую осторожность с этой дамой, — напомнил ему Жозе.
- Об этом я не забывал ни на минуту, — сердито проворчал Мадруга. — Поэтому прошу запереть дверь моего кабинета снаружи, ключ можете оставить себе. Когда придет время, я подам сигнал.
- Хорошо, сеньор Мадруга. По крайней мере через закрытую дверь она сбежать не сможет, — согласился Жозе.
Назаре не теряла времени даром, и как только дверь за помощником детектива захлопнулась, она сбросила со стола лишние вещи и демонстративно уселась сверху.
- Ну, сеньор Мадруга, так, кажется, вас величать? Доставайте свою лупу и приступайте к расследованию.
- Да, ты опасная красотка! — засмеялся Мадруга и устроился в старом кожаном кресле напротив.
Ее стройные лодыжки и аккуратные, почти девические коленки приводили его в трепет. Мадруга был истинным ценителем женских ног. Мадруга сглотнул слюну и насмешливо посмотрел ей в глаза.
- А что ты еще умеешь делать, кроме как демонстрировать свои прелести?
Многое. Ты не пожалеешь, что встретился со мной. Такую женщину, как я, обычно не забывают.
- А как же быть с тем бедолагой, которого ты сегодня заездила до смерти? Что ты сделала с Жилмаром? — Мадруга вспомнил беззащитное голое тело, плавающее в бассейне, и невольно поежился.
Вы имеете в виду таксиста? — как ни в чем не бывало переспросила Назаре.
- Именно. Я без усилий могу доказать, что именно ты убила его. Мы давно следили за ним. А сегодня нам удалось сделать несколько любопытных снимков...
— Ой, не пугайте меня. Когда я уходила из отеля, он был здоров и собирался немного поплавать, — Назаре удивленно похлопала ресницами.
- Не притворяйся, цыпочка. Если бы ты была невиновна, то покинула бы отель через главный выход и не пряталась от нас.
Неужели вам приятно терять время на пустые разговоры? Вам не кажется, что мы можем провести совместный досуг более интересно? — Назаре решила действовать напролом.
Мадруга прижал указательный палец к губам и внимательно посмотрел на дверь. Затем он со слоновьей грацией подскочил к выходу и исследовал пространство за замочной скважиной.
Убедившись, что за ним никто не следит, он стянул промокшую от пота рубашку и многозначительно посмотрел на Назаре.
— Цыпочка, то, о чем ты говоришь и что обещаешь, очень интересно, но пока это только слова, а у нас слишком мало времени...
Так не будем терять его понапрасну! — сказала Назаре низким зовущим голосом, который обычно сводил с ума ее многочисленных клиентов.
Подойди ко мне поближе, я не кусаюсь.
Мадруга послушно сбросил брюки и растянулся на полированной поверхности массивного стола.
Пу, покажи, что ты можешь. Удиви меня.
Назаре стянула с себя платье и осталась в нижнем белье.
Правится? — она повернулась к свету и дала рассмотреть себя получше. — Как видишь, под одеждой я скрываю совершенное оружие. Ты сойдешь с ума, когда прикоснешься к моей коже. — Назаре взяла его руку и положила себе на грудь.
— Это даже лучше, чем то, на что я рассчитывал! — затрепетал Мадруга.
Она уловила страстное желание в его глазах и поняла, что наполовину уже выиграла этот поединок. Кто знает, может, потом она сможет обвинить его в изнасиловании?
Назаре пристроилась рядом с детективом, встала на колени и выгнула спину.
- Ну, что ты предпочитаешь, поиграть в «кошки-мышки» или «обслужи меня скорей»?
- Пожалуй, и то и другое, — улыбнулся Мадруга.

Глава 5
С самого утра у Марии было плохое предчувствие. Она встала позже обычного, отдала распоряжение по поводу партии новых товаров по телефону и спустилась вниз. С того неприятного вечера, когда она в очередной раз убедилась в непорядочности и коварстве своего старшего сына и невестки, прошло три дня, но она по-прежнему чувствовала горечь и обиду.
«До какой низости может дойти Режиналду, подбираясь к вершинам власти? Сколько людей еще попадет под его беспощадный каблук, пострадает или будет раздавлено? — тяжелые, неприятные мысли кружили в ее сознании, постепенно создавая воронку отчаяния. — Подумать только, мой старший сын, родная кровь, ничем не гнушается и даже идет на преступление против собственной матери, лишь бы добиться своего во что бы то ни стало. Кто знает, где бы я сейчас была, если бы не мой крепкий организм, привыкший к чудовищным нагрузкам...»
Мария отказалась от обычного сытного завтрака, к страшному огорчению Сиссеры, выпила только маленькую чашечку кофе и уткнулась в свежий номер газеты.
- Сеньора ду Карму! С каких пор свежая пресса стала утолять чувство голода?
- Дорогая моя, в первую очередь меня волнуют результаты референдума или любая информация по этому вопросу, поэтому я не могу ни есть, ни спать спокойно. По, похоже, что итоги будут подведены лишь в вечернем номере.
Нельзя так переживать! Вы уже третий день пугаете меня отсутствием аппетита. Может, приготовить ваш любимый бобовый пирог с луком и оливками? — предложила Сиссера. — Или запечь баранью ногу с розмарином и коричневым рисом?
- Спасибо, дорогая! Давай отложим это до лучших времен, — Мария заставила себя улыбнуться. -Кстати, по-моему, к нам пришли. — В прихожей заливался трелью требовательный звонок.
Кто бы это мог быть? — удивилась Сиссера. -Какой нетерпеливый.
Она торопливо направилась к входной двери. Громкие возбужденные голоса заставили ду Карму поспешить навстречу шумным гостям. В холле стояли сияющие от счастья невестка и старший сын.
- Здравствуй, мама, — сдержанно поздоровался Режиналду.
- Ваш сын принес вам важные новости! — не утерпела Вивиан и насмешливо и торжествующе посмотрела на свекровь.
Увидев их, Мария вдруг ощутила страшную пустоту внутри себя. Такое чувство она испытывала только один раз в жизни, когда ее старший брат Себастьян сказал ей, что Жозевалду бросил ее и теперь живет с другой женщиной на ее содержании. Ду Карму сделала шаг навстречу и загородила вход в гостиную.
- Если вы принесли мне очередные пилюли, то должна вас огорчить, мне не нужны лекарства. Тех таблеток мне хватило с лихвой. А если пришли за моим голосом, то можете разворачиваться и уходить. Мы по разные стороны. Я не проголосую за...
Мама, — перебил ее Режиналду, — не надо столько слов. Мы победили даже без твоей помощи!
Слова старшего сына подействовали на нее отрезвляюще. Чувство пустоты, вот уже третий день не дающее ей жить полноценно, сменилось яростным возмущением.
— Голосование еще не закончено! — постаралась сбить с сына спесь ду Карму. Но он будто не слышал ее. Глаза Налду возбужденно горели.
- Мама, Вилла Сан-Мигель стала теперь независимой. И твой сын — лидер! Я пришел сюда, чтобы сообщить тебе о результатах выборов! — Он подошел к матери и попытался взять ее за руку. Но Мария так посмотрела на него, что у Режиналду пропало всякое желание проявлять инициативу.
Как мне объяснить тебе, что я не собираюсь подписывать мировую после того, что вы с Вивиан сделали? И чему, по-твоему, я должна радоваться? Ты же прекрасно знаешь мое мнение. Независимость приведет только к худшему!
Пет, ты не права! — воскликнул Режиналду. -Ты цепляешься за старое.
Подожди, дорогой! — остановила его Вивиан. -Дай объяснить моей свекрови элементарную вещь. — Впервые за все время она прямо посмотрела Марии в глаза. — Вы, конечно, очень много сделали для Виллы Сан-Мигель. Но сейчас наступили новые времена. Период перемен и прогресса, и мы вместе добьемся невероятных успехов, особенно, если начнем действовать немедленно, сейчас.
Ду Карму демонстративно проигнорировала слова невестки и обратилась к сыну.
- Ты слишком самоуверен и беспринципен как политик. Таких людей нельзя допускать к власти: ведь ты делаешь только то, что хочешь, что выгодно лично тебе! — возмутилась Мария.
- А как же иначе? Я просто уверен, что если будет хорошо мне, то и остальные тоже внакладе не останутся! Когда, наконец, мама, мы поймем друг друга? Мы же одна семья, которая работала и крепла именно здесь. Зачем терять время на разногласия? Твой ничем не запятнанный авторитет и репутация вместе с моим темпераментом и мастерством большого политика горы свернут! Вся Бразилия будет у наших ног! Наша семья должна объединять силы, а не рассредоточивать их, — Режиналду не был готов увидеть на лице матери озорную улыбку. Мария действительно держалась из последних сил, чтобы не расхохотаться.
- Что с тобой, мама? Ты так странно улыбаешься! Так ты простила меня?
Мне просто пришла в голову простая идея. Надо было назвать тебя по-другому.
- Как по-другому? — опешил Режиналду.
- Адольф.
Вы опять издеваетесь! — взвизгнула Вивиан. — Как не стыдно глумиться над собственным ребенком, который добился успеха! Что такого, если сын просит помощи у собственной матери?
- Ничего, — лучезарно улыбнулась Мария. — Мы будем вместе при условии, что Режиналду изменится и прекратит использовать нужды народа в собственных целях.
Мама, я пришел к тебе, чтобы поделиться радостью. Я хочу договориться, а ты все время нападаешь! Не хочешь уступить хоть раз!
- А в чем я должна уступить тебе? — удивилась ду Карму. — В принципах, в чувстве справедливости, в моральных устоях?
- Дорогой, — не выдержала Вивиан, — твоя мать слишком примитивна, чтобы понять, что настоящая политика не основана на сантиментах! Самое главное цель, а не средства!
- Вот именно! И так как у нас разные средства, нам не договориться! Все, вопрос закрыт! — Мария резко встала и указала на дверь. — Думаю, вам лучше уйти, пока твоей супруге не пришла в голову очередная идея по поводу устранения конкурентов.
Режиналду окинул мать ненавидящим взглядом и, не попрощавшись, выскочил за порог. Вивиан же демонстративно достала пудреницу, привела в порядок лицо и только затем неторопливо направилась к двери.
- Дона ду Карму! Может, придать ей ускорение? — предложила возбужденная Сиссера, которая все это время стояла на лестнице со шваброй в руках.
В следующий раз, дорогая, я сама обязательно воспользуюсь твоим предложением, — засмеялась Мария. — И знаешь что? Пожалуй, я готова как следует позавтракать. Нарежь, пожалуйста, тарелку ветчины с сыром и принеси овощей побольше.
— А как же ваш любимый бобовый пирог с луком и оливками? Может, приготовить?
— Готовь, дорогая! Еще, пожалуй, баранью ногу с розмарином! Гулять так гулять!
— Обожаю вас, когда вы так говорите! — Сиссера взвизгнула от избытка чувств и побежала на кухню.
Моя мать никогда не поддержит меня, потому что она мелочная и ограниченная! — зло сказал Режи-налду, как только за его спиной закрылась дверь.
Нам надо идти вперед, несмотря ни на что, потому что мы широко мыслим, — невозмутимо сказала Вивиан. — Забудь о матери! Какая тебе разница, будет она помогать тебе или нет?
Она взглянула на мужа и поняла, что он действительно огорчен и расстроен. В такие моменты он всегда смотрел исподлобья и теребил себя за подбородок со стильной бородкой. «Ну, начинается! — зло подумала Вивиан. — Чем эта ду Карму так привязала сына?» Она уже собралась сказать что-нибудь ехидное в адрес свекрови, но Режиналду сам перебил ее.
— Как ты не можешь понять! Народ прислушивается к словам моей матери. Это же настоящий троянский конь, который даст нам доступ в любое сердце! Это волшебная палочка, которая распахнет перед нами двери в любой дом!
Милый, очнись, народ проголосовал «за»! — Вивиан решила занять жесткую позицию. — Ты скоро станешь авторитетней ду Карму здесь, на Вилле Сан-Мигель! Нам не нужны ни троянский конь, ни волшебная палочка. Мы уже внутри большой политики и больших денег!
- Ты, как всегда, права! — самодовольно хмыкнул Режиналду. — И заметь, что я добился этого без ее поддержки!
— Я горжусь тобой, дорогой! — Вивиан притянула его к себе и почувствовала, как сильно бьется его сердце.
* * *
Дирсеу и сам не заметил, как идиллия, в которой они пребывали с ду Карму еще некоторое время назад -страстные свидания, прогулки по вечернему пляжу, совместные ужины, — постепенно становились все более редкими и короткими. Как назло, строительный бизнес Марии требовал большего вложения сил и времени, да и идея Дирсеу организовать собственную газету теперь отнимала много сил.
Чуткий нос Джованни Импротты тут же уловил моментальную перемену в их отношениях и воспользовался временной заминкой. Джованни теперь старался как можно чаще видеться с Марией, быть в курсе всех ее дел.
А Дирсеу бесился от мысли, что старинный «друг» ду Карму только и ждет, когда можно будет занять его место.
Всю последнюю неделю Дирсеу пребывал в мрачном настроении. Все валилось из рук, работа не клеилась. Всегда острый, отточенный ум и молниеносная реакция впервые стали изменять ему. «Что это? Пресловутый кризис среднего возраста, когда одни мужчины сходят с ума от навязчивой и коварной установки: «я должен» или от излишеств жизни... А может, это ранняя старость?» — пытался проанализировать Дирсеу свое состояние.
Он с раздражением вспоминал об интриге Режи-налду и Вивиан, которые так виртуозно столкнули его с ду Карму, сыграв на ревности Марии к Аретузе, новой горничной Дирсеу. Конечно, то, что в его доме появилась молоденькая и хорошенькая молодая женщина, не могло не пройти мимо злокозненной Вивиан, которая и дня не может прожить без интриг. Что такого они с Режиналду порассказали Марии о его якобы связи с Аретузой? Это так до сих пор и осталось для него тайной.
С того ужасного дня, когда ду Карму попыталась обвинить Дирсеу в измене и между ними состоялся импульсивный и неприятный разговор, прошел целый месяц. И хотя недоразумение было улажено в одночасье, и Мария попросила прощения, между ними по-прежнему осталась полоса отчуждения и непонимания.
Невыговоренная и горькая обида встала между ними непреодолимой преградой. Дирсеу пытался понять, почему он до сих пор так сильно сердится на ду Карму, почему не может простить ей минутную слабость. Подумаешь, женщина приревновала его к обычной горничной, с кем не бывает?
Он хорохорился, дулся, давал себе слово не звонить Марии первым. Стал с ней холоден и неразговорчив, а когда довел ее до крайнего возмущения, сам перепугался не на шутку.
Но его гордыня не дала возможности решить все проблемы сразу, а превратила милого и веселого Дирсеу в угрюмого и вечно раздраженного ворчуна.
Он стал придираться к собственной горничной, которую до этого только нахваливал. Делал бесконечные замечания коллегам по работе. Дошло до того, что он даже поссорился со своим начальником и впервые получил выговор за заносчивость и конфликтность. «С кем не бывает?» — успокаивал он себя и продолжал дуться на весь свет.
И вот в один прекрасный день Мария приехала к нему без звонка.
- Извини, Дирсеу, — начала она с порога, — я приехала сюда, потому что решила, что так не может больше продолжаться. Мне непонятно, почему мои извинения за глупую ревность к твоей горничной Аретузе не принесли никакого результата. На словах ты простил меня, но на деле остался таким же сухим и черствым.
Ду Карму посмотрела на Дирсеу и увидела непроницаемую маску равнодушия и неприступности.
Как же ты не понимаешь, что именно этого добивались Режиналду и Вивиан, когда подтолкнули меня к этой глупости! Они будут рады, если мы расстанемся, — привела она последний аргумент. — Неужели ты забыл то время, когда мы были счастливы вместе?
- Не притворяйся, ду Карму! — Глаза Дирсеу потемнели от гнева. — Твои переживания — лишь маска. Около тебя постоянно крутится этот выскочка, Джованни Импротта. И, похоже, что тебе это очень нравится!
- Ах, вот в чем дело! Теперь ты ревнуешь! — рассердилась Мария. — Когда ревновала я, ты упрекал меня в глупости, а теперь делаешь это сам!
Дирсеу понял, что Мария попала в точку, но от этого надулся еще больше.
- Знаешь что? — Расстроенная Мария поняла, что он намерен упираться до последнего. — Приведи свою голову в порядок. А потом поговорим! — Со слезами на глазах она вылетела из квартиры, чуть не сбив с ног растерянную Аретузу...
Потом Дирсеу не раз прокручивал в своей голове эту сцену, ведя горячие мысленные диалоги в свое оправдание, но лучше ему от этого не становилось.
«А может, ду Карму права? Это ревность разъедает меня изнутри и заставляет делать глупости? Я жду ее на протяжении двадцати лет, много раз делал предложение, но все время слышал отказ... Господи, как я устал!»
Дверной звонок на время привел его в чувство. Дирсеу даже обрадовался тому, что кто-то отвлечет его от грустных мыслей. Он поспешил открыть дверь, даже не посмотрев в глазок.
На пороге стоял Себастьян, старший брат Марии ду Карму. Судя по его встревоженному виду, что-то его серьезно беспокоило.
Дирсеу, мне надо поговорить с тобой! — выпалил он с порога и, не дожидаясь приглашения, прошел в комнату.
Такое поведение всегда сдержанного и флегматичного Себастьяна никак не вязалось с его характером.
- Садись, Себастьян. Я рад тебя выслушать! -сказал Дирсеу и только сейчас заметил, что в руках его гостя находится объемный сверток. — Это, если не ошибаюсь, именно та причина, которая привела тебя ко мне?
Дирсеу помог Себастьяну развернуть сверток и застыл от изумления.
Боже мой! Картина Сезанна! — воскликнул он. — Та самая. Я прекрасно помню оригинал, который когда-то висел в гостиной доны Жозефы. — Дирсеу аккуратно провел рукой по полотну. — Невероятно! Великолепная копия!
- Это не копия, а подлинник. Он висел у доны Жозефы.
- Но это невозможно! — горячо возразил Дир-сеу. — Оригинал был украден.
- Именно так и было задумано, а на самом деле холст пролежал в тайнике до того дня, пока моя неаккуратная дочь не потеряла пудреницу, и Венансиу случайно не наткнулся на тайник в моей машине.
— Невероятная история. Эта картина, наверное, стоит баснословных денег, — сказал Дирсеу.
- Дорогой мой, ты смотришь на тридцать миллионов долларов, — довольно сказал Себастьян.
Когда же ты успел ее оценить?
- Я проконсультировался с баронессой Лаурой, соблюдая, конечно, все меры предосторожности.
- Себастьян, а ты уверен, что можешь распоряжаться этим сокровищем?
- Вот как раз в этом я абсолютно уверен. Я нашел адвоката доны Жозефы. Он подтвердил, что в завещании написано так: «машина и то, что в ней находится, отныне и навсегда переходит в собственность Себастьяна Ферейра да Сильва».
Вот это сюрприз! — обрадовался Дирсеу. — Да тебя можно поздравить, дорогой! — Он крепко обнял Себастьяна и дружески похлопал его по спине.
- Спасибо, Дирсеу. Я знал, что ты будешь рад за меня. — На глазах Себастьяна выступили слезы, но он быстро справился с минутной слабостью.
- Знаешь что? Давай выпьем за твой успех, а заодно помянем светлую память доны Жозефы, -предложил Дирсеу и вскоре вернулся с бутылкой настоящего французского «Мартеля». — Выпьем за великую женщину, на которую нам с тобой посчастливилось работать. Мир ее праху! И вечная память! - Дирсеу наполнил фужеры и протянул один из них Себастьяну.
Огненная коричневая жидкость неожиданно сильно обожгла горло. По всему телу разлилось приятное тепло. Дирсеу понял, что впервые за последнее время он расслабился по-настоящему. Все проблемы отодвинулись на задний план. К нему вернулось хорошее настроение. Он взглянул на своего гостя. На его лице играла счастливая улыбка.
— О чем ты думаешь?
- Я вспоминаю дону Жозефу каждый день. То время, когда я работал на нее, было самым лучшим в моей жизни.
- Да, — согласился Дирсеу. — Нам можно позавидовать: мы были знакомы с одной из самых достойных женщин Бразилии.
Интересно получается, — грустно улыбнулся Себастьян. — Сейчас ее нет с нами, но она продолжает творить добро!
Кстати, а что же ты будешь делать с картиной?
Вот ради этого я и пришел к тебе, — туманно ответил Себастьян.
— Что-то я не понимаю. Говори яснее!
— Я хочу так использовать картину, чтобы с ее помощью увековечить память доны Жозефы.
Сердце Дирсеу сладко заныло от счастливого предчувствия.
- Дирсеу, сколько стоит открыть газету? Мне хотелось бы это сделать как можно быстрее. Что ты думаешь насчет «DIARIO DE NOTICIAS»?
- Это самые прекрасные слова, которые я слышал за последнее время. — Он глубоко вздохнул, чтобы справиться с радостью, которая накрыла его, как цунами, быстро и неожиданно.
*    
Только подойдя к дому, Назаре поняла, что совершила чудовищную ошибку: ее собственная сумка с документами и деньгами осталась в кабинете Мадруги, от которого она сбежала час назад.
«Как я могла? Почему только сейчас я вспомнила об этом? Мне достаточно было протянуть руку и взять сумку! — Назаре вспомнила, как сама повесила ее на кресло перед тем, как сесть на стол Мадруги. — Господи, почему ты в тот момент лишил меня разума?»
Она застыла на пороге собственного дома, погруженная в мрачные мысли, не замечая, что уже три минуты беспрерывно жмет на звонок. Только когда перед ней появилась заспанная физиономия Фаусты, она на минуту пришла в себя, отвесила ей оплеуху и молча прошла в свою спальню. «Какая же я идиотка! Оставить самое ценное этому слону! Если Мадру-га обнаружит сумку сейчас, то в считанные минуты здесь будет полиция! Надо срочно бежать из этого проклятого города».
Назаре подошла к шкафу и вытащила самый большой чемодан. Стремительным и энергичным вихрем она прошлась по всем вешалкам, висящим в шкафу и, не вникая в детали и подробности, покидала в чемодан вещи.
«Поеду в Куритибу, потом приглашу туда Изабел. Она должна все бросить и приехать ко мне. Господи, если бы ты знал, как мне нужно время!»
Резкий стук в дверь заставил ее вздрогнуть.
- Кто там? — В ее голосе появились истеричные нотки.
- Это я, Фауста!
Что ты делаешь здесь, мерзавка? Убирайся вон! Меня здесь нет! Поняла?
Я просто хотела вам передать...
Ничего не хочу слышать! Убирайся!
Именно так я и сделаю, — флегматично согласилась Фауста.
Пошла вон! Я не хочу слышать твой голос!
И все же, я должна сказать! Вам тут кое-что принесли...
— Принесли? — Назаре тут же распахнула дверь спальни.
В руках Фаусты была сумка Назаре и огромный букет алых роз.
- Что это? Моя сумка! — Назаре быстро проверила ее содержимое. — Все на месте. Какое счастье!
Там еще записка, — горничная кивнула на конверт, вложенный в роскошный букет.
Трясущимися от возбуждения руками она развернула записку:
«Дона, ты подарила мне такое незабываемое удовольствие, что я решил все твои проблемы. Это была волшебная встреча. Навеки твой, сеньор Мадруга».
Вот это да! — возбужденно воскликнула Назаре. — Жеребец влюбился в меня! Мой ключик к нему подошел!
— Какой жеребец с ключиком? — не поняла Фауста.
- Помолчи, дура! Ты даже не представляешь, как мне повезло! Ну, ступай, ступай! — Назаре захлопнула дверь перед носом горничной и закружилась по комнате.
«Цветы! Цветы! Подумать только! Этот боров проявил такую сентиментальность и галантность... А может, это плохо? — эта мысль внезапно пришла ей в голову. — Может, именно теперь я пропала по-настоящему? Вдруг этот жеребец больше не отстанет от меня, а поселится здесь в доме, будет следить за мной и превратит мою жизнь в сущий кошмар... У меня не будет покоя...»
Мрачные мысли опять сыграли с ней злую шутку. Она не заметила, как распотрошила весь букет, и теперь красное пятно из лепестков покрывало не только ее ноги, но и часть ковра.
«Боже мой! Что я наделала?» — Назаре распахнула дверь, чтобы позвать Фаусту, и чуть не столкнулась с Изабел.
— Дочка? — удивилась Назаре и попыталась взять себя в руки. — Ты давно пришла?
- Только что, — ответила Изабел, не в силах оторвать взгляд от странного зрелища. — В чем дело, мама? Что ты делаешь с цветами?
- Не знаю. Я не знаю... — Вопросы Изабел неожиданно поставили ее в тупик.
О ком ты говорила? Кто не оставит тебя в покое? — Назаре поняла, что разговаривала сама с собой вслух. — Да твой отец, Изабел. Он все время является ко мне и пугает. Я купила ему цветы, чтобы успокоить душу Луиса Карлоса. Может, он перестанет являться в этот дом и оставит меня в покое? — Назаре скорее была готова играть роль вдовы, доведенной горем до сумасшествия, чем сказать настоящую правду.
— Мама, а я не одна, — попыталась остановить ее Изабел.
Только сейчас Назаре заметила, что за спиной дочери стоит смущенный молодой человек.
- Вот же он, Луис Карлос! — указала она на Эдгара. — Изабел, как же так? Ты не видишь своего отца?
Мама, прекрати, — чуть не плача воскликнула Изабел.
- А-а-а, это внук той старой сводни, мадам Берте! И угораздило же тебя, дочка, устроиться на работу к нему в ресторан! — Назаре с ненавистью посмотрела в его сторону и погрозила ему кулаком. — Уходи, оставь мою дочь в покое. Убирайся из нашего дома! Ты пришел вынюхивать! Ты хочешь забрать у меня мою единственную дочь!
Мама, успокойся. Тебе нужно прийти в себя. -Изабел сделала Эдгару знак, чтобы он спустился вниз, и увлекла Назаре в комнату. — Давай, ты немного отдохнешь, а чуть позже мы все обсудим и примем решение, — предложила она.
- Да, дорогая, мне нужен покой, — внезапно согласилась Назаре. — Дочка, меня не оставляет мысль, что все вокруг меня плетут заговор. Они хотят отобрать тебя у меня. Этот, твой дружок, его бабка, Дже-нанни, Жеребец... все объединились, все! Почему ты меня не хочешь понять, дочка? — по лицу Назаре потекли слезы.
Мама, успокойся, выпей лекарство. Ведь все не так! — воскликнула Изабел.
Так, дочка, так! Нас окружают! И скоро мне придет конец. Ты же этого не хочешь? Правда? — Назаре обняла дочь и прижалась к ней мокрой щекой. — Знаешь, я сегодня же соберу чемодан. Давай, уедем в Куритибу! Это прекрасное местечко. Тебе там обязательно понравится.
- Мама, я никуда не поеду, — твердо сказала Изабел. — Ты нервничаешь. У тебя просто приступ паники.
Не смей разговаривать со мной в таком тоне! -крикнула Назаре. — Я пока не сошла с ума!
Послушай меня, — Изабел серьезно посмотрела на мать, — если ты не возьмешь себя в руки, мне придется вызвать врача. Фауста сказала, что ты пришла домой очень встревоженная и расстроенная, вся комок нервов.
- И ты поверила этой идиотке? — опять возмутилась Назаре.
Мама, не начинай снова!
- Ничего, дочка. Мое нынешнее состояние — всего лишь кризис вдовства и все.
Выпей успокоительное и ложись, тебе обязательно надо отдохнуть.
Назаре послушно легла в кровать и отвернулась к стенке.
- Я подожду, когда ты заснешь, — сказала Изабел и подоткнула одеяло.

Глава 7
Баронесса достала из сейфа свой любимый изумрудный набор: две тяжелые серьги, сделанные в виде крупных виноградин на старинный венецианский манер, колье и перстень с красивым овальным камнем. «Господи, как красиво!» — в очередной раз восхитилась она, разглядывая зеленоватый искрящийся изумруд на своей руке.
Эти изысканные камни давно стали для нее чем-то большим, нежели украшения. Лаура считала, что вместе с ними в ее жизни началась новая светлая полоса. Иногда ей казалось, что в них скрыты древняя мудрость и тайны их прежних владельцев. Она гордилась ими и всегда носила их с чувством благоговения и восторга, испытывая огромную радость, переходящую в почти физическое удовольствие. Ей всегда казалось, что они были созданы для нее, а их прежние владельцы были лишь временными хранителями этих сокровищ. Прежде ей никогда не приходила в голову мысль, что когда-нибудь она умрет и расстанется с ними.
И если бы ее невестка Жизела не спросила вскользь о завещании, она еще долго продолжала бы беспечно наслаждаться своими сокровищами, не думая о завтрашнем дне. Теперь же мысль о том, что ее любимое изумрудное колье когда-нибудь может оказаться на тощей шее Жизелы, приводила ее в исступление.
Ее бесцеремонная и жадная невестка никогда не скрывала своей неприязни к их браку с бароном Педру. Для того чтобы она оставила их в покое, Лаура отказалась от всех притязаний на наследство своего супруга. Педру и сам был не в восторге от отношений с сыном и Жизелой, но вынужден был поддерживать общение, хотя бы ради любимой внучки Дуды.
Баронесса сама в ней души не чаяла. Никто их не понимал и не поддерживал так, как Мария Эдуарда. Она умудрилась своим веселым нравом и характером пойти в родного деда, которого обожала больше всего на свете. С приходом Лауры в семью у нее появился еще один близкий человек. Баронесса тут же нашла с Дудой общий язык и интересы.
«Даже если я оставлю изумруды внучке Педру официально по завещанию, — подумала Лаура, — Жизела обязательно найдет способ прибрать их к рукам. Зачем обманывать себя, Мария Эдуарда принадлежит к другому поколению и ни за что не наденет на себя этот раритет. Остается одно: продать эти камни прежде, чем их присвоит себе Жизела». Эта простая мысль невольно развеселила ее.
Лаура вспомнила небольшой ювелирный магазинчик с ослепительной сверкающей витриной, куда ее водил прежний супруг Ипполит. «Надо немедленно отправиться туда и оценить мои камни!» — приняла баронесса скоропалительное решение. Она тихо зашла в спальню. Барон крепко спал на ее подушке, широко раскинув руки в стороны.
«Он бесподобен, даже когда спит», — подумала Лаура, поцеловала Педру и быстро выскользнула из комнаты.
От такого простого решения проблемы ей хотелось петь и танцевать. Баронесса прошла в гардеробную и сняла с вешалки костюм цвета фуксии с изысканной зеленоватой отделкой. Ей хватило двадцати минут, чтобы привести себя в порядок и спуститься в холл. Только сейчас она поняла, что не решила, в какой сумке она понесет к ювелиру камни. Решение пришло неожиданно быстро.
«А почему бы мне не надеть их на себя, — весело подумала она. — Тем более, что они так подходят к этому наряду». Лаура тихо прикрыла за собой дверь, чтобы не беспокоить прислугу и направилась к лифту.
— Дона Лаура? — удивился портье. — Доброе утро! Никогда не мог предположить, что вы способны встать так рано!
— Доброе утро, — вежливо поздоровалась баронесса. — Извините, у меня срочные дела.
Лаура поспешила побыстрее пройти через широкий холл, чтобы не встретить кого-нибудь из знакомых. Портье удивленно посмотрел на часы. Стрелки застыли на без пятнадцати семь...
* * *
Анжелика дала себе слово, что ни за что не подпустит Плиниу к себе ближе, чем на метр. Она прекрасно знала, что надо было молодому человеку, который привык порхать по жизни как мотылек, наслаждаться беспечно своей молодостью, и еще ни разу серьезно не задумывался о своем будущем. Девушка не раз давала ему понять, что если он намерен ухаживать за ней, то ему придется остепениться и стать более серьезным и ответственным.
С ее появлением в доме ду Карму Плиниу сразу же сделал стойку и начал настойчиво ухаживать за Анжеликой, но поняв, что просто так ничего не получит, надулся и стал проводить время в ночных клубах, как и прежде. Несколько раз он даже не приезжал ночевать домой два дня подряд, и вскоре после этого у него в комнате появилась фотография молодой красивой женщины с короткой мальчишеской стрижкой и насмешливым взглядом.
Появление фотографии незнакомой особы так подхлестнуло чувства Анжелики, что она в тот же день решила срочно сменить тактику. Вечером после работы девушка специально выкроила время для того, чтобы съездить в магазин нижнего белья.
Анжелика долго ходила по огромной территории, внимательно приглядываясь к ценникам и фасонам и, наконец, остановила свой выбор на полупрозрачном кружевном пеньюаре белого цвета, откровенном бюстье и модном купальнике-бикини, на который ушло не больше десяти сантиметров ткани.
Действовать она решила тем же вечером. Убедившись, что Плиниу остался дома, Анжелика выгадала момент, когда он в очередной раз спустился подкрепиться, и как бы невзначай попалась ему на глаза, когда спустилась в столовую.
- Анжелика! Это ты? Какая ты красавица! — Плиниу не смог сдержать своего восторга и сделал попытку обнять девушку, но она увернулась и закрылась в своей комнате.
Молодой человек проторчал под дверью целый час, взывая к чувствам и снисхождению, но потом был вынужден ни с чем уйти к себе.
На следующий день Плиниу спустился в бассейн и был удивлен, увидев там беспечно плавающую Анжелику.
На девушке был чересчур открытый купальник, к тому же через намокшую ткань призывно просвечивали все ее прелести. С этого момента Плиниу понял, что пропал окончательно и бесповоротно.
Через час он сделал Анжелике предложение.
Мария первая пришла в восторг, когда молодые поведали ей о своих планах. Она давно мечтала о том дне, когда ее младший и несерьезный сын остепенится и найдет себе хорошую девушку.
Дорогие мои! Я очень рада, что вы приняли такое решение! — сказала Мария молодым. — О лучшей девушке для моего сына я и не мечтала.
Через несколько дней они отметили официальную помолвку.
Дни перед свадьбой закрутились веселой и суетливой каруселью, наполнив жизнь семьи ду Карму приятными заботами и волнениями.
Мария взвалила большую часть обязанностей на себя, чтобы отвлечься от мрачных мыслей: надо было приготовить комнату для новобрачных, распорядиться насчет угощения для гостей и организации торжества. Дни летели со скоростью ветра. Мария искусно балансировала между работой и приятными обязанностями будущей свекрови.
По вечерам Анжелика приходила к ней в комнату обсудить события прошедшего дня или посоветоваться по поводу отношений с Плиниу. Марии очень нравилась эта девушка, красивая, умная, добрая и порядочная. Ее отношения с младшим сыном развивались бурно и стремительно. Плиниу притих, стал каждый вечер бывать дома, принимал активное участие в подготовке к свадьбе. Анжелика сразу поставила перед ним условие, что он войдет в ее спальню лишь с колечком на руке и с благословением ду Карму. Бедный Плиниу шел на всевозможные уловки, злился, но, в конце концов, смирился и стал считать дни до торжественного дня.
* * *
Баронесса Лаура пересекла проспект Атлантика и свернула в маленький переулок, который вел к парковой зоне. Пустынные и сонные улицы лишь иногда оживлялись от грохота проезжающих мусорных машин и скрипа колес велосипедов, на которых курьеры развозили почту
«Как же все здесь изменилось!» — не переставала удивляться баронесса. Вместо уютных маленьких кафешек и рыбных ресторанчиков теперь везде сверкают полированными боками витрин строительные магазины и офисы.
Лаура подошла к высокой решетке парка и застыла от удивления. На воротах висела мощная цепь с навесным замком. Она растерянно посмотрела на чистую дорожку, которая должна была вывести ее на торговую улицу с ювелирными магазинами и модными ателье, и горько вздохнула.
- Сеньора, вы заблудились? — услышала она у себя за спиной и обернулась. Перед ней стоял молодой человек в рабочей спецовке. — Могу я вам помочь?
- Будьте любезны, подскажите, пожалуйста, как выйти к площади Свободы, — спросила Лаура.
- Да, сложная задача, — почесал переносицу молодой человек. — Прямая дорога через парк откроется только в девять часов. Вам лучше пройти через блошиный рынок, пока там не так много народу и спуститься на набережную, а там до площади Свободы рукой подать.
- Спасибо, — растерянно поблагодарила Лаура, прикидывая, сколько времени уйдет на незапланированный вояж в обход парка. Молодой человек по-своему истолковал ее молчание и попытался оправдаться.
Я с удовольствием подвез бы вас, но моя машина не слишком подходящее место для такой красивой сеньоры, как вы, — он кивнул на огромный оранжевый мерседес, наполненный пластиковыми мешками для мусора.
- Что вы, что вы! — засуетилась баронесса. — Мне очень приятно самой пройтись по местам моей юности. Здесь так все изменилось. Вместо бульваров с фонтанами и казино теперь жилые районы.
- Ну, и замечательно! — обрадовался водитель. — Приятной вам прогулки.
Лаура еще раз тоскливо посмотрела на парковую дорожку и свернула налево, сразу окунувшись в совершенно иной мир рабочих бразильских кварталов. Грязные облупленные дома, тесно прилегающие друг к другу, были удивительно похожи между собой. Из распахнутых окон слышались разнообразные непривычные звуки. Детский плач и телетрансляция спортивных передач перемешивалась с темпераментной руганью и громкими звуками радио.
Мамаша! Ты кого-то ищешь? — услышала она сверху грубый голос. Из окна второго этажа на нее смотрел, не скрывая любопытства, неопрятный пожилой мужчина в засаленной майке.
Лаура вежливо улыбнулась и отрицательно покачала головой. «Так, придется прибавить шаг», — решила она и быстро прошла через грязную детскую площадку, со всех сторон окруженную недавно выстиранными вещами. Лаура не заметила, что ее необычная персона привлекла внимание двух молодых людей, которые сидели на лавке под большим деревом и резались в карты, чтобы хоть как-то убить время до обеда.
- Слон, посмотри на эту цыпочку! — воскликнул Гонсалес, когда Лаура вошла к ним во двор и растерянно остановилась перед грудой сломанных велосипедов, перегородивших дорогу. — Мне не снится?
Что эта благородная дамочка делает в такой дыре, как наша?
Может, она проститутка? — неуверенно предположил Слон.
- Сам ты проститутка! — рассердился Гонсалес. — От нее за километр веет благородством и большими деньгами. — Молодые люди проводили баронессу любопытными взглядами и, не сговариваясь, отправились за ней.
Лаура шла как ни в чем не бывало, с любопытством вертя головой в разные стороны, здороваясь со стариками, которые грели старые косточки на солнце, сидя на лавках и табуретках перед домами.
- Если эта дамочка выйдет на набережную, мы не сможем покопаться в ее сумке, — сказал Гонсалес, когда увидел, что баронесса ускорила шаг.
Что ты предлагаешь? — спросил Слон, уже заранее зная, что предложит его напарник.
- Сделаем, как всегда. Впереди будет темная арка. Ты сейчас свернешь в переулок, отрежешь выход на набережную, выхватишь сумку и снимешь «цацки». А я пойду сзади и перекрою ей дорогу назад. Встретимся во дворе.
* * *
Двадцатого июня Плиниу надел парадный фрак, уложил волосы с помощью ароматного геля и отправился в церковь Святой девы ду Карму на огромном свадебном ролс-ройсе, украшенном фуксиями и орхидеями.
Невеста в шелковом свадебном платье, щедро украшенном ручной вышивкой и стразами от Сваровски, с прелестной диадемой в волосах выглядела как настоящая фея из сказки.
Когда девушка спустилась вниз, к подъезду, Ле-андру и Вириату потеряли дар речи, пораженные этим чудесным видением. Первым опомнился Вириату: он подал Анжелике руку и проводил ее до автомобиля.
К церкви молодые подъехали одновременно с разных сторон.
Плиниу попросил шофера ехать по длинной дороге, чтобы последние мгновения насладиться холостяцкой свободой. В нем одновременно жили два чувства: одно толкало его на отчаянный побег из церкви, другое заставляло подгонять время, чтобы побыстрее остаться наедине со своей прелестной молодой невестой.
Когда машина, в которой находился Плиниу, подъехала к храму Святой ду Карму, он был сосредоточен и расстроен. По дороге он так и не принял окончательного решения.
Молодой человек пригладил волосы, поправил фрак и вышел из ролс-ройса, старательно улыбаясь знакомым и незнакомым лицам, которые пришли поздравить его в торжественный день. Плиниу не спеша подошел к машине, в которой сидела его будущая супруга, открыл дверцу и замер от восторга.
Анжелика была необыкновенно хороша, просто восхитительна. Он хотел ей сказать что-нибудь приятное, но почему-то не смог вымолвить ни слова. Ему стало легко и хорошо сразу после того, как Анжелика взяла его за руку и по-настоящему поцеловала в губы под радостный рев зрителей.
Плиниу разглядел среди приглашенных гостей Джованни с семьей. Себастьян и Жаниси с дочерьми стояли рядом с его старшими братьями и радостно махали ему руками.
Что было дальше, он помнил, как сквозь пелену тумана.
- Плиниу, дорогой, что с тобой? — Анжелика дернула его за рукав. — Церемония уже началась.
Извини, — виновато пробормотал он и беспомощно посмотрел на священника, который держал в руке церковную книгу и дружелюбно улыбался.
— Ты забыл слова, сын мой? — терпеливо спросил святой отец. — Можешь прочитать.
— Спасибо, я сам, — сказал Плиниу и глазами попытался найти среди толпы родственников мать.
Она стояла рядом с Дирсеу и Жозевалду, с которыми объявила временное перемирие в честь праздника, и улыбалась ему.
- Плиниу, милый, у нас все будет хорошо! — прошептала ему на ухо Анжелика и нежно поцеловала в щеку. По церкви прошел веселый шум.
- Сынок, ну, решайся в конце концов, — не выдержал Жозевалду. — если ты не окольцуешь сейчас же эту красавицу, ее уведут у тебя из-под носа.
Плиниу набрал воздух в легкие, посмотрел на невесту и потянулся к подушечке, которую держал прелестный маленький ребенок.
— Анжелика, прими это кольцо в знак моей любви и верности. Во имя Отца и Сына и Святого духа, — громко сказал он, и схватился холодными пальцами за руку Анжелики. Невольно он еще раз отметил про себя, какие у нее красивые руки.
«А чего теперь собственно бояться? — подбадривал он себя. - Ведь главное уже сделано. Можно немного расслабится. Кто знает, в женитьбе есть много приятных вещей. Одно то, что я буду каждый день спать с этой красоткой, стоит многих жертв».
Анжелика, словно прочитав его мысли, многообещающе улыбнулась ему и ловко надела ему на палец обручальное кольцо.
Плиниу, прими это кольцо вместе со всей моей любовью и уважением. Во имя Отца и Сына и Святого духа. Аминь! — Ее слова теперь показались ему сладкой музыкой.
* * *
Назаре почувствовала себя гораздо лучше. Лекарство, которое ее заставила выпить Изабел, не только дало возможность хорошо выспаться, но и вернуло ей хорошее настроение. Все неприятности и заботы, которые раньше почему-то казались ей неразрешимыми, отошли на задний план и теперь вызывали лишь легкое недоумение.
«Чего мне бояться? — успокаивала себя Назаре. -Тот бабуин у меня на крючке и теперь будет моим союзником. А если захочет мне помешать, то с ним может случиться такой же «несчастный случай», как с Жилмаром». Эта оригинальная, но не совсем оформившаяся мысль мелькнула в ее голове. Назаре сосредоточилась и заставила себя проанализировать все события прошлой недели.
«Самое неприятное в настоящий момент — это никому не нужная связь Изабел с этим французским выскочкой Эдгаром и нос вездесущей Дже-нанни... К крупному успеху можно отнести, пожалуй, две вещи: смерть таксиста, который слишком много знал, и приобретение нового покровителя с большими полномочиями. Мадруга уже один раз отмазал меня, сделает это и во второй раз, — радостно подумала она. — Все это, конечно, очень хорошо, но где взять денег?» — Назаре тоскливо посмотрела на свою сумку и вытряхнула все ее содержимое на кровать.
«Куча ненужных и бесполезных мелочей». Она почувствовала, как на нее опять накатывает волна раздражения.
Назаре тоскливо заглянула в пустой флакончик из-под духов и разозлилась по-настоящему. Пустые кредитки, кошелек с мелочью. И зарплата у Изабел будет только через неделю... А кто сказал, что в одну реку нельзя войти дважды? Она поняла, что у нее есть единственная возможность получить настоящие деньги и только из одного источника.
«Ну, конечно! Один звонок ду Карму с информацией об Изабел, и можно позволить себе то, о чем я сейчас только мечтаю!»
Назаре быстро оделась и выскочила на улицу. Она решила позвонить с улицы. Ей пришлось свернуть в ближайший переулок и зайти в кафе. Несмотря на внешнюю непрезентабельность, здесь варили чудный недорогой кофе, предлагали бесплатный интернет и возможность воспользоваться телефоном. Назаре привычно устроилась за барной стойкой и заказала себе чашечку кофе.
— Сегодня вы первый посетитель, — сказал улыбчивый бармен и налил ей чашечку крепкого кофе. -За счет заведения.
- Спасибо, э-э-э... — Назаре попыталась вспомнить его имя. Манфред, Матеус?..
Мануэль, сеньора, — вежливо напомнил бармен. — В прошлый раз вы почему-то назвали меня Макбетом.
Извини, Мануэль, я такая рассеянная. Ты позволишь сделать мне один звонок?
Конечно, сеньора, вы можете взять трубку, -бармен протянул ей радиотелефон и любезно удалился в подсобное помещение.
- Спасибо за понимание, Мануэль!
Назаре взяла со стойки газету, выбрала укромное место в самом дальнем конце зала между игровым автоматом и искусственным деревом и набрала номер ду Карму.
Далекие гудки, казалось, звучали вечно. Назаре тоскливо посмотрела на улицу сквозь прозрачную витрину со скромной надписью «У Мануэля» и замерла от изумления. Напротив кафе стояла пожилая дама приятной наружности, увешанная изумрудами, как рождественская елка. Они сверкали и переливались на солнце, невольно привлекая к себе внимание.
«Что делает в таком занюханном районе бедняков эта богатая сеньора»? — удивилась Назаре. Она закрыла глаза и потрясла головой, чтобы избавиться от наваждения. Еще раз посмотрела на то место, где стояла богатая сеньора, но на этот раз ничего не увидела, кроме собственного отражения. «Неужели я действительно схожу с ума?»
- Алло! — вдруг услышала она детский голос и растерялась. — Говорите! Вас не слышно!
— Наверное, я ошиблась номером, — Назаре уже хотела разъединиться, но девочка остановила ее.
— Это дом Марии ду Карму! Кого вам позвать? — спросил ребенок.
- Сеньору ду Карму, пожалуйста, — до слуха Назаре долетел гул возбужденных голосов и звуки музыки. Похоже, что там праздник. Наконец, Назаре услышала на другом конце провода знакомый голос.
Добрый день, — поздоровалась Мария. — Вы хотели меня слышать?
- Не только слышать, но и видеть, — усмехнулась Назаре. — Если хочешь получить исчерпывающую информацию о своей дочери, приходи завтра в пять часов на портовый склад и захвати с собой шестьдесят тысяч долларов. Встретимся на площадке между четвертым и пятым ангарами.
- Один раз мы уже встречались, и из этого не вышло ничего хорошего, — сухо сказала Мария. — Ты принимаешь меня за дуру?
- Как знаешь, — Назаре старалась говорить равнодушно. — Быть может, твоя дочь совсем скоро уедет в другую страну, и ты никогда, представь только, никогда ее больше не увидишь. Ты готова расстаться с ней навсегда?
- О чем ты говоришь? — голос Марии дрогнул.
- Хочешь узнать ответ на этот вопрос? Приходи завтра вечером с деньгами. Поверь, моя информация стоит многого. — Назаре быстро дала отбой и залпом выпила уже остывший кофе.
- Спасибо, Ма...
Мануэль, сеньора, — подсказал ей бармен и вежливо улыбнулся.
- До свидания, Эммануэль! — Назаре привычным жестом вытащила помаду и с удовольствием подкрасила губы. В прекрасном расположении духа она вышла на улицу: ей очень нравилось дразнить этого парня, всегда смотрящего на нее с плохо скрываемым обожанием.
* * *
Зоркий взгляд Вивиан, тщательно изучающий торжественные одеяния пришедших в церковь женщин, выхватил из праздных зевак пожилую женщину, которая с плохо скрываемым отчаянием смотрела на Анжелику и горько плакала.
Налду! — обратилась она к мужу, — посмотри налево. У самого входа в церковь стоит женщина в голубом платье.
Ну, вижу, — простодушно отозвался супруг. -Каждый прохожий может расчувствоваться при виде такой красивой пары.
— Да ты на руки ее посмотри. Еще немного, и она разорвет собственную сумку. Посмотри, как она в нее вцепилась.
— Какая ты зоркая, — похвалил ее Режиналду. — Здесь действительно что-то не так.
Может, она что-нибудь знает о прошлом Анжелики, — сказала Вивиан. — Когда бедная девушка появилась в доме моей свекрови, мне показалось очень странным ее поведение: слишком безупречно она всегда себя вела.
- Знаешь, Вивиан, я, пожалуй, «провожу» эту даму до дома и попробую навести справки. Чувствует мое сердце, что неспроста она пришла в эту церковь.
Режиналду дождался, когда незнакомка спустилась с лестницы, и пошел за ней, стараясь не упустить ее из виду. Как только женщина вышла за ворота церкви, силы изменили ей, и она тяжело опустилась на мраморную ступеньку.
Режиналду сразу воспользовался моментом. Он участливо наклонился над ней и сделал сочувственное лицо.
- Вам плохо? — спросил он голосом, полным искреннего участия.
- Это от волнения, — простодушно ответила женщина и попыталась улыбнуться. — Я всегда плачу во время свадеб.
Вы знаете молодых? — Режиналду поторопился со вторым вопросом, и дама тут же насторожилась.
Вы задаете столько вопросов. Вы случайно не из этой семьи? — Женщина внимательно посмотрела на Режиналду, словно пыталась вспомнить, где могла видеть его раньше.
Конечно, нет. Я даже их не знаю, — поторопился ответить Режиналду. — Просто шел по улице, увидел, что вы в отчаянии, и решил помочь. Но если я помешал вам, извините меня. Я не намеренно.
— Это вы извините меня, если я была резка, — поспешно извинилась женщина. — Просто сегодня самый печальный день в моей жизни.
Послушайте, может, я могу вам чем-то помочь?
Молодой человек, мне уже никто не поможет. Та невеста, которая сейчас выходит замуж, — это моя дочь.
Ну, тогда вам лучше быть вместе с ней, — подлил масла в огонь Режиналду.
Пет! — испугалась женщина и снова заплакала. — Я очень виновата перед ней... Это долгая история...
Режиналду больше не стал мучить свою жертву расспросами, чтобы ее не спугнуть. Теперь у него был главный козырь, который он еще не знал, как будет использовать. Дав возможность незнакомке дойти до автобусной остановки восемьсот семьдесят пятого маршрута, он быстро нашел свою машину.
- Не теряй из виду автобус, Алфреду, — приказал он шоферу и уселся на переднее кресло.
Незнакомка вышла на последней остановке и медленно поплелась в убогую лачугу с крошечным окошком. Режиналду поморщился и, преодолевая брезгливость, вошел в неопрятный дворик, к которому примыкали два абсолютно одинаковых дома. У крыльца соседней лачуги стояла молодая девушка с ворохом чистой, выстиранной одежды в руках.
Извините, — Режиналду привлек ее внимание, — я видел, как в этот дом вошла женщина. Это, по-моему, супруга моего друга.
- Дона Далмира? — удивилась соседка. — Быть не может. Вы, наверное, обознались. Она давно вдова и живет одна.
— Значит, я ошибся, — разочарованно сказал Нал-ду и вышел на улицу.
Через полчаса он подъехал к дому матери, где уже все было готово к проведению дальнейшего пиршества. Пройдя через зал, украшенный герберами и лилиями, он обратил внимание на роскошное убранство свадебного стола с великолепными цветочными композициями и ледяными фигурами в виде экзотических животных и амурчиков со стрелами. Большая часть приглашенных толпилась в гостевых комнатах вокруг столов с закусками. На блюдах томились в ожидании фаршированные тарталетки с фуагра и белужьей икрой. Вивиан пристроилась у серебряного ведерка с шампанским и экзотическими фруктами.
Ты здесь, моя сладкоежка? — радостно воскликнул Режиналду и отобрал у жены бокал с шампанским.
- Дорогой, у тебя хорошее настроение, значит, ты узнал что-то интересное, — Вивиан потянула супруга за галстук и вывела в соседнюю комнату.
- Дорогая, все очень странно. Та дама, что была в церкви, уверяет, что она мать Анжелики.
- Так, а почему же она не откроется своей дочери? — удивилась Вивиан.
Как я понял, есть некая причина, которая мешает ей подходить к ней.
- А если Анжелика сама что-то скрывает? Вдруг она настоящая охотница за приданым?
- Все на это указывает, — уверенно сказал Режи-налду.
- Не торопись, дорогой, надо сперва все проверить. Вдруг эта женщина сумасшедшая?
— Вивиан, а какой толк нам от этой интриги с Анжеликой?
— Очень большой, Налду, — она приблизила лицо к его уху и горячо зашептала: — Ведь она личный секретарь твоей мамы. А это строительство и черная касса... Если у нее рыльце в пушку, то мы сможем делать, что захотим.
- Ты гений, Вивиан! — воскликнул Налду и тут же захлопнул рот.
- Говори потише, — Вивиан оглянулась. — В этом доме и у стен могут быть уши.
- Все правильно! Мне самому пора построить новое здание. А закупать материал мы будем по завышенным ценам, — мысли Режиналду лихорадочно запрыгали. — Этим будет заниматься наша любимая золовка. И она будет молчать, лишь бы остаться в доме ду Карму.
— Дорогой, за это надо срочно выпить! — предложила Вивиан. — Скоро у нас появятся большие деньги и большие возможности!

Глава 9
Эдгар всегда чувствовал себя белой вороной в кругу золотой молодежи, среди которой он должен был существовать и набираться жизненного опыта, пока учился в престижном французском колледже.
За семь долгих лет жизни в Париже Эдгар так и не обрел ни одного настоящего друга. Ему не нравились увлечения сверстников: бесконечные легкие связи, курение травки, групповые вечеринки, заканчивающиеся попойками и приводами в полицию.
Единственная для него родная душа — бабушка приезжала очень редко, не чаше двух раз в год, зато исправно отправляла внуку посылки, баловала деньгами. Но Эдгар скучал, писал письма, читал книги и исправно учился. Его дальнейшая карьера была предопределена: Сорбонна, ученая степень и бескрайний и соблазнительный мир науки.
Но его планам не суждено было сбыться.
В одно не очень прекрасное утро мадам Берте встала, как всегда провела полчаса за утренним туалетом, выпила чашечку зеленого чая с жасмином, поела абрикосов и... нечаянно подавилась абрикосовой косточкой.
Все произошло так быстро, что, пока прислуга бегала по дому, не зная, что делать, ее грешная душа отправилась прямиком на небо.
Мадам Берте была мудрой женщиной. Она заранее составила завещение, в котором все, что имела, предусмотрительно перевела на имя своего единственного и любимого внука.
Когда Эдгар вернулся в Бразилию, он стал владельцем огромной пятикомнатной квартиры в престижном районе и хозяином небольшого французского ресторанчика, который его бабка умудрилась купить накануне смерти. Юноша сразу принялся за дело, чтобы хоть как-то отвлечься от мрачных мыслей о потере своей бабушки.
Он много и усердно работал, напрочь забыв о личной жизни, пока в дверях его ресторана не появилась Изабел. Взглянув на эту милую и стройную девушку, Эдгар сразу понял, что потерял не только голову, но и сердце. Он завоевывал ее два месяца, долго и неумело из-за отсутствия опыта, пока в один прекрасный день у него не опустились руки, и он решил, что такая девушка, как Изабел, никогда не сойдет с Олимпа ради его жалкой персоны. И случилось чудо. Изабел сама поцеловала его и легко и естественно стала его возлюбленной. Он был ошарашен и потрясен, ему казалось, что он не достоин такого счастья, но Изабел умудрилась переубедить его и в этом. Все было бы идеально, если бы не встреча с ее матерью...
Эдгар долго не мог прийти в себя после этого. Назаре смотрела на него так брезгливо, будто перед ней был раздавленный таракан или ободранная крыса. Ее бестактные вопросы по поводу его бабушки несколько раз ставили его в тупик. Ему пришлось собрать в кулак не только всю свою волю, но и присущее ему благородство и доброжелательность, чтобы не нахамить.
Эдгару долго не могло прийти в голову, что эта вульгарная, агрессивная и невоспитанная особа может иметь какое-то отношение к такой милой и славной девушке, как Изабел. Но главная проблема состояла в том, что ему сразу стало понятно, что его избранница очень любит свою мать. Ради нее она забросила свое образование в юридическом университете, работала с утра до вечера и буквально поставила крест на своей личной жизни. То, что Изабел встретила Эдгара на своей же работе, было простой случайностью и лишило ее несчастной перспективы умереть старой девой. По, похоже, ее матери было наплевать на личную жизнь и счастье Изабел: она эгоистично требовала к себе повышенного внимания и не хотела ни с кем делить дочь.
«Моей любви должно хватить на то, чтобы выдержать и это испытание, — успокаивал он себя. — В конце концов, у меня просто будет классическая теща».
Эдгар сел в кресло и с наслаждением вытянул ноги. В своем кабинете ему удавалось посидеть не больше двадцати минут перед обедом. Он наслаждался ничегонеделанием, иногда ему даже удавалось вздремнуть. В последнее время дела его ресторана шли очень хорошо. Клиенты сыпались, как из рога изобилия. Ходить в «Месье Вотель» стало модно и престижно.
«Если так пойдет дальше, — мечтал Эдгар, — то совсем скоро я смогу купить дом на берегу моря и жениться».
— Эдгар! — Изабел вошла в его кабинет и уселась напротив.
— Да, дорогая? — улыбнулся он.
Моя мама вбила себе в голову, что мы с ней должны уехать в Куритибу, — вздохнула Изабел.
И что ты думаешь по этому поводу? — насторожился Эдгар
Я не собираюсь этого делать, и уже сказала, что никуда не поеду, — успокоила его девушка. — Ты же знаешь, я просто не смогу жить вдали от тебя.
- А почему она вбила себе это в голову именно сейчас?
- Не знаю. Думаю, на нее слишком много всего свалилось. Смерть отца, приступы, которыми она страдает, непростые отношения с Клаудией.
- А почему она собирается перебраться так далеко и при этом хочет забрать тебя?
— Должно быть, Куритиба — это спокойное место. Перемена климата должна пойти ей на пользу.
— Ты считаешь, только поэтому? — ухмыльнулся Эдгар. — И тебе больше ничего не приходит в голову?
Что ты хочешь сказать? — насторожилась Изабел.
Мне это кажется странным.
Ты думаешь, что она хочет разлучить нас? У нее ничего не выйдет, и я останусь здесь с тобой. -Изабел устроилась у него на коленях и положила голову на грудь.
- Ангел мой! Нас ничто не разлучит.
* * *
Для Плиниу день его бракосочетания был безнадежно испорчен. Он еле дождался того момента, когда, наконец, разошлись все гости. Скандал, который угрожал в один миг разбить его брак, был кое-как замят. Ребенка, по обоюдному согласию сторон, было решено на время оставить в доме ду Карму. Анжелика, конечно, дулась, как мышь на крупу, но пока решительных действий не предпринимала.
Плиниу выждал момент, когда они с Анжеликой остались, наконец, наедине, и обнял ее сзади.
- Будет здорово, если мы окончательно помиримся. И я жду, что ты подаришь мне то, чего я так долго ждал, — промурлыкал он ей в ушко.
Нет, Плиниу, нет! — Анжелика вырвалась из его объятий и отошла в дальний угол комнаты.
В чем дело? — обиделся Плиниу. — Ты простила меня или нет?
Во-первых, я хочу, чтобы ты поклялся, что сам будешь ухаживать за своим сыном. Я близко к нему не подойду!
- Клянусь! — быстро согласился Плиниу и поспешно стал расстегивать брюки. — Буду ухаживать сам. Ложись сюда, дорогая! — Он призывно похлопал ладонью по покрывалу. — Тебе помочь раздеться? Ну, сколько можно ждать? Пожалей меня.
- Хорошо! Раз ты поклялся... — неуверенно согласилась Анжелика и посмотрела на дверь.
Тебе не кажется, что там кто-то есть?
- Какая разница! По дому вечно кто-то ходит. Мы не должны на всех реагировать. — Плиниу подошел к Анжелике вплотную.
Перестань, ты слышишь стук?
- Это слуховые галлюцинации! — слукавил Плиниу. — Никого нет дома! Приходите завтра!
Пам можно войти? — раздалось за дверью.
- Кому это нам? — не удержалась Анжелика и вышла из комнаты.
- Мне и моему сыну. — За дверью стояла Яра со спящим младенцем на руках.
- Ты решила провести брачную ночь вместе с нами? — съязвила Анжелика.
- Ошибаешься, дорогая, просто мне надо поговорить с тобой прежде, чем я покину этот дом. Это не моя инициатива, а просьба ду Карму.
- Хорошо! — согласилась Анжелика. — Правда, ты уже в течение получаса говорила непонятно о чем... Чего ты хочешь? Скажи честно, тебе ведь нужен Плиниу!
- Господи! — Яра закатила глаза. — Сколько можно! Я больше всего на свете не хочу помешать вашему браку Мне совершенно не нужен Плиниу.
- Он уже и так мой, — повысила голос Анжелика, — вместе с сыном, которого ты нам подкинула.
Что ты так кричишь? Ты можешь испугать ребенка, ненормальная, — разозлилась Яра.
- Это ты ненормальная: рожаешь от первого встречного! — Анжелика вызывающе подбоченилась.
- Извините! Вы так шумели, что мне пришлось подняться, — на пороге стояла ду Карму. — Я думала, что вы уже все выяснили, девушки.
- Ду Карму, — Анжелика бросилась ей навстречу, — из-за этой дряни я осталась без медового месяца. Я готова ее на куски порвать!
- Полегче, Анжелика, ты все-таки ругаешься с матерью моего сына!
- Ах, вот ты как заговорил! — возмутилась девушка. — Сперва связался со шлюхой, которая принесла тебе «подарочек» на свадьбу, потом...
Я не собираюсь выслушивать оскорбления! -перебила ее Яра.
- Да тебя линчевать не жалко! — вскипела Анжелика.
- Замолчите сейчас же! — попыталась остановить ссору Мария. — Иначе обе пойдете проветриться на улицу! Я прекрасно понимаю, что для вас это сложная ситуация, но еще я знаю, что ничто не длится вечно! И вам теперь, дорогие мои, придется уживаться друг с другом без скандалов. В моем доме живут только те, кто уважает и любит друг друга. А кто настроен на скандал, сразу же уйдет отсюда! — Ду Карму взяла себя в руки и добавила более мягко: — Я могу рассчитывать на ваше понимание? Я не собираюсь делать из вас лучших подруг. Но прошу одного — ведите себя вежливо по отношению друг к другу Что ты скажешь, Яра?
- Клянусь, ду Карму, я не хочу мешать Анжелике и Плиниу. Я постараюсь видеться с ними как можно реже. И кроме того, я уже попрощалась с сыном. Мне пора идти! — Яра поднялась, поцеловала малыша и направилась к двери.
— Погоди! — остановила ее Мария. — Зачем же так спешить? У меня большой дом: на всех места хватит. Я не хочу, чтобы мать моего внука, ходила по улицам одна в такое время. Тем более ехать уже поздно, а пижаму и халат я тебе найду.
- Спасибо, дона ду Карму, — улыбнулась девушка. — Я принимаю ваше приглашение.
- А ты что думаешь по этому поводу? — повернулась к Анжелике ду Карму.
Хорошо, я буду терпеть временное присутствие этой женщины.
- Спасибо, — поблагодарила ее Мария. — Тогда мы пойдем. Спокойной ночи.
Ты прелесть, Анжелика! — обрадовался Плиниу, когда за матерью и его бывшей любовницей закрылась дверь. — Как хорошо, что ты все понимаешь, дорогая!
— До определенной степени, — поджала губы девушка.
— Как это?
— Пока Яра и этот ребенок будут находиться здесь, я не дам тебе то, чего ты так долго добиваешься.
Нет, Анжелика! Не говори так даже в шутку! Мы же женаты! — возмутился Плиниу.
Я не могу себя чувствовать спокойно, пока в доме спит чужая женщина!
Но, дорогая! Послушай меня! — умоляюще просил Плиниу. — Поцелуй, хотя бы поцелуй!
- Нет, Плиниу, будет так, как я сказала.
Что ты делаешь со мной, Анжелика?
Девушка взяла свою подушку и демонстративно удалилась в гостевую комнату. Ей хотелось не просто рыдать, ей хотелось выть. Анжелика быстро миновала длинный коридор и вышла на лестницу. Дивные запахи кухни продолжали летать повсюду.
«Наверное, Сиссера что-то готовит на завтра», — подумала она и решила спуститься вниз. Она вспомнила, что за весь вечер лишь пригубила шампанского и съела небольшую порцию перепелиного суфле. Запах горячего сыра и жареной колбасы смешивался с запахом кофе. Девушка распахнула дверь и застыла на месте — перед ней сидела Вивиан и многозначительно улыбалась.
- Проходи, дорогая! На ловца и зверь бежит! -промурлыкала она и подвинула ей навстречу маленькую чашку кофе.
- Ты меня ждала? — удивилась Анжелика. — Но я сама не знала, что спущусь сюда минуту назад.
- Какая разница! — воскликнула Вивиан. -Встретила бы я тебя часом раньше или часом позже. Важно, что я специально осталась здесь, в доме свекрови, чтобы кое о чем поговорить с тобой, дорогая.
— Не понимаю...
- Сперва сядь и съешь хоть чего-нибудь. Я весь вечер за тобой наблюдала: ты совсем ничего не ела! С сытым желудком лучше соображается.
Вивиан достала из микроволновой печи горячие бутерброды и положила их на стол. Анжелика послушно взяла угощение и положила себе в рот крохотный сандвич. Взгляд Вивиан приводил ее в замешательство. Ее невестка смотрела холодно, иронично и многозначительно, будто владела какой-то особой информацией, позволяющей ей так бесцеремонно вести себя.
Ты умная девушка, — начала издалека Вивиан, — и тебе должно быть не безразлично, как отнесется к тебе ду Карму, когда узнает о тебе кое-что интересное...
— Что ты хочешь сказать! Мне не в чем упрекнуть себя: я ни с кем не изменяла Плиниу, честно работаю на ду Карму, а оставила меня в этом доме сама Мария. Это была ее инициатива. Ду Карму — умная женщина, она представляет, каково было одинокой девушке в чужом городе, которая приехала сюда, чтобы найти свою мать.
Ну, и как?
- Что «как»? — не поняла Анжелика.
Нашла? — Вопрос Вивиан поставил ее в тупик.
Это была ее единственная и страшная тайна.
Через неделю после выступления ду Карму по телевидению с рассказом о том, как она потеряла дочь, и нескольких интервью в газетах, где мимолетно проскользнула информация об Анжелике, к девушке обратилась незнакомая пожилая женщина, которая утверждала, что является ее родной матерью.
Чуть позже Анжелика выяснила, что ее были вынуждены отдать в состоятельную семью сразу после рождения из-за невозможности прокормить малышку и дать ей достойное воспитание и образование.
- Что ты молчишь? Почему ты до сих пор скрываешь от ду Карму, что нашла мать? Ты явно не так проста, как думает моя свекровь.
Вивиан, могу тебя огорчить, я не охотница за деньгами. Я была очень счастлива, когда попала в этот дом. А о матери я не сказала, потому что узнала об этом лишь недавно...
Я понимаю, ты не хотела уходить отсюда, — Вивиан ласково посмотрела на невестку. — Не бойся, девочка, я тоже буду молчать.
- Спасибо, Вивиан! — Анжелика кинулась ей на шею. — Я действительно чиста перед ду Карму. У меня просто не было времени, чтобы рассказать, о том, что произошло.
— Погоди радоваться, — остановила ее Вивиан. — Если ты хочешь спать спокойно, мне вскоре от тебя тоже кое-что понадобится.
- Все что угодно! — обрадовалась Анжелика.
* * *
Весь день Мария не находила себе места. Все валилось из рук. Она невпопад отвечала на звонки клиентов, перепутала документацию, в конце концов позвонила Дирсеу, чтобы он пораньше забрал ее с работы. Сегодня она должна была встретиться с Назаре. Они пообедали в небольшом итальянском ресторанчике, куда через час приехал Джованни. Он многозначительно потряс большой кожаной сумкой и поставил ее на стол.
— Я выполнил твою просьбу, ду Карму, и, по-моему, заслужил поцелуя, — он подождал, когда Мария чмокнет его в щеку и торжествующе посмотрел на ее спутника.
- Клоун, — огрызнулся Дирсеу.
- Этот, как ты выразился, «клоун» достал шестьдесят тысяч долларов!
- Фальшивых, — уточнил Дирсеу.
- Так что?
В этом-то и соль!
Не ссорьтесь, мальчики, — успокоила их Мария, — нам надо еще раз обсудить все детали предстоящей операции. Хочется верить, что сегодняшний день будет одним из самых ужасных в ее жизни. Честно скажу, что много бы отдала за то, чтобы узнать, что она сейчас делает.
А Назаре с утра решила устроить себе маленький праздник. До двенадцати она нежилась в постели, затем позавтракала в ресторанчике, посетила косметический салон, сделала массаж и педикюр, затем отправилась по магазинам, где истратила весь месячный запас, который Изабел вчера положила в шкатулку на хозяйственные расходы и питание.
«Ничего! — думала она. — Сегодня вечером у меня будет столько денег, сколько и не снилось. Даже если я буду жить на широкую ногу, мне с лихвой хватит этой суммы на переезд в Куритибу и на привычные радости».
Она подъехала к месту встречи задолго до назначенного времени встречи с ду Карму, и еще раз внимательно обошла уже знакомую ей площадку строительного склада, которую она выбрала не случайно. Назаре прекрасно знала: обстоятельства могут сложиться так, что ей придется незамедлительно исчезнуть отсюда, как только деньги окажутся у нее в руках.
— Ну, что, ду Карму! — усмехнулась Назаре. — Такая большая дура, как ты, сегодня опять наступит на те же грабли и останется без денег и без Изабел!
Ошибаешься! — слова, прозвучавшие за спиной, заставили ее вздрогнуть и обернуться. — Я не такая дура, как ты думаешь. Мне хватило ума прийти немного пораньше. — У выхода из помещения стояла ее соперница с кожаным саквояжем в руке.
Ты? — от неожиданности Назаре даже задохнулась.
- Как видишь, — спокойно ответила Мария и сделала шаг навстречу. — Так что ты хотела мне сказать? Где моя дочь?
- Не подходи близко, ду Карму, иначе я ничего не скажу. — Назаре инстинктивно попятилась к противоположной стене. — Ты принесла с собой деньги?
- Ты их получишь, если дашь мне полную информацию о Линдалве.
- Думаешь, я смогу улетучиться с пятого этажа и оставить тебя ни с чем? Крылья у меня пока не выросли. А ты явно приехала не одна, и твои овчарки сторожат вход. Так? — Назаре внимательно посмотрела на ду Карму.
- Так, — не стала отпираться Мария.
- Значит, в этой ситуации скорее всего я нахожусь в мышеловке. Так что сначала открой сумку и покажи, что там внутри, — потребовала Назаре.
- Хорошо, — Мария открыла саквояж.
Теперь брось мне пачку. Хочу посмотреть, как ты выполняешь мои требования. — Назаре ловко ухватила деньги и внимательно изучила верхнюю купюру.
- Ну! — поторопила ее Мария. — Теперь ты довольна?
— Что ж, неплохо! — улыбнулась Назаре. — Поверь, моя информация стоит этого. Твою дочь зовут Клаудия. Ее после смерти моей сестры восемь лет назад усыновила семья Робинсонов из Израиля, и теперь она живет в Тель-Авиве.
- Ты же говорила, что она в Бразилии, а теперь утверждаешь, что она уехала.
Мне пришлось слукавить, чтобы заставить тебя поскорее прийти на встречу, — очаровательно улыбнулась Назаре. — Давай саквояж. Быстро.
Мария поставила сумку с деньгами на пол.
- Чем ты можешь доказать, что сказала правду?
Я не буду давать никаких гарантий: у меня их просто нет. Поверь мне на слово, я простая женщина, которая совершенно случайно узнала твою тайну и решила немного заработать на ней.
— Ты опять лжешь, — воскликнула ду Карму. — Я узнала тебя, хоть и прошло много лет. Это именно ты двадцать лет назад влезла ко мне в доверие и под видом помощи украла мою девочку.
В руках ду Карму появился маленький черный браунинг. Назаре отпрянула к стене.
Говори! — потребовала Мария. — Или эти серые стены будут последним местом, которое ты увидишь.
- Ду Карму! Я могу поклясться на чем угодно, даже на Библии. Не я украла у тебя дочь! Это сделала моя сестра. Моя вина только в том, что я хотела заработать на этой информации. — Назаре незаметно подходила к Марии все ближе.
Увидев сомнение в глазах ду Карму, Назаре решилась на дерзкий поступок. Она спокойно подняла сумку с деньгами, немного отвела ее в сторону, и резко ударила саквояжем по руке с пистолетом. Пистолет со стуком шлепнулся на пол в метре от ног Назаре. Мария потянулась к нему, но тяжелый саквояж с деньгами тут же обрушился ей на голову.
— Какая же ты дура, ду Карму! — услышала она откуда-то сверху насмешливый голос Назаре. — Не можешь справиться со мной даже с пистолетом. Да у тебя кишка тонка выстрелить! А у меня нет! Смотри, как я решаю свои проблемы и поэтому всегда выигрываю.
Назаре прицелилась в лежащую Марию и не раздумывая нажала на курок. Раздался громкий щелчок, и из короткого дула вылетел яркий флажок с надписью: «BANG-BANG!».
- Клоунесса! — рассвирепела Назаре. — Ты даже на охоту ходишь с игрушечным оружием. — Она со злостью отшвырнула игрушку и бросилась к окну загороженному фанерным листом.
— До встречи! — крикнула она и спрыгнула в подъемник.
Дальше произошло все как в кино. Назаре, не рассчитав, с такой силой дернула за рычаг механизма, что корзина со страшной скоростью помчалась вниз. «Вот и все!» — подумала Назаре и зажмурилась. Перед глазами пролетела целая галерея многочисленных знакомых и незнакомых лиц. Последняя, о ком она подумала, почему-то была Фауста...
- Тьфу! — разозлилась она и стала цепляться за рейки и выступы, которые попадались ей навстречу.
Это несколько замедлило падение всей конструкции, но когда корзина рухнула на землю, неведомая сила вышвырнула Назаре из кабинки и больно ударила о бетонную плиту.
Все тело пронзила нестерпимая боль, она почувствовала, как по лицу побежали теплые струйки крови. «Только бы не сломать ноги!» — подумала Назаре и, когда поняла, что уже может дышать, тщательно ощупала их. Неужели повезло? Она не верила собственному счастью. Тело болело так, словно она попала под асфальтный каток, но все же она могла двигаться.
Назаре медленно поднялась и поковыляла к заранее приготовленной лазейке, которая должна была вывести ее в глухой переулок между складскими помещениями. «Я богата! Боже мой! Я богата!» — подбадривала она себя. Где-то невдалеке вдруг зазвучала полицейская сирена. Она выждала момент, когда сирена стихла вдалеке, и кинулась к остановке муниципального автобуса.
* * *
Разъяренная Жизела ходила по комнате не в силах усидеть на месте. Все в ней кипело от злости и негодования.
— Подумать только, эта старая маразматичка провела меня, когда сказала, что пожертвовала изумруды детскому приюту. А теперь как ни в чем не бывало она утверждает, что собирается продать их!
Не принимай все так близко к сердцу, дорогая, — успокаивал ее Леонардо. — Ты же знаешь, что Лаура никогда не посмеет их продать. Пройдет несколько лет, и они все равно перейдут к тебе. Надо лишь подождать!
Я не могу ждать, пока она их потеряет или забудет где-нибудь в гостях! Это слишком важно для меня. Ты должен, слышишь? — ты просто обязан поговорить с бароном. Пусть он оставит их на хранение в нашем сейфе. Никто не даст гарантии, что в своем нынешнем состоянии баронесса не выкинет чего-нибудь еще.
— Успокойся, Жизела! Первой претенденткой на камни будет твоя собственная дочь Дуда. Лаура в ней души не чает, и рано или поздно изумруды все равно попадут к нам, — успокоил ее Леонардо.
- Кто знает, что может выкинуть человек в таком состоянии. Ее же нельзя теперь выпускать из дома! Выйти утром искать ювелирный магазин...
Согласен, — усмехнулся Леонардо. — Хорошо еще, что она не вышла в ночной сорочке. Представляю, что написали бы газеты, если хоть кто-нибудь узнал в ней баронессу Лауру.
Обещай мне дорогой, что ты меня пристрелишь, когда я впаду в старческий маразм, — Жизела обняла мужа за шею и поцеловала его в затылок.
— Не шути так, дорогая! Нам это не грозит. Давай завтра же съездим к отцу и разведаем обстановку. Нанесем, как говорится, визит вежливости.
— Куда это вы собираетесь, дорогие родители? — в дверях гостиной стояла Дуда.
— К твоему деду, дочка! Ты же знаешь, что учудила его супруга, — сказал Леонарду. — Я и твоя мама считаем, что драгоценности баронессы лучше забрать и поместить в надежное место.
- Но вы не можете этого сделать. Они же являются ее собственностью! — возразила Дуда.
- Но я — прямая претендентка на наследство. Я жена сына барона и рано или поздно все равно получу их. Так что, дорогой, придумай что-нибудь, чтобы вытащить изумруды оттуда.
Иногда ты пугаешь меня, мама, — Дуда демонстративно встала и отправилась в свою комнату.
- Подумаешь, какие мы благородные! — крикнула ей вслед Жизела. — Через двадцать лет они все равно перейдут к тебе!
Дуда захлопнула дверь своей комнаты и упала ничком на кровать.
«Ну почему судьба послала мне таких толстокожих и непробиваемых родителей. Вместо того чтобы помочь хорошему человеку справиться с бедой, они думают лишь о наследстве».
Девушка потянулась к телефону и набрала номер Вириату.
Вириату едва успевал проводить одних клиентов, тут же встречал других. Сегодняшний вечер обещал побить все рекорды. С каждым часом публика все прибывала. Слышался веселый смех и звяканье столовых приборов.
Если так пойдет, то через полчаса мы станем отказывать даже постоянным клиентам, — посетовал он Изабел.
Девушка стояла у входа в большой зал и с сочувствием смотрела на официантов, которые метались с заказами от столика к столику.
— Знаешь, что мне пришло в голову? — улыбнулась она.
- Сбежать отсюда! — пошутил Вириату.
Я друзей в беде не бросаю! — засмеялась Изабел. — Мне кажется, если мы займем сегодня территорию внутреннего дворика — это даст нам возможность посадить туда еще человек пятнадцать.
- Умница, — похвалил ее Вириату. — Тем более, мебель у нас есть.
А еще один столик можно поставить в погреб. Для особо важных персон. Там прохладно и очень уютно.
Тебе никто не говорил, что у тебя золотая голова? — сделал ей комплимент Вириату.
— Спасибо! — улыбнулась Изабел и подошла к вновь ожившему телефону. — Извини! Я подниму трубку. — Добрый вечер! «Месье Вотель»... — Изабел лукаво улыбнулась. — Вириату, тебя к телефону! Это Дуда!
Привет, радость моя! — обрадовался Вириату. -Да кручусь! Часа через три буду свободен! Давай встретимся на квартире у Эдгара. Ключи у меня есть...
Изабел деликатно отошла от телефона, дав ему возможность поговорить без свидетелей и, отдав распоряжение внести пластиковую мебель во внутренний дворик ресторана, вышла на улицу.
Вы Изабел? — Голос раздался совсем рядом.
- Да! — Девушка вскинула светлые ресницы. Перед ней стоял улыбающийся темноволосый юноша с очаровательной ямочкой на подбородке.
Я — брат Вириату. Он много рассказывал о вас.
Изабел протянула руку и улыбнулась:
— Сейчас попробую угадать ваше имя... — Изабел прикрыла глаза, словно вспоминая что-то. — Леанд-ру! Так?
— Точно! — восхитился молодой человек. — Но откуда?..
- Я много знаю о вашей семье — Вириату мне рассказывал о жизни своей семьи, и я буквально влюбилась в вашу мать. Пережить такое! Потерять собственную дочь, одной вырастить четырех малышей и при этом сохранить оптимизм и любовь к жизни! Не каждая женщина способна на это...
- Да, моя мама очень сильная женщина, — подтвердил Леандру. — Па Вилле Сан-Мигель простые люди иногда называют ее Хозяйкой судьбы.
- Да, это очень точно подмечено!
- Как-нибудь мы с Вириату пригласим ее поужинать в ваш ресторанчик. Тогда вы сможете познакомиться.
«Для меня это большая честь», — хотела сказать Изабел, но застыла на месте от удивления. Ей навстречу спешила Клаудия.
Она только что вышла из такси и быстрым шагом направилась к сестре. Внутри у Изабел все похолодело. «Что-то страшное случилось дома», — подумала она.
- Вы так побледнели! — забеспокоился Леандру. — Вам плохо?
- Пока не знаю, — ответила Изабел и сделала шаг навстречу сестре.
- Успокойся! Все живы! — сказала Клаудия, когда поняла, что Изабел готова упасть в обморок. -Просто Назаре потребовала, чтобы я срочно привезла тебя домой.
Она опять заболела? — спросила Изабел.
Ну, как сказать? — замялась Клаудия. Девушка впервые посмотрела на спутника сестры и улыбнулась.
— Извините, я вас не познакомила! — Изабел тоже приветливо улыбнулась. — Это моя сестра Клаудия. А это брат Вириату — Леандру.
— Очень приятно, — Клаудия протянула ладонь.
Ой! Леандру шутливо отдернул руку. — Вы не
девушка, а электрический скат!
Могу сказать точно, если моей сестре кто-то начинает нравиться, то она сразу превращается в электростанцию.
Тогда я очень польщен! — Леандру изучающе посмотрел на новую знакомую.
Клаудия сразу смутилась и покраснела. Молодой человек вызывал в ней смутное, но приятное волнение. В голове тут же непроизвольно возникла главная женская мысль: «Интересно, он женат?»
— Клаудия! Так что с Назаре? Очередной приступ эгоизма? Или она боится, что сегодня я останусь ночевать у Эдгара? — спросила Изабел. — Почему такая срочность? У нас в ресторане работать некому! Столько посетителей!
На самом деле все достаточно серьезно, Изабел! Она вернулась совершенно разбитая. Сказала, что на нее напала шайка малолеток, а когда я захотела вызвать «скорую» и полицию, заругалась на меня и потребовала привезти тебя. Сейчас она сидит в своей комнате и никого к себе не пускает.
- Извини, Леандру! — заторопилась Изабел. — Передай, пожалуйста, брату, что я вынуждена была срочно уехать домой! — И девушки кинулись в сторону такси.

Глава 11
Дубовая входная дверь особняка ду Карму широко распахнулась, как только Дирсеу поднялся на последнюю ступеньку.
- Джованни? — удивился он. — Не ожидал увидеть тебя здесь.
Отчего же. Нам с ду Карму всегда есть о чем поговорить, — улыбнулся Импротта.
Теперь, должно быть, придумываешь предлог, чтобы вернуться и послушать, о чем мы будем разговаривать?
— С каких это пор борзописцы стали такими тонкими психологами? — съязвил Джованни. — Лучше скажи, как ты съездил в «Месье Вотель». Подозрения Клаудии оправдались?
- Как сказать... Пока ничего неясно, — Дирсеу не хотел, чтобы первым узнал о Линде кто-нибудь другой, кроме ду Карму.
- Я так и думал, что это очередной холостой выстрел. — Дирсеу почувствовал, что его собеседник тянет время, очевидно, отыскивая предлог, чтобы вновь войти в дом, поэтому решил действовать более решительно.
Ты рассказал Марии о Клаудии? — спросил он как можно более равнодушно.
- Конечно! Она уже час ждет тебя с хорошими новостями!
- Тогда я пойду. Думаю, что тебе будет неприятно увидеть, как она в очередной раз разочаруется.
- Раз ты говоришь «ничего неясно», я действительно не хочу присутствовать при этом, — Джованни похлопал соперника по плечу и спустился к машине.
Дирсеу выждал, когда машина Импротты скроется из виду, и вошел в дом. Все внутри его ликовало. Он преодолел два лестничных пролета за пару секунд и чуть не врезался в Жозевалду. Его внушительный ширококостный зад игриво торчал у замочной скважины спальни ду Карму. Дирсеу, не говоря ни слова, дал ему хорошего пинка, и когда тот распрямился от удивления, схватил за шкирку и с силой оттащил от двери. Все происходило в полной тишине. Дирсеу не хотел портить Марии настроение. Жозевалду боялся очередного скандала. Он сложил ладони в знак мольбы и умоляюще посмотрел на соперника. Дирсеу кивнул и приложил палец к губам.
Дождавшись, когда незадачливый бывший супруг Марии спустится вниз, он постучал в дверь и вошел в спальню.
Ду Карму лежала на кровати на правом боку, обняв соседнюю подушку рукой. В последнее время она так засыпала, когда рядом не было Дирсеу. Волна нежности накрыла его с головой. С течением времени страсть к этой женщине из острой и пламенной перешла в более глубокую и тихую радость. Теперь он знал о ней все: что она любит, чему радуется, из-за чего огорчается. «Надо же, при сильном волнении она либо много ест, либо спит, как сурок. — Он тихо задернул занавеску, накинул на Марию плед и лег рядом. — Пусть я буду первым, кто принесет ей хорошую новость,» — подумал он и тоже закрыл глаза.
Мария почувствовала во сне его присутствие, прижалась к нему всем телом, по привычке положив на него ногу. Дирсеу улыбнулся и устроился под пледом. «Сейчас поспим полчасика и...» Спокойный легкий сон оборвал его мысли и разгладил морщинки на лбу.
Жозевалду достал бинокль и прилип к своему окну в надежде разглядеть, хоть что-нибудь пикантное в спальне ду Карму, но тут же потерял всякий интерес, когда Дирсеу задернул занавески. «Чем бы заняться?» — подумал он и переключил внимание на комнату молодоженов. Там то и дело мелькали лица, пятки и другие части тела Анжелики и Плиниу.
Молодые идиоты! Вместо того, чтобы заняться делом, играют в догонялки, — фыркнул он. — С таким подходом к делу внуки у меня будут не скоро. А что там во дворе? Клементина пошла за покупками. Сис-сера вынесла мусор. Мусор! — Глаза Жозевалду загорелись.
У каждого человека есть маленькие слабости и секреты. У Жозевалду же была своя особая «маленькая слабость» — страсть к мусору. Обычно он позволял себе «это» примерно раз в месяц.
Проходя мимо урны в каком-нибудь безлюдном месте, он как бы ненароком опрокидывал ее, чтобы внимательно исследовать ее содержимое, иногда он шарил в мусорном баке где-нибудь в переулке рядом с крупным торговым центром или жилым домом, жадно втягивая запах чужих вещей, трогая упаковки и вещи, которые когда-то были нужны и любимы. Почти всегда в каком-нибудь пластиковом пакете можно было найти кучу полезных и нужных вещей.
Жозевалду почувствовал прилив энергии и быстро направился вниз.
Он немного выждал, пока служанка уйдет в дом, и, как голодный койот, накинулся на мусорный ящик.
Эта страсть впервые появилась у него в двенадцать лет, когда он вместе со старшей шпаной из своего района совершал набеги на местные помойки в надежде найти что-нибудь интересное.
В один из обычных зимних вечеров ему удалось среди грязи и слякоти найти одну забавную книжку самопального производства. На обложке была загадочная надпись — «Камасутра». Вскоре к первому экземпляру коллекции прибавилась пачка бракованных презервативов, дамский бюстик, чулки и прочие шалости.
Но стоило Жозевалду жениться и обрасти детьми, как привычка на время улетучилась. Он и представить себе не мог, чтобы молодая ду Карму, которая мыла плинтус два раза в день и начищала дверные ручки до блеска, позволит ему что-нибудь подобное.
Жозевалду на время приспособился, находя временное наслаждение в семейной жизни с красивой и горячей женщиной. Он особенно не напрягался на работе, закрутив роман с дочерью хозяина лавки колониальных товаров, не горбился по хозяйству, которое целиком лежало на хрупких плечах ду Карму, и полз по жизни улиткой: медленно и осторожно, не отказывая себе ни в чем.
Однажды, после крупной ссоры из-за черноглазой соседки, ду Карму кинула ему в лицо:
- Ты как дворняжка! — вскипела она. — Что увидишь, то сразу пробуешь на зуб, если не можешь съесть, то прячешь или метишь!
Он чуть не стукнул ее тогда, потому что осознал, что это правда. И эта правда ему не понравилась.
Сейчас же он был предоставлен сам себе и мог позволить хоть немного развлечься.
Пять минут осторожной возни — и ему удалось завладеть солидным пластиковым пакетом. По опыту он знал, что на кухне у Клементины пакеты голубого цвета, так что нарваться на тухлую рыбу или несвежее мясо он не боялся.
Жозевалду поднялся к себе, высыпал мусор на пол и тут же погрузился в созерцание своих «сокровищ». Без труда определив, где пакет из комнаты Плиниу, Вириату и Леандру, он остановился на последнем. Это был мусор ду Карму.
Он, испытывая сильное волнение, вытащил пустой флакончик для снятия лака, использованные ватные шарики, салфетки, несколько скомканных листов, которые сразу же развернул. На одном из них много раз было написано имя Дирсеу в окружении сердечек и цветов.
— Тьфу! — рассердился Жозевалду и разорвал листок на мелкие кусочки. Больше ничего интересного в пакете не было.
«Похоже, что я здесь больше ничего не найду. Да и в самом деле, чего я ищу? Ведь грязное белье ду Карму не выбрасывает, а отдает Сиссере, и та стирает его».
Он снова подошел к окну и принялся разглядывать в бинокль подробности жизни обитателей большого дома.
* * *
Назаре провела в ванной не меньше двух часов после того, как полиция облазила все уголки ее дома и задала кучу вопросов по поводу знакомства с жертвой несчастного случая.
Все получилось именно так, как она предполагала заранее.
Клаудия, вернувшись домой, подняла шум и вызвала полицию. Органы правопорядка провели в их доме достаточно долгое время, прежде чем Назаре проснулась и огорошила всех своим полным неведением о случившемся. Подтвердив шапочное знакомство с жертвой и добавив пару пикантных штрихов к ее сложному характеру, она без особого труда вывела всех на мысль о неудавшейся попытке ограбления, тем более что иначе нельзя было объяснить, как в сумку Дженанни попали драгоценности хозяйки дома.
«Где ты теперь, жирная корова?» — ухмыльнулась Назаре и нырнула в горячую воду Часы, проведенные в ванной, не прошли даром. К вечеру у нее в голове сложился четкий план действий: побывать на квартире у Дженанни и проверить, не оставила ли она какого-нибудь компромата на бывшую подругу, а затем поговорить с Изабел по поводу их срочного отъезда из города.
В сумерки Назаре вышла из дома и направилась к стоянке такси.
Через полчаса она уже была в старом и бедном районе на окраине Рио.
- Подожди здесь, — приказала она таксисту и вышла из машины.
Грязная улица вела к панельному двухэтажному дому с обсыпавшейся штукатуркой. Она хорошо помнила этот район, в котором мыкалась со своей напарницей больше двадцати лет назад в маленькой квартирке на втором этаже.
Назаре поднялась по грязной лестнице, никого не встретив по дороге, и, приподняв коврик, достала маленький металлический ключ.
- Так я и знала. Ленивые коровы не меняют привычек даже со временем! — ухмыльнулась она и беспрепятственно прошла в квартиру.
Обои на стенах полиняли от времени и выглядели теперь жалкими выцветшими полосами. Вся мебель в квартире состояла из одного старенького кресла, заваленного грязным бельем, полированного шифонь-ерчика шестидесятых годов и огромной широкой кровати с прозрачным пологом и приспособлением для крепления наручников.
- Жалкое зрелище! Столько трахаться впустую: за все время купить один-единственный сексодром! — воскликнула она и устало опустилась на сиреневое покрывало. — Где же у нее был тайник, куда она прятала от меня деньги? — Назаре встала, быстро обшарила комнату и прошла на кухню.
— По-моему, где-то здесь, — она открыла кухонный шкафчик и брезгливо отпрянула назад. Вся внутренняя стенка была облеплена жирными тараканами, которые даже не собирались прятаться от внезапного источника света.
«Похоже, Дженанни завела тараканью «ферму» и могла бы открыть приличный китайский ресторанчик», — подумала Назаре и, подавив брезгливость, сдвинула открытую банку с персиковым джемом в сторону. Жестяная коробочка из-под чая стояла далеко, у самой стенки. Назаре взяла ее в руки и поддела малиновым ногтем крышку.
Вот мерзавка! — не удержалась она.
На нее смотрел первый подарок Луиса Карлоса — жемчужная брошка в виде стебелька ландыша. — Сколько слез я пролила, когда потеряла ее, а эта гадина еще смела меня утешать! — Она вытряхнула свой трофей из коробки и положила в сумку.
Проведя в комнате не больше пятнадцати минут и обшарив все, что было можно, Назаре внезапно вспомнила, что иногда Дженанни любила подолгу сидеть в небольшом чуланчике, объясняя это тем, что это единственное место, где она может хоть немного помечтать и подумать. «Кто знает! Может, сейчас повезет?» — подумала Назаре и распахнула дверцу чулана.
В тесном помещении, больше похожем на шкаф, стояло две табуретки. На одной из них лежало несколько карт «Таро» в виде разложенного католического креста. Рядом в стеклянной банке стояла парафиновая белая свечка. Назаре нащупала коробок со спичками. Ровное пламя осветило тесное помещение, по стенам которого сразу поползли причудливые тени. Она посмотрела вниз.
Справа от гадального карточного креста лежали две карты, символизируя жуткое предзнаменование: на одной был изображен зловещий козел, сидящий на троне, а на другой — смерть с косой, скачущая на коне. По спине невольно забегали мурашки. Она и раньше знала, что ее бывшая приятельница увлекается гаданиями, но не предполагала, что та до сих пор сохранила привычки молодости.
Назаре собрала волю в кулак и заставила себя тщательно обыскать помещение. Потратив на это солидную часть времени, но так ничего и не обнаружив, она со злостью стукнула кулаком по стоящей рядом табуретке. Раздался треск, и ...табурет со стуком развалился на составные части.
Назаре просияла и подняла отвалившуюся ножку:
- Я знала, что не уйду отсюда с пустыми руками! — воскликнула она и достала из выдолбленной полости несколько бумаг, упакованных в прозрачные файлы. — Дома разберусь! — решила она, опрокинула горящую свечу набок и направилась к двери.
Уже выйдя из подъезда, Назаре последний раз посмотрела на окна ненавистной ей квартирки.
- Прощай, гнездо разврата! — сказала она и направилась к ожидающей ее машине.
* * *
Марию разбудило пение птиц. Она проснулась в отличном настроении, полная сил и энергии, и сразу почувствовала присутствие Дирсеу.
Он спал, как всегда, на правом боку, поджав свои длинные ноги и положив ладони под щеку. Мария почувствовала острое желание дотронуться до его теплого, разнеженного сном тела, и осторожно запустила руку под футболку.
Кожа была горячая и шелковая на ощупь. Она погладила его ключицы, грудь, нашла пупок и опустила ладонь ниже. Затем снова вернулась наверх и почувствовала, как быстро забилось его сердце и кожа покрылась мелкими мурашками.
Негодник! Ты притворяешься! — воскликнула она и сделала попытку придавить его своим телом.
Дирсеу перехватил ее запястья и подмял под себя. Он давно уже так не волновал ее: ласки его были острыми и жадными, а поцелуи обжигающими.
Мария закрыла глаза и целиком отдалась требовательному натиску и обжигающему желанию его тела. Дирсеу совсем потерял голову. Недавняя размолвка с ду Карму настолько обострила его чувства, что сейчас он чувствовал себя изголодавшимся матросом, пришедшим из дальнего плавания после долгой разлуки. Он совсем забыл о том, с какой новостью приехал к Марии, и целиком погрузился в сладкие ощущения тела и чувств. На щеках Марии выступил румянец, глаза блестели от счастья.
- Как здорово, что мы помирились! — наконец сказала она, когда опустошенный и довольный Дирсеу вытянулся около нее на животе. — Господи! Как давно я мечтала об этом! — Ду Карму приподнялась на локте и внимательно посмотрела на Дирсеу.
Что ты меня так внимательно издаешь? — поинтересовался он.
- Просто впервые вижу тебя в таком эротическом костюме: носки и футболка.
- Угу! Я теперь все время буду так ходить, если тебе понравилось. — Он дотронулся до ее волос и повернул лицом к себе. — У тебя сегодня самый счастливый день в жизни!
— Какой ты самоуверенный! — улыбнулась Мария и поцеловала его в кончик носа.
- Ты даже не представляешь, какую весть я принес тебе!
- Раз начал, говори! — улыбнулась Мария. — Ты хочешь сказать, что та девушка, Клаудия, оказалась права? Ты ездил в «Месье Вотель»?..
Мария! Ты должна сама все увидеть! — Дирсеу вскочил с кровати и начал лихорадочно одеваться. -На сегодняшний вечер я заказал там столик на двоих, но думаю, что ты не утерпишь, и мы отправимся туда раньше.
- Скажи, лишь одно слово! Да или нет! — она умоляюще посмотрела на него.
- Да! Тысячу раз «да»! — воскликнул он. — Только не проси меня объяснять! Тебе надо просто увидеть все самой!
Он почувствовал, как в ней борются две стихии: жгучее желание увидеть дочь и предательский страх в очередной раз разочароваться в своих надеждах.
- Ну, поднимайся! В конце концов мы сможем разглядеть ее, не привлекая внимания. Она даже ничего не почувствует.
- Дирсеу, мне страшно! Если на этот раз все опять окажется ошибкой, мое сердце просто не выдержит! Мария автоматически одевалась.
Постой, что ты делаешь! — остановил ее Дир-сеу. — В платье наизнанку встречать родную дочь! Что о тебе подумает Изабел?
Изабел?
- Да, теперь ее зовут Изабел! — И я клянусь тебе на чем угодно, что когда ты увидишь ее, тебе не надо будет волноваться по поводу всяких анализов и экспертиз.
- Почему?
- У этой очаровательной девушки на лице написано: «Я дочь ду Карму!»
Ты меня не обманываешь? — всхлипнула Мария и тут же вытерла слезы.
Ну, дорогая! Только не это! Поехали! Он помог застегнуть ей платье и увлек за собой.
За всю дорогу Мария не проронила ни слова. Дирсеу, прекрасно понимая ее состояние, включил радио и нашел ретро-волну. Мягкие ностальгические мелодии заполнили все пространство просторного «фольксвагена». Он подумал, что перед визитом к ду Карму надо было бы заскочить в магазин и купить шампанского или любимого Марией мозельского вина.
Дирсеу опять строил дерзкие планы по поводу очередного предложения Марии руки и сердца и последующего свадебного отдыха в Сингапуре или на Бали.
- Дирсеу! Я вижу ее! — воскликнула Мария, когда машина подъехала к ресторану. Он посмотрел туда, куда указывала рукой ду Карму.
У входа в «Месье Вотель» стояла девушка.
- Давай я подойду первым, — предложил он.
Мария никак не отреагировала на его предложение,
а без промедления направилась навстречу своей судьбе. Дирсеу почувствовал, как вся она напряглась, как натянутая струна.
Девушка была одета в элегантный брючный костюм и белоснежную сорочку. Волосы были собраны в золотистый пучок с кокетливым хвостиком в центре. «Матерь Божья! — удивилась Мария. — Она даже прическу делает, как я».
Девушка говорила по телефону, рассеянно наблюдая за медленно проплывающей мимо яхтой.
Ду Карму буквально впилась глазами в дорогие черты лица: вздернутый носик, брови вразлет, красивый чувственный рот; маленькая родинка около шеи.
«Это она! Здесь не может быть сомнений!» — Мария не смогла сдержать слезы.
- Ду Карму! Подожди меня! — Голос Дирсеу заставил Изабел повернуться.
Она увидела стройную симпатичную женщину, которая шла ей навстречу. Брови Изабел взлетели вверх. «Почему она плачет?» В ее спутнике она узнала мужчину, который заказал столик вчера вечером.
- Добрый день! — поздоровалась Изабел. — Я могу чем-то помочь?
- Спасибо! — Дирсеу лихорадочно придумывал, чем объяснить странное состояние своей спутницы. — Все в порядке, у моей дамы обычная аллергия, — быстро сказал он и подхватил Марию за локоть. — Ну, теперь ты убедилась, что это приличное место? Дорогая, давай поужинаем здесь, а потом можно немного отдохнуть на пляже.
Мария кивнула головой в знак согласия и улыбнулась.
- Ну, теперь другое дело! — обрадовалась Изабел. — Тем более, ваш спутник уже заказал столик.
Изабел! Телефон! — услышал Дирсеу незнакомый голос.
Девушка извинилась и тут же вернулась внутрь здания.
- Это она! — вскрикнула Мария и сделала попытку пойти за ней.
— Стой, ду Карму! Посмотри на меня! — Мария упрямо потрясла головой и по-щенячьи уткнулась лбом в его грудь. — Я прекрасно тебя понимаю, но нельзя же так сразу огорошить беднягу новостью о том, что та женщина, которую она всю жизнь считала своей матерью, на самом деле преступница!
Подожди меня здесь, Дирсеу. — В ее голосе появились незнакомые ему до этого нотки.
Ду Карму медленно поднялась по ступенькам ресторана и вошла внутрь. Изабел стояла у телефона, повернувшись к ней спиной.
- Да, мамочка, ты моя лучшая подруга! Ну, конечно, я люблю тебя! — Долетел до нее голос девушки...
«И эту гадину она называет «лучшей подругой»! А ведь Дирсеу прав! Только что я чуть не совершила глупейшую ошибку. Кто знает, как отреагирует Линда на мои слова? Ведь ее мир, в котором она жила до сих пор, обрушится. Ей надо будет свыкнуться с мыслью о том, что женщина, вырастившая ее, преступница».
Мария обессиленно прижалась к стене. Простая и ясная мысль внезапно пришла ей в голову: «Пусть она узнает меня поближе. Может, я тоже смогу стать для нее лучшей подругой, а потом выберу удобный момент и расскажу ей обо всем, что с нами случилось за последние двадцать лет, покажу ей ее комнату, заставленную подарками, мои открытки, написанные к Рождеству».
Мария еще раз взглянула на дочь, стараясь запомнить милые ее сердцу подробности и, собрав все свое мужество, заставила себя выйти из ресторана.
- Ты не смогла? — Дирсеу стоял внизу лестницы, мертвой хваткой вцепившись в перила. Мария посмотрела на побелевшие костяшки его пальцев и улыбнулась.
— Все в порядке. Ты был прав. Нельзя выливать на человека такую информацию без подготовки.
— Какая же ты умница! — Дирсеу помог ей спуститься с лестницы и прижал к себе. — Думаю, у нас есть хороший повод купить бутылочку твоего любимого мозельского вина...
* * *
Милая девочка, наконец-то я вижу, что ты улыбаешься! — воскликнула Фауста, войдя в спальню Клаудии.
Девушка лежала на кровати с тонкими ломтиками огурцов на веках.
- Наконец-то ты решила заняться собой, а то эта изнуряющая работа на компьютере, невозможная нервотрепка...
— Фауста! Посиди, пожалуйста, со мной, как в детстве! — Клаудия сдвинулась к стене, освободив место для горничной.
Фауста с опаской взглянула на дверь, на всякий случай повернула ключ в замочной скважине и села рядом.
- Соблюдаешь меры предосторожности? — улыбнулась Клаудия. — Лучше сделай себе маску. Чашка на столике.
- Ты сама знаешь, какая змея ползает по этому дому, — вздохнула Фауста, пытаясь зацепить пальцем тонкие ломтики огурца. Наконец, она поймала несколько кусочков, прилепила их на лицо и легла на постель рядом с Клаудией. — Хорошо-то как! Вот так лежать и ничего не делать!
Кое-кто только этим и занимается с утра до вечера, — съязвила Клаудия.
— Кое-кто оторвет мне голову, если застукает меня здесь да еще в твоей компании. Как она, кстати, отошла от побоев? — поинтересовалась Фауста.
— Целыми днями донимает Изабел: заставляет ухаживать за собой, выполнять все ее прихоти, а теперь взяла моду звонить в ресторан и вести душещипательные разговоры на тему: «Ты меня любишь?»
О-о! Это в ее духе! — философски заметила Фауста. — Когда вы были крошками, она устраивала потрясающие спектакли! С талантом Назаре надо работать в Голливуде или на Бродвее.
Точно, тамошним актерам показывать мастер-класс: «Изабел, дорогая! — сказала Клаудия писклявым голосом. — Я так люблю тебя! Ты моя лучшая подруга! Оставь денежки на тумбочке!» С той самой поры, как умер папа, она ни разу не сделала ничего, чтобы помочь дочери хоть как-то свести концы с концами. Изабел бросила учебу, вкалывает в две смены, а она ни разу не сделала ни одной попытки устроиться на работу. Либо дрыхнет целыми днями, либо проворачивает свои темные делишки, а потом приходит домой невменяемая: то слишком веселая, то наоборот... Я права, Фауста? — Клаудия услышала ровное дыхание «собеседницы». — Даже в детстве тебе всегда удавалось заснуть раньше меня. — Девушка тихо, чтобы не разбудить Фаусту, прошла в ванную.
В просторном и уютном помещении, выложенном итальянской плиткой с красивыми разводами цвета индиго, были отчетливо видны следы недавнего пребывания мачехи: флакончики на полках перепутаны, на полу валялось небрежно брошенное белье, дно ванны было усыпано тонкими короткими волосками.
«Опять брила ноги! — Клаудия потянулась к верхней полке, где хранилась ее косметичка. — Так и есть, гадина! И снова пользовалась моей бритвой! — Девушка включила до упора горячую воду и подставила под струю лезвие. — Все! Даю себе слово, что не буду реагировать на ее провокации. У нее и так уже началась черная полоса, раз она теперь приходит домой разукрашенной, как картинка».
Клаудия, преодолевая брезгливость, вымыла ванну и включила горячую воду. Внезапно ей в голову пришла простая идея. Она открыла шкафчик мачехи.
«Сейчас мы почистим ее запасы! И почему я не делала этого раньше? — подумала она. — Так! Пена с запахом иланг-иланга. Отлично! — Клаудия вылила весь пузырек в воду. — Шампунь с гамамелисом... Ну и крыса! Это же мой флакончик! — Девушка переставила пузырек в свой шкафчик. — Ароматные шарики! Все в воду!»
Клаудия с удовольствием посмотрела на свой «шедевр». Над ванной возвышалась огромная белоснежная шапка с потрясающим запахом. Отлично! И девушка исчезла в плотной пене.
Кожа вначале покрылась мурашками, но затем разгладилась и привыкла к горячей воде. Клаудия открыла глаза и увидела над собой воздушную белую стену. Как хорошо! Тепло и уютно! Она закрыла глаза и представила, что лежит на облаке. Мысли стали светлыми и веселыми. Ей вспомнилось, как вместе с Изабел они придумывали истории о сказочных принцах и рассказывали их друг другу на ночь.
Внезапно девушка вспомнила молодого человека, с которым ее познакомила Изабел у ресторана, в котором работает. «Леандру. Какое красивое имя!» Он очаровал ее с первого взгляда: высокий, ладный, с лицом испанского барона. А как он смотрел на нее? Будто хотел сказать без слов: что она, Клаудия Тедеску, тоже очень интересна ему! Когда их руки нечаянно встретились, он покраснел и опустил ресницы.
«Боже мой! Неужели такая девушка, как я, может кому-то понравиться? А почему бы и нет? Ведь это только Назаре всегда называла меня уродиной, а в школе и университете на меня обращали внимание молодые люди, но никто так и не тронул мое сердце».
Клаудия вынула ногу из воды и пошевелила пальцами. И совсем недурно: стройные лодыжки, маленькие округлые коленки, красивые ступни, идеальная форма ногтей. Да с такими ногами можно горы свернуть! Девушка засмеялась и закрыла руками лицо.
«Решено! Я сделаю все, чтобы очаровать Леандру. Я чувствую — это мой мужчина!»

Глава 13
Только сердце Марии успокоилось за Леандру, который пережил страшное потрясение из-за разрыва с Миналвой, как ее сын опять потерял покой.
Миналва, несколько месяцев потосковав на чужбине, приехала в Рио, чтобы любым способом вернуть себе утраченное счастье. Мягкий климат Италии пошел ей на пользу: сделал более женственной, наполнил глаза особым блеском, который часто появляется у молодых женщин, давно расставшихся со своими прежними спутниками, но еще не встретившими новых. Она явно похорошела. Но только вдали от родины Миналва поняла, что любовь к Вириату была иллюзией, и единственный человек, кто действительно ей нужен — ее собственный супруг Леандру...
Налва перебирала в памяти мельчайшие подробности совместной жизни и ни к чему не могла придраться: Леандру был безупречен во всех отношениях, даже тогда, когда она собственными руками воздвигла между ними холодную стену.
Мысль о том, что Леандру по-прежнему дорог ей, появилась внезапно и из робкой и несмелой переросла в глубокую убежденность в том, что ее брак был большой удачей. Она тогда впервые вздохнула спокойно и осознала, что ее безответная страсть к Вириату была лишь временным помешательством.
В тот день на улице шел мелкий моросящий дождик. У нее пропадал очередной выходной. Отель, выходящий на маленькую кривую улочку небольшого итальянского городка Лидо ди Езоло, был крохотным и скучным. Налва в попытке убить еще один свободный день бродила по пустынному пляжу и собирала ракушки, затем заходила подряд во все продуктовые магазинчики, аптеки и сувенирные лавки. Ее зарплата позволяла ей чувствовать себя свободной и независимой, она могла позволить себе любой дамский каприз, но не стремилась к этому, временно потеряв вкус к жизни. Ее чувства пережили со времени разрыва с мужем несколько этапов. Сначала безумную страсть и отчаяние, затем опустошенность и безразличие, теперь же душа ее наполнилась тихим светом, будто снова кто-то включил его внутри.
Налва открыла в себе драматический талант. Будни она проводила в бесконечных репетициях. А вечерами она участвовала в выступлениях небольшой итальянской труппы, с артистами которой у нее сложились ровные и спокойные отношения. Такая размеренная и однообразная жизнь сначала пошла ей на пользу, заставила успокоиться и отвлечься, но затем перешла в беспросветную тоску по любимому пляжу Каиакабана, по шумному и суетливому Рио.
Образ Вириату постепенно терял свою привлекательность и загадочность. Все чаще ей вспоминалось милое и улыбчивое лицо Леандру, маленькая ямочка на подбородке, насмешливые антрацитовые глаза.
Налва стала звонить по вечерам в дом ду Карму и с трепетом ждать, когда в трубке раздастся знакомый голос. Судьба словно испытывала ее терпение. К телефону подходили все, кроме Леандру. Когда же в трубке прозвучал незнакомый женский голос, Налва по-настоящему испугалась. Именно тогда она приняла решение все бросить и вернуться назад.
«Леандру всегда испытывал ко мне сильную страсть, — рассуждала она, — и если я вернусь с повинной, он не откажет мне. Может быть, мы заживем лучше прежнего?» Миналва уладила все дела в течение недели и, накупив сувениров, вернулась в родной город.
Из аэропорта она сразу отправилась в свою бывшую квартиру, которую снимала еще до отъезда в Италию, привела себя в порядок и, предвкушая страстную встречу и быстрое примирение, направилась к офису, где работал Леандру.
Судьбе было угодно сразу расставить все по своим местам. Заглянув на всякий случай в кафе, где обычно обедал Леандру, Налва в смятении остановилась на пороге, не в силах сдвинуться с места.
Она еще в самолете представляла, как произойдет их первая встреча после разлуки, как Леандру бросится к ней и будет умолять вернуться и начать все сначала, как они помирятся...
Предчувствия ее оправдались лишь частично: Леандру действительно сидел за столиком, но рядом с ним был вовсе не свежий номер газеты и тарелка с его любимой бараниной, а то, что она была не в состоянии предвидеть. Вернее, та... Юная темноволосая девушка нежно держала ее Леандру за руку. Причем счастливый вид обоих говорил о том, что их отношения уже перешли грань очень близких...
Налва в смятении бросилась на улицу и лишь там немного пришла в себя.
Вернувшись домой, она еще раз проанализировала ситуацию и решила сделать вид, что ничего не знает. «Не мог же молодой и темпераментный мужчина обходиться без женской ласки так долго, — успокаивала она себя. — Но стоит мне появиться на его горизонте и все изменится. Он не мог так быстро меня забыть!»
Налва долго выбирала подходящее платье. Тревожные мысли и нехорошее предчувствие не давали ей возможности сосредоточиться. Наконец, она остановила свой выбор на маленьком красном платье, которое так любил Леандру. В последнее время она не надевала его лишь потому, что знала, какое ошеломляющее впечатление она производит в нем на окружающих ее мужчин.
«Период уныния и одиночества прошел! — решила она и внимательно посмотрела на себя в зеркало. — Сейчас я выгляжу даже эффектнее, чем раньше. Если Леандру не набросится на меня раньше, чем я скажу хоть одно слово, значит, я не женщина!»
* * *
Душа Марии разрывалась от желания одним разом разрешить ситуацию с найденной дочерью. С тех пор, когда она увидела Изабел впервые, все ее сомнения отпали. Достаточно было взглянуть на лицо и фигуру девушки, чтобы уверенно сказать, что это именно ее ребенок.
Мария не сразу привыкла к мысли, что наконец-то обрела давно утраченное, что закончились бессонные ночи и горькие мысли. Теперь ее волновало лишь одно, как сказать милой девушке, с которой она теперь встречалась почти каждый день в «Месье Вотеле», что вся ее прошлая жизнь — обман и ложь, что она и есть ее настоящая мать, которая искала ее больше двадцати лет.
Ду Карму использовала теперь любой повод, чтобы пообедать или поужинать в ресторане, где работала Изабел. Она зачастила сюда с визитами, и однажды ее союзники Вириату и Эдгар даже помогли ей по-настоящему пообщаться с дочерью.
Мария приехала раньше обыкновенного и заказала французское жаркое с гранатовым соусом. Эдгар сделал вид, что для приготовления этого блюда понадобится много времени, и попросил Изабел развлечь клиентку. Именно тогда Изабел как администратор ресторана подошла к Марии с извинениями, и начавшаяся беседа постепенно перетекла в увлекательный разговор.
Ду Карму представилась девушке как Мария, рассказала о своем строительном бизнесе и большой семье, умолчав о некоторых подробностях жизни. Вириату азартно поглядывал в их сторону, не подавая вида, что имеет отношение к посетительнице, и ликовал внутренне, ощущая приятное волнение из-за своего присутствия на поистине исторической встрече.
Изабел не заметила, что проговорила с новой знакомой больше часа. Эдгар тянул время, сколько мог, постоянно подогревая давно готовое блюдо, и лишь когда Изабел встала, чтобы встретить новых посетителей, которые бойкими ручейками стали заполнять пространство зала, сам обслужил Марию.
Он с нетерпением ждал, когда уже, наконец, все раскроется и встанет на свои места.
За этой встречей последовали другие. Время шло, но ничего не менялось. Мария никак не могла найти подходящий момент, чтобы сказать о главном. Изабел уже стала воспринимать ее как старшую подругу. Эдгар и Вириату приложили немало усилий, чтобы организовывать «случайные» встречи в магазине или на рынке, тайно наблюдая за тем, как развиваются их отношения.
И чем счастливее становилась ду Карму, тем больше волновался сам Эдгар. Ощущение, что ему приходится постоянно обманывать любимую девушку, не покидало его ни на минуту. Наконец, он решился на серьезный разговор с Марией.
Дождавшись вечера, Эдгар завершил дела в ресторане, и через полчаса его машина остановилась у офиса строительной фирмы ду Карму.
Мария встретила его приветливо, но она словно почувствовала, что задумал Эдгар.
Пригласив его в свой кабинет, Мария закрыла дверь на ключ и села напротив.
— Чувствую, что ты приехал со мной серьезно поговорить, — сказала она и нахмурилась.
— Я хотел попросить вас как-то вывести меня из этой игры с Изабел. — Эдгар увидел, как быстро забилась жилка на ее шее. — Дона ду Карму, не могу я больше врать. Я чувствую себя последним предателем и подлецом.
— И что ты хочешь? — спросила Мария.
— Чтобы вы наконец сказали Изабел, что вы ее мать! Рискните!
— Нет! — Мария упрямо затрясла головой.
— Мы все на вашей стороне! Прошу вас! Вы не одна! Хватит откладывать! — воскликнул Эдгар.
— Я еще не готова, — грустно улыбнулась Мария. — Я боюсь потерять, что имею!
— Дона ду Карму, Изабел уже почувствовала, что что-то витает в воздухе. Это похоже на заговор: мы водим ее за нос, устраиваем случайные встречи, Вириа-ту делает вид, что не знаком с вами...
Ты собираешься сам ей все рассказать? — перебила его Мария.
- Да! Если вы не сделаете этого! — Эдгар с трудом выдержал ее взгляд, полный ужаса и отчаяния. — Прошло много времени с тех пор, как вы убедили меня, что так будет лучше.
— Но так оно и есть! Как ты не понимаешь, Эдгар, что ее мир рухнет в одночасье. Та женщина, которая была ей матерью, превратится в злейшего врага. Дай мне еще время! Она должна получше узнать меня.
- Если вы не скажете Изабел правду, я должен буду нарушить данное вам слово молчать и сделаю все сам. — Он упрямо решил сдвинуть дело с мертвой точки.
Нет, Эдгар, ты не можешь так поступить со мной! — Из глаз Марии потекли слезы. — Это моя дочь! И узнать всю правду она должна только от меня! Я ее мать! И только я знаю, когда это сделать!
По я люблю вашу дочь и не могу больше играть и обманывать Изабел! Поверьте, дона ду Карму, чем дальше, тем хуже! Я очень люблю вашу дочь, но из этой паутины лжи, которую мы все успели сплести, я не могу спокойно смотреть ей в глаза. Мы сами себе расставляем сети. — Эдгар впервые почувствовал, как смертельно устал от этой запутанной ситуации.
— Выслушай меня, Эдгар, — сказала Мария после некоторого молчания. — Я искала ее больше двадцати лет, и каждый день я мечтала о том, как протяну к ней руки, обниму ее и скажу, что я — ее мать.
- Так сделайте это сейчас!
- Не могу! Хочу, но не могу! Я чувствую, что Изабел еще не готова выслушать всю историю своей жизни.
И никогда не будет готова!
Я думаю, если Изабел узнает меня поближе, и будет мне доверять, она найдет в себе силы пережить все это. Я уверена, что она сможет... но только нам нужно время. Не лишай меня счастья сказать ей, что я — ее мать, — грустно улыбнулась Мария.
— А когда это произойдет?
— Скоро, когда она придет в этот дом, и здесь соберутся все родные.
* * *
После неприятного разговора с Вивиан Анжелика всячески избегала встречи со своей новой родственницей, старалась забыться в работе и новых впечатлениях семейной жизни. Лишь иногда она ловила ее пристальный и насмешливый взгляд, который четко давал понять, что рано или поздно за молчание придется заплатить.
Однажды девушка набралась мужества и уже подошла к двери кабинета ду Карму, чтобы рассказать ей обо всем, но и в этот раз разговору не суждено было состояться. Марии срочно пришлось уехать из офиса.
В этот же день Вивиан, словно почувствовав, что жертва может сорваться с крючка, нанесла визит в магазин ду Карму и затащила Анжелику в подсобное помещение под предлогом посмотреть товар.
- Зачем ты пришла сюда? — накинулась на нее Анжелика, как только Вивиан закрыла за собой дверь.
- Ты предала мою свекровь, когда скрыла от нее правду о твоей родной матери, — промурлыкала Вивиан. — И я пришла сюда, чтобы напомнить о твоем обещании.
- Но ты же знаешь, как все было на самом деле! Я же рассказала тебе правду! — воскликнула Анжелика.
Или ты сделаешь, как нужно нам, или я приму меры, и завтра же ду Карму выставит тебя из дома. -Вивиан не сводила глаз с девушки. — Пойми, мне ничего не стоит расторгнуть твой брак с Плиниу. А если ты сделаешь то, что нам нужно, то никто не пострадает. Нам нужна лишь самая малость, — перешла она на более мягкий тон.
— Я уже поняла, что у меня большие неприятности... — Анжелика держалась из последних сил, чтобы не заплакать.
- Девочка, — засмеялась Вивиан, — или ты предпочтешь наше покровительство, или ты бросишь нам вызов, и мы будем реагировать...
Что вам надо от меня? — резко бросила Анжелика.
Просто кое-что подправить в кое-каких документах. И все! — беспечно улыбнулась Вивиан. — Ну! Это не так страшно, в конце концов. Никто ничего не узнает.
Анжелика чувствовала, как на ее шее затягивается петля лжи, но ничего не могла поделать. Отношения ее с Плиниу после скандала с Ярой стали уже налаживаться. Она почувствовала вкус к тому, чтобы быть молодой хозяйкой семейства. Ей нравилось дружить с Марией, и даже ради иллюзии спокойствия она была готова на многое.
- Хорошо, я попробую, — сказала девушка, избегая смотреть в глаза невестке.
Вот и умница! — обрадовалась Вивиан. — А за это мы тебя отблагодарим. Положим на счет твоей матери кое-какие комиссионные. Как ты на это смотришь?
Мы можем поговорить об этом потом? — Анжелика открыла дверь, давая понять, что разговор окончен.
Вивиан, не торопясь, вышла из магазина, села в машину и вытащила из сумочки телефон.
— Дорогой, — промурлыкала она в трубку, — все в полном порядке: она оказалась гораздо слабее, чем мы думали. Так что готовь документацию. Часть денег, «потраченных» префектурой, теперь пойдет на наш счет, прямиком на остров Джерси.
Давно она не была в таком благостном настроении. Возможность насолить ду Карму всегда приводила ее в состояние легкой эйфории. Вивиан сама не могла понять, почему с самого начала так возненавидела будущую свекровь. Мысль, что перед ней женщина с очень сильным характером и к тому же полная ее противоположность, приводила ее в бешенство. При каждом удобном случае она напоминала мужу:
— Твоя мать дискредитирует тебя, если ты не раздавишь ее первым. Тебе удалось стать префектом, но если ты собираешься пойти дальше, ты должен расправиться с ней. Она, как балласт: постоянно тянет тебя на дно, не дает взлететь. А я хочу, чтобы ты поднялся высоко. Очень высоко.
— Да. Хватит мне жалеть ее. — Режиналду в этом случае всегда говорил одно и то же. — Надо придумать, как убрать ее с дороги.
Свежая интрига против ду Карму наполнила их жизнь новыми ощущениями и надеждами на легкую и скорую удачу. Афера с деньгами давала им возможность не только получить большие деньги, но раз и навсегда запятнать репутацию Марии. А этого они хотели больше всего на свете.
От Жозевалду, который все вынюхивал и подслушивал при каждом удобном случае, проку было не слишком много, так как даже самую ничтожную информацию о ду Карму он умудрялся продавать за большие деньги.
За последнюю новость Жозевалду потребовал двести долларов. Вивиан по глазам видела, как ему не терпится рассказать о том, что он разузнал. Она выдержала долгую паузу и все же дала ему деньги.
Он тут же суетливо убрал их в карман и огорошил ее информацией о том, что Мария вышла на похитительницу своей дочери и устроила на нее самую настоящую охоту.
- А теперь ты мне заплатишь еще столько же за самую важную новость, — важно сказал он и вальяжно развалился в кресле, наблюдая за ее реакцией.
- Знаешь что? — вскипела Вивиан. — Попридержи ее для собственного сына! От меня ты больше ни копейки не получишь. Нам с Режиналду проще поставить жучки в кабинете ду Карму, чем платить тебе!
Пу, не сердись! Я пошутил, — тут же сдал позиции Жозевалду.
- Я слушаю, — сказала Вивиан каменным голосом.
- Ду Карму нашла дочь.
- Что ты сказал? — Она не верила собственным ушам.
- Я говорю, что ду Карму нашла Линду. Правда, ее сейчас зовут Изабел и самое смешное, что она давно работает администратором в «Месье Вотеле».
- Это же ресторан Вириату!
Вот именно! Но они почему-то скрывают это от
всех!
- А вы не заливаете, сеньор Жозевалду? Все это очень похоже на фантастическую историю.
Я лично все слышал своими ушами. Я стоял за занавеской, когда Мария с Дирсеу обсуждали это.
Кстати, я видел Изабел, но Вириату и ее женишок точно сговорились и не дали нам пообщаться.
— Неужели вы, сеньор Жозевалду, так и ушли с пустыми руками?
— Ну, не совсем, — хитро улыбнулся Жозевалду. — Хозяин ресторана Эдгар разрешил мне поужинать за счет заведения.
— Уж ты своего никогда не упустишь... — усмехнулась Вивиан.
Жозевалду не совсем понял, невестка упрекнула его или сделала комплимент. И поэтому промолчал на всякий случай.
* * *
Назаре впала в настоящую панику после рассказа Изабел о встрече с женщиной, назвавшей себя Марией.
Странное поведение Клаудии и события последних недель вывели ее из равновесия. Врожденное звериное чутье подсказывало ей: «Беги, беги отсюда, как можно скорее!» Она делала неоднократные попытки убедить Изабел в необходимости уехать, но та была непреклонна. Все разговоры заканчивались обычно одной и той же фразой: «Не беспокойся, мама. Я все улажу!»
Вчера она заметила крупного импозантного мужчину, который демонстративно прогуливался около ее дома, многозначительно поглядывая на окна.
Первая мысль, которая пришла ей в голову, заставила ее в очередной раз кинуться к шкафам и начать судорожно собирать вещи.
— Как они смеют! Никто не имеет права устанавливать слежку за домом! — возмущалась Назаре.
Время шло, но ее никто не арестовывал. Мужчина на улице вел себя так, будто нарочно пытался привлечь к себе внимание любым способом.
«Что-то здесь не так!» — решила Назаре. Она не стала тратить время на всякие ненужные размышления, а надела самое красивое платье и вышла на улицу.
Стоило ей появиться на пороге, как мужчина тут же подскочил к ней:
— Прошу прощения за назойливость! Я давнишний ваш поклонник! Какое счастье, что вы обратили на меня внимание!
— И когда же мы с вами успели встретиться? — поинтересовалась Назаре. — Всех своих воздыхателей я знаю наперечет, и ни один из них не похож на вас.
О-о, это давняя история. Вы встречались мне несколько раз, но обстоятельства не давали возможности познакомиться с вами. Только недавно судьба улыбнулась мне. Я проезжал мимо и увидел, как вы вошли в этот прекрасный дом.
От незнакомца исходила просто волна обаяния. Назаре сразу почувствовала, что перед ней стоит стопроцентный самец, и призывно улыбнулась.
- Что ж, раз вы утверждаете, что вы давнишний мой поклонник, то я просто обязана пригласить вас в дом на чашечку кофе.
— О такой удаче я даже не мечтал! — воскликнул Жозевалду, (а это был именно он), прикидывая, когда можно приступить к более решительным действиям.
Тонкий аромат опасности, который исходил от Назаре, подействовал на него возбуждающе. «Погоди, блондиночка, я слишком много знаю о тебе и обязательно получу выгоду из всего этого...» Эта женщина была в его вкусе: высокая, длинноногая, с большой грудью и тем особенным блеском в глазах, которые отличали почти всех голодных самок, которых ему удавалось встречать в своей жизни немало.
- Позвольте представиться, сеньор Антонио, вдовец, и ваш большой поклонник, — улыбнулся Жозе-валду и склонил голову
- Судя по акценту, вы приехали с Севера? — уточнила Назаре, приглашая его пройти.
- Совершенно верно. Мои родители, довольно зажиточные люди, тридцать лет назад продали всю нашу недвижимость и переехали в Рио. В этом городе я женился и через десять лет овдовел.
- Значит, вы перспективный жених? — обрадовалась Назаре.
- Значит. — Жозевалду подхватил ее кончики пальцев и поцеловал ладонь.
- Какой вы темпераментный!
Вьт еще не видели меня в деле, — Жозевалду притянул ее к себе и впился губами в шею, почувствовав, как Назаре призывно провела ладонями по его бедрам. — Похоже, мы из тех, кто не теряет времени даром.
Назаре приложила палец к губам и увлекла его за собой в спальню.
Фауста вынырнула из кухни в тот момент, когда ее хозяйка, хлопнув дверью своей комнаты, заперла ее на ключ. В воздухе чувствовался сильный запах духов. Аромат был такой непонятный, что невозможно было определить, женские это духи или мужские. Любопытная Фауста сняла тапки и босиком, стараясь не скрипеть половицами, поднялась по лестнице и застыла у дверей спальни Назаре.
Звуки, раздававшиеся из комнаты, заставили ее чертыхнуться.
- Тьфу! Блудница! — в сердцах сказала Фауста и в смятении отправилась на кухню.
Но неуемное любопытство неоднократно заставляло ее выглядывать из своего укрытия. Она поднималась наверх, прикладывала ухо к двери, но за три часа так ничего и не изменилось. В какой-то момент она даже подумала, не постучаться ли с невинным видом в комнату под предлогом уборки, а затем заглянуть внутрь...
«Интересно, этот мужчина молодой или старый, — думала Фауста. — А может, я его знаю? — Она задумчиво заглянула в духовку и вытащила сковородку. — Вот бы увидеть этого осла!»
Потолкавшись бесцельно на кухне, Фауста все же решилась на безрассудный поступок подняться наверх и подслушать разговор. Но стоило ей очутиться у спальни хозяйки, как в двери комнаты Назаре заворочался ключ. Фауста чудом успела прошмыгнуть в комнату Клаудии и затаилась.
- Давай быстрее! — услышала она шепот Назаре.
Я скоренько, моя птичка! — голос звучал насмешливо и игриво. Фауста не удержалась и чуть приоткрыла дверь. Мимо нее прошел высокий мужчина с волосатыми руками и грудью.
«Ну и гамадрил! — хихикнула Фауста и прикрыла рот. — Сегодня вечером будет что рассказать Клаудии».
* * *
Весь день Джованни пребывал в прекрасном настроении. Счастливые события в жизни ду Карму сделали ее веселой, а от этого еще более привлекательной. Теперь вся ее жизнь вертелась вокруг вновь обретенной Линды. Мария искала любой повод, чтобы увидеться с дочерью: обедала и ужинала в «Месье Воте-ле», «случайно» встречала девушку на улице или на рынке. В результате такого тесного общения они очень сблизились, и Изабел сама не заметила, как обрела новую подругу.
Джованни с радостью чувствовал себя в центре бурно развивающихся событий: обсуждал с ду Карму дальнейшую стратегию борьбы против Назаре. Благодаря нужным связям и собственному авторитету в особых кругах он имел возможность следить за каждым ее шагом, терпеливо выжидая момента, когда можно будет схватить и наказать злодейку.
Сегодня утром ему удалось уговорить ду Карму встретиться с комиссаром полиции.
Его «мерседес» подъехал к дому Марии к восьми утра. Джованни вынул из машины корзину со свежими фруктами и осторожно постучал в дверь, чтобы не разбудить всех домочадцев. Ему открыла Сиссера.
Доброе утро, сеньор Джованни! — Она, не отрываясь, смотрела на его бордовую бабочку в горошек. — Какой же вы сегодня хорошенький!
- Спасибо, дорогая. — Импротта вынул из корзины большую папайю и протянул служанке.
Вы меня балуете, как всегда, — улыбнулась Сиссера, принимая подарок. — Дона ду Карму ждет вас.
Импротта довольно улыбнулся и прошел в столовую. Мария в одиночестве сидела за столом и задумчиво пила кофе.
- Доброе утро, — поздоровался Джованни и поставил корзину с фруктами на стол. — Вижу, что ты все еще не приняла решение.
- Здравствуй, Джованни, — грустно улыбнулась ду Карму. — Я долго думала сегодня ночью... Мне совсем не хочется подключать к нашему делу официальные власти... на этом этапе. Ведь до сих пор мы справлялись сами. — Она с надеждой посмотрела на него.
— Дорогая ду Карму, я, как никто, понимаю тебя и даю слово, что нас только выслушают и дадут совет. А что касается вмешательства в твою частную жизнь, только тебе решать, когда и что делать. — Джованни сел напротив и заглянул ей в глаза. — Поверь мне! Я об этом позабочусь.
— Хочется в это верить, — вздохнула Мария. — Тогда поехали!
— Вот и умница, — обрадовался Импротта. — Через двадцать минут мы будем на месте.
Всю дорогу Джованни говорил без умолку, стараясь развеселить Марию. Она же была задумчива и безучастна.
Комиссаром полиции оказался кругленький лысый мужчина лет пятидесяти с веселыми голубыми глазами, которые скрывали толстые линзы очков, и маленькими рыжими усиками.
— Джованни, это и есть комиссар? — удивилась ду Карму.
— Да! Как видишь, он совсем не страшный, а даже наоборот.
— С такой внешностью хорошо работать садовником или почтальоном, — улыбнулась Мария.
— Между прочим, ты попала в точку. В молодости сеньор Мануэль попробовал то и другое. А сейчас он — примерный отец пятерых дочерей^ и по совместительству комиссар полиции, — пошутил Импротта. — Так что он, как никто, поймет твои чувства.
— Пожалуйста, садитесь! — комиссар кивнул головой в направлении двух кожаных кресел, которые с трудом втиснулись в небольшое пространство небольшого кабинета.
— Благодарю вас, комиссар, — улыбнулась Мария.
— Сеньор Джованни очень подробно изложил мне вашу ситуацию с похищением дочери и просил ничего не предпринимать без вашего ведома.
— Спасибо, сеньор комиссар, — поблагодарила его ду Карму. — Я очень хочу знать, возможно ли привлечь похитительницу в настоящее время за преступление двадцатилетней давности.
Комиссар задумчиво снял очки и протер стекла.
— К сожалению, сеньора Мария. За самое страшное преступление — кражу младенца — она не может быть привлечена к суду за истечением срока давности. Но не вешайте носа, — комиссар весело подмигнул ей круглым голубым глазом. — У меня для вас есть и хорошие новости. В соответствии со статьей двести сорок второй уголовного кодекса Бразилии за два предусмотренных в ней преступления — выдавать чужие роды за свои и тайно регистрировать чужого ребенка без ведома настоящих родителей — она получит по полной программе.
— Значит, срок давности этих преступлений еще не прошел? — обрадовалась Мария. — Сколько же ей дадут?
— От двух до шести лет. Если вас интересуют юридические тонкости, могу сказать одно. Мы уже сегодня можем открыть уголовное дело Марии Назаре Те-деску. От вас потребуется лишь заявление с подробным описанием существа дела.
— А что будет после? ч
— Затем я лично запрошу ордер на ее арест и передам дело в суд. Судья изучит вопрос и, когда убедится на основании документов, что Назаре не могла рожать, и зарегистрировала чужого ребенка как своего, вынесет свой вердикт, конечно, в вашу пользу.
Как я мечтаю увидеть Назаре в наручниках] -воскликнула Мария.
Все теперь зависит от вас, — покачал головой сеньор Мануэль. — Джованни взял с меня слово, что я не буду вмешиваться в это дело, пока вы не решите проблему со своей взрослой дочерью.
Мария с благодарностью посмотрела на своего спутника. Он сидел в кресле и наблюдал за комиссаром.
— Что бы я без тебя делала, Джованни! — Мария порывисто поцеловала его в щеку.
- Вот это другое дело! — обрадовался Импрот-та. — Давно бы так!
* * *
Домой Жозевалду вернулся под утро, сытый и довольный. Он долго звонил, пока разгневанная Сиссе-ра не открыла ему дверь.
- Что вы, спятили? Весь дом переполошили! -накинулась она на него.
- Не горячись, крошка! — Жозевалду игриво шлепнул ее по заду. — У такого важного сеньора, как я, могут быть неотложные дела.
- Что ж это за дела, на ночь глядя? — язвительно спросила Сиссера и на всякий случай отошла от него подальше.
— А что, ду Карму волновалась?
— Ну, вот еще! Даже ни разу не спросила, где вы. А вот ваш младший, Плиниу, даже в морг звонить порывался и до позднего вечера проторчал с малышом внизу, надеясь, что вы скоро придете.
- Какие телячьи нежности! — довольно улыбнулся Жозевалду, растянулся на коротком диванчике, положив свои длинные ноги на подушку, даже не сняв обувь, и мечтательно закрыл глаза.
- Постыдились бы. Вламываетесь в дом сеньоры Марии под утро, до этого шатаетесь незнамо где, да еще пачкаете вещи! — возмутилась Сиссера.
- Пошла вон, дура! — беззлобно ругнулся Жозе-валду. — Мне сейчас слишком хорошо, и я не собираюсь выслушивать твои глупости. Иди-ка лучше на кухню и свари мне кофе.
- Как ты смеешь так разговаривать с Сиссерой? — это был голос ду Карму. Она стояла на лестнице в домашнем пеньюаре и с гневом смотрела на бывшего супруга.
- Знаешь, ду Карму, если ты пришла меня ругать, не трудись, это уже лишнее. Хватит с меня и твоих защитников. Мне без конца угрожает то твой борзописец, то сеньор Джованни. Послушай, ду Карму...
- Нет, это ты послушай! Мне рассказали Эдгар и Вириату, как ты приперся в «Месье Вотель» и безобразно вел себя там! Зачем ты пытался встретиться с Изабел?
- Как «зачем»? Думаю, что моя единственная дочь наградит меня любовью, лаской и вниманием...
- Ах ты, подлец! Обходи мою дочь стороной! Угрожать я тебе не буду, нет. Я просто с тобой покончу, пусть меня потом арестуют, но я сделаю это!
— Должно быть, ты ревнуешь меня из-за того, что я не ночевал дома? — нагло ухмыльнулся Жозе-валду.
- Какое самомнение! — разозлилась ду Карму. -Убери свои грязные ноги с моей подушки. Если хочешь валяться, делай это дома у своей шлюхи.
- Ты все-таки меня ревнуешь, ду Карму. Как не стыдно!
Что за глупости! Забирай свои пожитки и выметайся отсюда!
Я не уйду, — возмутился Жозевалду. — И никто меня отсюда не выгонит!
- Какая наглость! — Мария подскочила к дивану и яростно вцепилась в подушку, на которой лежали ноги Жозевалду
- Эта вещь тоже принадлежит мне по праву. Пока нас не развели, я официально по-прежнему твой супруг.
— Да как ты смеешь? — дыхание Марии перехватило от волнения, и она схватилась рукой за горло. — У тебя нет ни совести, ни сердца! Ты трус и подлец!
Жозевалду поднялся и подошел к ней вплотную.
- С этого момента я заявляю, что запросто отсужу у тебя часть этого дома. И хватит со мной так разговаривать! — Он легко оторвал Марию от пола и тряхнул, что есть силы. — Сейчас ты узнаешь, кто в этом доме хозяин!
Мария не успела понять, что происходит, как с чудовищной быстротой к ней стала приближаться стена. Она зажмурилась и успела выставить руки вперед. Последовал сильный удар и мгновенная темнота. Ду Карму очнулась от боли. Ей показалось, что голова раскололась на две половинки, и она с ужасом подняла руку вверх, чтобы ощупать лоб.
Жозевалду увидел, что она очнулась, намотал густые волосы на кулак и стал хлестать огромной ручищей по лицу. Когда его рука устала, он приблизил к ду Карму свое озверевшее лицо и требовательно спросил:
Ну, как тебе? Давно я мечтал поставить тебя на место, деревенская выскочка!
Мария открыла глаза и увидела, как на лестнице появился Леандру. Безобразная сцена, свидетелем которой он стал, словно парализовала его на мгновение.
Что ты делаешь? Ты ударил маму! — Леандру пришел в себя и стремительно слетел с лестницы вниз.
- Да, а что? — как ни в чем не бывало ответил Жо-зевалду. — Она сама напросилась.
Что ты такое говоришь? — Леандру помог матери подняться и усадил ее на диван.
— Уйди с дороги, иначе ты тоже узнаешь, какая у меня тяжелая рука! — Жозевалду с силой толкнул сына.
- Если ты тронешь моего мальчика, я уничтожу тебя, мерзавец! — воскликнула Мария и попыталась вцепиться в руку, которую Жозевалду поднял для удара.
Через мгновение по комнате катались два сцепившихся тела. Мария бросилась в комнату Вириату.
- Скорей, сынок! Там Леандру подрался с отцом!
Сон мгновенно слетел с Вириату, и он бросился
вслед за матерью.
Плиниу и Анжелика уже были внизу. И Плиниу прилагал невероятные усилия, чтобы разъединить два сцепившихся тела.
Помощь Вириату подоспела, как нельзя более кстати. Ему удалось вклиниться между противниками, и через мгновение два рассерженных драчуна уже стояли в разных углах комнаты.
— Что здесь произошло? — спросил Вириату.
- Он меня ударил, — спокойно произнесла Мария. Она уже взяла себя в руки. — Леандру увидел и вступился за меня.
Жозевалду исподлобья смотрел на сына. В его глазах плескались ярость и презрение.
- Вон! Уходи из этого дома немедленно! — Ду Карму указала мужу на дверь.
Подумаешь, — улыбнулся он, обнажив крепкие желтоватые зубы, — я всеми вами сыт по горло! Я получил, чего хотел. Ты будешь содержать меня до конца жизни! И я получу то, на что имею право! — сказал он и презрительно посмотрел в сторону Марии.
Когда его грузная фигура скрылась из виду, она тяжело опустилась на стул и сказала:
— Если кто-нибудь из вас после того, что произошло, останется на стороне отца, я не буду считать вас своими детьми.
Ну, что ты, мама! — к ней тут же подскочил Плинну. — Бить женщину — это подлость. Мы все тебя поддержим. Пусть отец уходит отсюда! Вириату, ты ведь тоже так думаешь? — Брат кивнул головой в знак согласия.
Поверить не могу. — Все это время Жозевалду стоял наверху и слушал, что происходит внизу. — От меня отвернулись родные дети!
А ты помнишь, отец, ведь то же самое произошло, когда мы были совсем маленькими, когда ты отвернулся от нас! — напомнил ему Плиниу.
Слова младшего сына вновь болью отозвались в душе ду Карму.
— Больше двадцати лет ты не интересовался, что с нами происходит, — воскликнула она, — поэтому нам теперь тоже нет дела до того, что с тобой будет. Забирай свои пожитки и убирайся! Имей хотя бы хоть немного достоинства! Я сейчас же хочу увидеть, как этот призрак уходит из нашей жизни.
- Прежде, чем я уйду, я положу тебя мордой вниз! — прокричал Жозевалду.
Опять угрозы? — возмутилась ду Карму.
Я должен открыть вам кое-что! — Жозевалду приготовил свой последний козырь. — Ваша мать не доверяет вам и скрывает важную информацию. Это очень важные вещи, и они касаются всей семьи...
— О чем ты говоришь? — удивился Плиниу.
— О Линде! О ком же еще... — устало сказала Мария. — Это единственный мой секрет. И о нем уже знает Вириату.
— Что такое знает Вириату, чего не знаем мы? — насторожился Леандру.
— Я нашла вашу сестру. Клянусь, что все вам расскажу, но позже. Линда еще сама не знает о том, что она моя дочь... Все в божьей власти, быть может, завтра она уже будет здесь.
— Ты не представляешь, в какую разборку ты ввязываешься! — Жозевалду с нескрываемой ненавистью посмотрел на ду Карму и скрылся в своей комнате.

Глава 15
Когда Дирсеу приехал в дом ду Карму, к нему навстречу тут же бросилась Сиссера и буквально с порога вывалила на него информацию о том, что произошло час назад.
- Этот негодяй Жозевалду посмел поднять на Марию руку после всего того, что она для него сделала? — возмутился он и сжал кулаки, чтобы хоть как-то унять дрожь в руках.
— Именно так, сеньор де Кастру! — подтвердила Сиссера. — Но мальчики не дали ему возможности разгуляться. Так что он собрал чемодан и был таков!
— Много бы я отдал сейчас, чтобы проехаться по его сытой морде.
— Как я вас понимаю! У меня самой до сих пор кулаки чешутся! — воскликнула Сиссера. — Такое невозможно представить даже в страшном сне! Все произошло на моих глазах так быстро, что я даже не успела помочь Марии. Если бы Леандру не вышел на шум, не знаю, чем бы все могло закончиться. Жозевалду просто озверел. Он и на собственного сына накинулся!
— Надеюсь, что теперь его, наконец-то, выкинули на улицу?
— Конечно! — подтвердила Сиссера. — Он ушел с огромным чемоданом через черный ход и при этом очень торопился.
— Торопился, говоришь? — насторожился Дир-сеу. — Чувствует мое сердце, что это неспроста.
— Вот и дона ду Карму так подумала и решила опередить его! — В глазах Сиссеры вспыхнули озорные огоньки. — Вы готовы услышать самую главную новость, сеньор Дирсеу?
— Это еще не все? Ты меня пугаешь! — Дирсеу на всякий случай сел в кресло и подался вперед.
Сиссера не отрывала глаз от лица Дирсеу. Она хотела увидеть эффект от произнесенных ею слов.
— Сеньора Мария сегодня во всеуслышание заявила, что нашла Линдалву и даже знает, где она живет!
Дирсеу помрачнел на глазах. Сиссера никак не ожидала такой реакции и поэтому не могла удержаться от вопроса.
Неужели вы не рады?
Пу, эта информация для меня уже перестала быть новостью, — вздохнул Дирсеу. — Я был с Марией в тот день, когда она впервые встретила Линду Странно другое: что заставило ее так поторопиться раскрыть карты? Она еще вчера мне говорила, что ей нужна хотя бы неделя, чтобы все уладить...
— Дорогой, ты знаешь, как судьба бывает жестока! — На пороге стояла ду Карму.
Дирсеу тут же бросился к ней. Она устало облокотилась на его руку и прошла в комнату. В ее походке появилось что-то новое, чего Дирсеу раньше не замечал.
— Судя по твоим глазам, произошло что-то плохое, — сказал он и дотронулся до небольшой ссадины на лбу. — Сиссера рассказала мне, что здесь устроил Жозевалду.
Если бы не он, вся эта история не была бы так ужасна, — взгляд Марии застыл: она не отрываясь смотрела в одну точку. — Произошло то, о чем меня предупреждали ты и Эдгар. Я потеряла контроль над ситуацией... Эта мерзавка рассказала моей дочери свою версию похищения...
— Но тебе хотя бы удалось поговорить с Линдой?
— Да! Но она будто не слышала меня. Все слова разбивались о холодную стену. Мне показалось, что прошла целая вечность... — На глазах Марии появились слезы. — Это был самый длинный день в моей жизни.
Ты проявила большое мужество. — Дирсеу обнял ее и поцеловал в макушку.
Не знаю. Все было не так, как я представляла все эти годы. Одно дело мечты и другое — жизнь.
Нзабел теперь нужно время. Так?
Она обещала подумать и даже не позволила себя обнять.
- Дорогая ду Карму! Самое трудное уже позади. Что произошло, то произошло. Ты проявила редкое мужество. И, пожалуйста, не падай духом. Изабел теперь знает правду. Жозевалду сам сорвал с себя маску, и никто из твоих сыновей теперь не посмеет поддерживать его!
- Ты прав. Все так. Но у меня совсем не осталось сил ни на какие эмоции. Мне до сих пор кажется, что я оставила свою душу в комнате Линды.
- Тебе сейчас нельзя хандрить! Прими ванну. Давай я помассирую тебе ступни. Потру спинку, — Дир-сеу нежно потерся носом о ее щеку.
- Знаешь, что я тебе скажу. Не будь я в таком состоянии, я бы очень обрадовалась твоему предложению, — впервые улыбнулась Мария.
А я и хотел взбодрить тебя. В конце концов, друзья для этого и существуют.
- Но друзья не трут спинку друг другу.
А как же я? Я ведь твой старый и преданный друг, который уже двадцать лет занимается этим. Так что иди ко мне!
* * *
- Открой, дочка! — Назаре изо всех сил барабанила в дверь комнаты дочери. — Эта мерзавка Клаудия во всем виновата. Сейчас наверняка затаилась у себя и подслушивает. Какая я была наивная. Пригрела на груди змею! Теперь ты знаешь, дорогая, она тебе даже не сестра! Она нам чужая! Мы можем спокойно...
Изабел резко распахнула дверь перед носом Назаре.
Она — моя сестра, как ты — моя мать! — сказала девушка и пристально посмотрела на Назаре. Тяжелый взгляд дочери немного остудил ее и заставил от вести глаза.
— Знаю, дочка, ты любишь ее всем сердцем, но она в ответе за все, что происходит. Это же она добилась всего. Она отомстила нам, разрушила наше счастье. Она все испортила!
— О чем ты говоришь?
— Она недаром стала встречаться с Леандру и поощряла твою работу в «Месье Вотеле»... — Взгляд Изабел заставид ее запнуться. — Не смотри на меня так, я этого терпеть не могу. Дочка, я знаю, как ты страдаешь, но мне тоже не просто признать прошлые ошибки, предстать перед тобой такой слабой, с обычными человеческими недостатками.
— Ты не боишься, что тебя арестуют?
— Дочка! Что ты говоришь! Ты им поверила? Ты всегда думала своей головой, а теперь попала под влияние Клаудии, которая явно желает тебе зла! Она не просто так связалась с журналистом и целыми днями сидела в библиотеке, а потом задавала мне всякие провокационные вопросы!
— Ты не боишься, что тебя арестуют? — повторила Изабел.
— Ты хочешь на меня заявить? — в ужасе воскликнула Назаре. — Я душу в тебя вложила. Я никогда никого не любила, как тебя. Я дала тебе материнскую любовь и ласку, я вырастила тебя. Не всякая родная мать любит так своего ребенка, как я. Как эта Мария ду Карму может любить тебя, если она совсем не. знает тебя? А я могу предугадать каждое твое движение, я могу читать твои мысли! Назаре опустилась на пол и уткнулась лицом в колени девушки. — Хочешь, я докажу, что твоя настоящая мать — я? Хочешь, я отдам за тебя жизнь и глазом не моргну! Верь мне!
Я все же хочу знать, ты не боишься, что тебя посадят? — От бесстрастного голоса Изабел кожа Назаре покрылась мурашками.
Я боюсь, Изабел! Боюсь потерять твою любовь, твое восхищение, но, если ты останешься со мной, дочка, мне ничего не будет страшно! Без тебя жизнь ничего не стоит.
— Насколько я знаю, тебя будут судить.
— Мой единственный судья — это ты. На все воля Божья! — воскликнула Назаре и еще сильнее прижалась к дочери.
— В каких еще преступлениях ты замешана?
— Похищение! Настоящий виновный не я, а твой отец. Это он организовал все это и спланировал. Но это преступление уже не преступление за сроком давности, и меня не могут за это обвинить. Самое серьезное — это подделка документов. Мы с твоим отцом пошли на это, когда зарегистрировали тебя. Восемь лет, Изабел, это минимальный срок, который мне могут дать. Адвокат сказал, что за это под залог не освобождают...
— Но ведь вы совершили преступление! Вы украли меня у родной матери!
— Как ты можешь, Изабел! Ты не имеешь права меня осуждать! Мы спасли тебя от нищеты и голода! Если ты не простишь меня, я покончу с собой, брошусь с высоты, навстречу смерти!
— Прекрати, мама!
— Изабел, мне нельзя в тюрьму! Я не могу чистить тюремные унитазы, у меня не тот возраст! Дочка! Скажи, что поможешь мне! Умоляю тебя, скажи! Ну, не молчи и не отворачивайся от меня в трудную минуту! Умоляю тебя, Изабел!
— Я тебе помогу, — еле слышно произнесла девушка.
— Я знала! Я знала, что могу на тебя рассчитывать! — обрадовалась Назаре. — Ты поможешь мне? Ведь твоя любовь ко мне неизменна, так ведь? Да? — она робко заглянула в глаза дочери.
— Я помогу тебе... но только из чувства долга!
* * *
Жизнь Анжелики превратилась в сплошной кошмар. Все началось в день бракосочетания, когда покой и счастье молодоженов были грубо нарушены бесцеремонным вторжением Яры с маленьким ребенком. Затем эта интриганка Вивиан, которая поставила ей жесткое условие: или она работает на нее и Режиналду, или завтра же ее не будет в доме ду Карму.
Анжелика пыталась тянуть время, но угрозы Вивиан заставили ее решиться на эту авантюру. И через фирму ду Карму стали проходить сомнительные документы... В конце концов она так запуталась, что стала бояться собственной тени.
Единственный человек, который был посвящен в эту тайну, была родная мать Анжелики — Белмира, живущая в беднейшем квартале на окраине Рио. Вся жизнь этой женщины была борьбой за выживание, но к сорока пяти годам, совершив кучу ошибок и промахов, она так и не устроила свою личную жизнь и не сделала карьеры. Стоило на горизонте появиться какому-нибудь мужчине, как она бросала все и’ жила только его интересами, надеясь, что рано или поздно на ее пальце появится обручальное кольцо. Но время стремительно летело, унося с собой нереализованные возможности, молодость и здоровье.
К двадцати пяти годам судьба дала шанс Белмире: у нее родилась дочь. Отцом ребенка был учитель португальского из школы в долине Фламиненсы, человек положительный и веселый.
Дон Гонсалес как порядочный сеньор даже сделал предложение девушке, но до свадьбы не дожил, а скончался от инсульта на любовном ложе в возрасте пятидесяти семи лет.
Может, удар судьбы, а может, гормональная перестройка привели Белмиру в состояние эмоционального ступора, но девушка, не отдавая себе отчета, продала ребенка в богатую семью сразу же после родов. Через неделю она поняла, что совершила чудовищную ошибку, но было поздно. О людях, которым отдала дочь, она знала лишь то, что они родом из Каталонии и успешно занимаются ресторанным бизнесом. Многие годы она продолжала поиски, пока не нашла дочь и не открылась ей, рассказав всю неприглядную правду своей жизни.
Анжелика сначала стеснялась и сторонилась ее, но потом невидимые нити, родственная кровь и душевное одиночество все же дали о себе знать, и девушка пошла на контакт с матерью, и уже через месяц они стали подругами.
Раз в неделю дочь прибегала к матери излить душу.
Белмира терпеливо выслушивала дочь, не смея вмешиваться в ее жизнь, а на прощание тайно крестила ее и уходила плакать в свою каморку.
— Я знаю, что ты очень разочарована, — робко сказала она Анжелике, — но не все еще потеряно...
— Как не все? — заплакала Анжелика. — Я не отпраздновала свадьбу как следует, у нас еще не было медового месяца, а Плиниу уже держит на руках чужого ребенка...
— Но ты же много раз говорила, что хочешь выйти замуж за Плиниу, чтобы иметь семью.
- Да, мама, как только я попала в дом ду Карму, я поняла, что это именно то, чего я хочу от жизни. Крепкую и сплоченную семью.
А я не в счет? — позволила себе упрек Белмира.
Когда я узнала о тебе, я уже жила в доме ду Карму, работала в ее магазине. Я не хочу все это потерять, — попыталась оправдаться девушка.
— Анжелика, хорошо это или плохо, но я — твоя мать. Этого ты не можешь изменить. Но если ты так хочешь стать членом семьи ду Карму, вернись и скажи мужу, что ты поможешь растить этого ребенка и расскажи правду о нас. Этим ты сразу прекратишь шантаж со стороны старшего сына ду Карму и его супруги.
Ни за что! возмутилась Анжелика. — Я вернусь назад, и никто не должен знать, что ты моя мать. Иначе я буду выглядеть проходимкой. Ду Карму очень добрая и благородная, но боюсь, что она просто не сможет понять меня.
Ты ничего плохого не сделала! — воскликнула Белмира. — Я готова подтвердить твои слова! Уверяю тебя, что ду Карму все поймет. Дочка! У лжи короткие ноги. Поступок твоего мужа доказывает это.
- Знаю, мама! Но дай мне время! Я не могу все решить сразу.
— Знаю, дочка, и буду терпеть столько, сколько надо. — Белмира проводила Анжелику до остановки и долго смотрела ей вслед, пока автобус не скрылся за поворотом.
Обычно после этих встреч Анжелика возвращалась на работу и запиралась в своем маленьком кабинете, рыдая от унижения и отчаяния.
Совсем недавно ду Карму застала ее в заплаканном виде и, ничего не спросив, лишь погладила по голове и улыбнулась. Девушка была ей благодарна за то, что Мария не стала ее мучить расспросами и нравоучениями.
«И эту святую женщину я предаю каждый день, — всхлипнула Анжелика и закрыла лицо руками. — Нет! Так дальше не может продолжаться, надо что-то предпринять».
Она взяла чистый бланк с печатью и подписью ду Карму и сама напечатала приказ о том, что ни один документ не должен уходить из офиса без подписи Марии. Ей хватило пяти минут, чтобы решить затянувшуюся проблему.
«Вот и все! — улыбнулась она. — И как я раньше не смогла додуматься до этого простого решения? Теперь ни одна бумага не пройдет мимо ее стола. Погоди, Режи-налду, как только Мария посмотрит на твои фальшивые документы, она сразу выведет тебя на чистую воду!»
В хорошем расположении духа Анжелика вернулась в торговый зал.
* * *
После страшного скандала, который разразился в доме, Фауста долго стояла под дверью Клаудии, ей очень хотелось хоть немного поддержать несчастную.
Во всем доме повисла зловещая тишина. Лишь изредка поскрипывали половицы да слышался шум ветра. Кто-то забыл закрыть форточку на кухне.
Фауста уселась в коридоре на пуфик и стала наблюдать за стрелками часов, то и дело подходя к двери комнаты Клаудии и прислушиваясь к разным звукам.
Наконец, она набралась смелости, поскреблась в дверь и вошла. Клаудия лежала на кровати ничком и горько плакала.
— Бедная девочка, — кинулась к ней Фауста, — как же тебе тяжело! Ты знала все и не могла сказать. Ты жила рядом с этой мерзавкой... — Из глаз служанки брызнули слезы.
— Фауста! Не надо. Ты пришла меня успокаивать, а сама плачешь!
— Ну, не буду, не буду больше, — она вытерла слезы краешком фартука, а затем промокнула тем же кусочком ткани лицо Клаудии, все в черных дорожках от туши и заставила ее высморкаться.
— Ты так все время делала в детстве, когда заставала меня со слезами на глазах, — вспомнила Клаудия.
— Все-то ты помнишь, моя милая девочка! — обрадовалась Фауста. — Ну, говори, чего ты сейчас расстроилась?
— Мне кажется, Изабел приняла сторону Назаре и отвернулась от меня... Она очень странно поступила с родной матерью. Кажется, что ее мозг отказывается принимать то, что есть на самом деле. Теперь я совсем одна.
— Девочка моя, пока я здесь, ты не одна! — попыталась успокоить ее Фауста. — Я очень тебя люблю. Ты мне, как дочь. Я начала работать в доме твоей матери, когда ты родилась. Ты выросла на моих глазах. Помнишь, как ты называла меня в детстве? Фал-той! — Фауста смешно скуксила лицо и произнесла капризным голосом: «Фа-а-алта, принеси мне молочка! Фа-а-алта, у моего медвежонка отвалилась лапка!» Помнишь?
На лице Клаудии впервые появилась улыбка. "~
— А потом, когда дона Мария Кристина умерла, я поклялась, что не оставлю тебя, не позволю остаться одной. Все эти годы я сносила издевательства Назаре ради тебя, моя девочка. Я всегда буду с тобой, и ты вовсе не одна...
- Ты не представляешь, как мне важно сейчас это слышать, — Клаудия крепко обняла служанку и спрятала лицо на ее груди.
Родными становятся не только по крови, — философски заметила Фауста. — А ты давно поселилась в моем сердце... Так что, пока Фауста жива, она будет всегда рядом с тобой!
— Спасибо, дорогая.
Клаудии было легко и хорошо в объятиях Фаусты. Слезы высохли, и ей очень захотелось спать.
Когда дверь комнаты резко распахнулась и на пороге появилась Назаре, она по-настоящему испугалась, потому что была не готова к такой скорой встрече. Глаза мачехи пылали ненавистью.
- Уйди, старая дура! — сразу набросилась она на Фаусту. — Дай нам поговорить! Ну! Мне повторить свой приказ?
Я и с места не сдвинусь! — не очень уверенно сказала горничная. — Я не прислуживаю самозванкам, по которым тюрьма плачет!
Ах, вот ты как заговорила! — завелась Назаре. — Давно я не давала тебе тумаков! — Назаре стала медленно приближаться к кровати, давая ясно понять, что она не шутит.
Фауста, — Клаудия попыталась разрядить ситуацию, — пожалуйста, завари мне чай с ромашкой и мятой: мне надо успокоиться.
- Хорошо, Клаудия, но если эта сеньора будет распускать руки, у меня внизу есть хорошая палка. Вместе мы запросто с ней справимся! — Она с вызовом посмотрела на Назаре и встала.
Иди, иди, толстая корова! — бросила ей в спину Назаре. — Пока меня еще ни в чем не обвинили.
Пока! — бросила через плечо Фауста и гордо скрылась за дверью.
- Это ты во всем виновата! — сразу накинулась на Клаудию Назаре, как только осталась вдвоем с девушкой.
— В чем?
— Не прикидывайся! Ты сама знаешь! Ты не могла успокоиться, пока не докопалась до правды. Ты поддерживала сестру, когда она устроилась в этот проклятый ресторан. Ты сошлась с сыном ду Карму! Ты подслушивала и подглядывала при каждом удобном случае, считая дни, когда меня разоблачат!
- Да, не буду скрывать: все так и было, — спокойно ответила Клаудия. — Я смогла отомстить за мать и за отца.
Поздравляю! — развеселилась Назаре. — А теперь скажи, что тебе дала эта месть? Твои родители -покойники. Изабел будет ненавидеть тебя до конца дней, потому что ты скрывала от нее правду и всегда ей завидовала! И теперь ты одинока, как никогда.
Неправда, как только Изабел успокоится, она поймет, какая ты жестокая и подлая, и возненавидит тебя до конца жизни! Я просто уверена в этом! — воскликнула Клаудия. — Разве не так?
— Хороший игрок не трубит о победе раньше времени. Не думай, что побила мою карту. Эта игра еще не скоро закончится, — недобро улыбнулась Назаре и вышла из комнаты.
Теперь оставалось самое важное: уговорить Изабел бежать из Рио куда-нибудь подальше от ду Карму и полиции.
«Куритиба — хорошее комфортное местечко. Я смогу весело проводить время и, быть может, подцеплю какого-нибудь осла, да и Изабел пора устраивать жизнь с сеньором постарше и побогаче». Назаре немного постояла у комнаты Изабел и, выдавив из себя слезу, появилась перед дочерью в самом трогательном виде: на лице была маска неподдельной скорби и смирения.
— Дочка, выслушай меня! Если сегодня мы не улетим в Куритибу, меня арестуют! Заклинаю тебя! Помоги мне бежать! Мне очень нужна твоя помощь! — она сделала попытку броситься на колени, но Изабел остановила ее.
- Хорошо, мама. Что ты хочешь?
Только одного, Изабел, только одного! Поддержи меня! — Назаре пыталась понять, какие чувства вызывают у дочери ее слова, но лицо девушки оставалось бесстрастным. — Ты слышишь меня, Изабел?
- Да, мама... — Голос девушки звучал холодно и равнодушно.
Назаре впервые испугалась потерять главный козырь во всей игре — привязанность Изабел. Совершенное чутье говорило ей: надо бежать с дочерью и как можно скорее. «Я ни за что не пойду в тюрьму», — подумала Назаре.
— Дочка, тебя никто не будет любить, как я. Эта ведьма играла твоими чувствами, чтобы отнять тебя у меня. Она нанесла тебе страшную рану, перевернула всю твою комфортную и счастливую жизнь! Ду Карму не любит и не знает тебя! Ты для нее трофей, каприз, а не родная дочка!
- Не надо, мама! — остановила ее Изабел. — Ты предлагаешь мне бежать, а как же Клаудия? Я не могу просто так взять и бросить человека, с которым прожила всю жизнь...
О чем ты говоришь, дочка? — возмутилась Назаре. — Клаудия поступила с тобой, как коварная змея: таилась, обманывала, скрывала от тебя правду! Она не любит тебя и недостойна твоих чувств!
Прекрати, мама! Мне больно это слышать!
- Дочка! Неужели ты оставишь меня на растерзание этим гиенам? Дочка, я повешусь в камере...
— Мама! Ты опять за свое? Я же сказала, что помогу тебе!
— Вот и славно, девочка моя! — обрадовалась Назаре. — Ты поможешь твоей матери избежать несправедливого наказания. Сегодня же мы улетим в Куритибу и будем жить в свое удовольствие! Поверь мне, Изабел, жизнь обязательно наладится, если мы будем вместе!
* * *
С того дня, когда Леандру в очередной раз дал понять, что не собирается прощать Миналву, девушка впервые подумала о крайних мерах.
«Ребенок! Вот кто бы мог решить мою проблему! Когда-то Леандру мечтал о наследнике, а я не хотела портить фигуру...» — Налва нахмурилась. Сейчас она отдала бы многое, лишь бы повернуть время вспять. — Но как же уложить его в постель, если он и разговаривать со мной не хочет? Леандру по-прежнему оплачивает мои счета, лишь бы я лишний раз не появлялась у него на глазах... Господи, какая я была дура! Упустила свое счастье и осталась ни с чем».
Незнакомая мелодия заставила ее вздрогнуть. Звук шел из маленькой дамской сумки, с которой она не расставалась ни на минуту.
Миналва перевернула ее и вытряхнула на кровать все содержимое.
«Так, помада, зеркальце, пудра... а это что?»
На ее ладони лежал маленький сотовый телефон, блестя отполированными серебряными боками и украшенный десятью бриллиантиками в виде сердца.
«Как эта вещь могла попасть ко мне в сумку?» — удивилась Миналва и нажала на кнопку.
— Алло!
— Здравствуйте, Миналва! Это депутат Томас Джеферсон. Вы видели меня на представлении в Школе самбы. Вы помните меня? Я тогда дал вам визитку.
Миналва вспомнила холеного молодого человека с идеальной улыбкой и нахмурилась.
— Да, я вас помню, — сдержанно сказала она.
— Я звоню, чтобы принести вам свои извинения за то, что пришлось вам сделать подарок таким экстравагантным способом.
— Да, до вас в мою сумочку еще никто не лазил без спроса, — упрекнула его девушка.
— А здесь вы ошибаетесь. Когда я попросил вашего приятеля из Школы самбы Убираси посодействовать нашему знакомству, он пришел в восторг от моей идеи подарить вам сотовый телефон таким экстравагантным способом...
— Вам помог Убираси? — растерялась Миналва. — И ничего не сказал мне об этом?
— Не сердитесь на него, пожалуйста, это была моя просьба.
— Зачем вы сделали мне такой дорогой подарок? Неужели мой приятель не сказал вам, что я до сих пор замужняя женщина. Нас с Леандру пока никто не развел.
— Миналва, вы удивительная женщина, и мне наплевать, замужем вы или нет, но на данном этапе я очень хочу стать хотя бы вашим другом. Пожалуйста, не отталкивайте меня! Позвоните, когда у вас будет настроение. Я брошу все и примчусь, чтобы снова увидеть вас. — Слова депутата несколько смягчили настроение Миналвы, и она впервые улыбнулась. — Можете мне ничего не отвечать, только, пожалуйста, оставьте у себя мой подарок. Я же ничего не прошу взамен.
— Хорошо, — ответила Миналва и дала отбой.
«Много бы я сейчас отдала, если бы на месте этого Джеферсона был Леандру», — подумала она, разглядывая подарок.
К вечеру от былой хандры не осталось и следа. Нал-ва всегда знала, как бороться с плохим настроением. Она провела почти десять часов в салоне красоты, где ей сделали настоящий аюрведический массаж с растираниями и обертываниями под протяжную восточную музыку. Вместе с новой силой и желанием жить к ней вернулась надежда на лучшее, и выход из сложившейся ситуации уже обрел смутные, но реальные контуры.
К вечеру она уже знала, что будет делать. Просидев в кафе напротив основного офиса больше часа, она была вознаграждена за свое терпение. Ровно в шесть вечера Леандру вышел из ворот Школы самбы и направился в сторону ресторана «Месье Вотель». Налва тайно последовала за ним, но в здание ресторана входить не стала, зная, что Вириату сразу предупредит брата.
Ей пришлось устроить себе временное убежище на пляже. Она оттащила одинокий шезлонг от яркого фонаря и закуталась в забытый кем-то из посетителей «Месье Вотеля» клетчатый плед.
Легкий бриз и шум волн сделал ее мысли ленивыми и приятными. Налва перебирала в памяти те моменты, когда Леандру в первый раз потерял голову, увидев ее, как красиво ухаживал до свадьбы и даже за месяц выучился играть на саксофоне, узнав, что невеста питает слабость к этому инструменту.
Веки потихоньку отяжелели, Налве захотелось спать.
«Сказал бы мне кто полгода назад, что я буду добиваться встречи с собственным мужем, я бы рассмеялась этому человеку в лицо», — горько подумала она и вздохнула.
Прошло уже два часа, из двери ресторана, которая была хорошо освещена фонарем, вышли еще две веселые парочки и направились в сторону пляжа.
Она скинула плед и подошла поближе к выходу, чуть не столкнувшись с Клаудией.
На девушке было эффектное обтягивающее платье на тонких лямочках и красивое колье из черного жемчуга.
Клаудия спустилась вниз первой. Леандру задержался у дверей, разговаривая с братом. Миналва быстро прошла вперед, не дожидаясь, пока соперница ее рассмотрит, и села в стоящее неподалеку такси.
Через полчаса Миналва уже знала новый адрес квартиры Леандру, располагающейся на первом этаже небольшого особнячка. Щедро расплатившись с шофером, она вышла из машины и приготовилась ждать.
Окна особняка выходили в небольшой садик с пышными кустами и располагались достаточно низко, так что за всем, что происходит в квартире, можно было наблюдать без особых усилий.
Леандру зашел в квартиру, зажег настольную лампу, стоящую у кровати и зашторил окна. У Налвы от жгучей ревности сильно закружилась голова. Она, не осознавая, что делает, подобрала скользкий гладкий камушек, но остановилась в последний момент.
«Господи! Дай мне силы вытерпеть это! Я могла бы все испортить!» — Налва отошла от окна подальше и устроилась на каменном парапете.
Она уже потеряла счет времени, когда к дому подъехало такси. Скользнув невидимой тенью за густой кустарник, она ловила каждое слово вышедшей из дома влюбленной парочки.
- Клаудия, дорогая, позволь мне тебя проводить, — просил Леандру. — Я не усну, если не буду знать, что ты дома.
- Даже не думай об этом! — сопротивлялась девушка. — Ты же знаешь, если я приеду вместе с тобой, мы можем спугнуть Назаре, и тогда завтра некого будет арестовывать. А такси довезет меня до самого дома! До свидания, милый! Я тебе позвоню. — Клаудия высунулась из окна и поцеловала Леандру.
По телу Налвы пробежал нервный озноб. Она еле сдержала себя, чтобы не накинуться на молодую соперницу.
— Если передумаешь, возвращайся! — крикнул Леандру и долго смотрел в след удаляющемуся такси.
«Пора действовать!» — решила Налва и осторожно прошмыгнула в приоткрытую дверь.
Леандру принял душ и растянулся на кровати с книжкой в руках, ожидая звонка.
Прошло полчаса. Глаза молодого человека стали предательски закрываться. Он понятия не имел, что штепсель от телефона был вынут из розетки.
Миналва дождалась, когда голова Леандру безвольно упадет на подушку, выключила свет и скользнула под одеяло. Ее ноздри жадно втянули родной запах кожи.
«Сколько же я ждала этого момента!» — подумала она и прижалась к мужу.
- Клаудия! Я знал, что ты вернешься, — сонно пробормотал Леандру и обнял Налву.
* * *
Растерянная ду Карму позвонила Джованни, когда стрелки на часах показывали пять утра.
- Джованни! Мы опоздали! Они бежали вместе!
- Подожди! — Импротта мгновенно проснулся. — Откуда у тебя эти сведения?
- Только что звонила Клаудия. Она недавно приехала домой после свидания с Леандру и обнаружила страшный кавардак в своей комнате. Ее мачеха искромсала ножницами всю ее одежду, забрала драгоценности и деньги из сейфа и бежала. Клаудия бросилась в комнату сестры, но наткнулась на пустые шкафы и полки...
- Это еще больше облегчает нашу задачу, — обрадовался Джованни. Я сейчас приеду к тебе. Не расстраивайся, через пятнадцать минут мои люди перекроют все выходы в аэропорту. Не пройдет и часа, как она будет сидеть в кабинете комиссара полиции.
— Спасибо, Джованни, я знала, что ты не оставишь меня! — поблагодарила его ду Карму и повесила трубку.
Ей оставалось одно. Сидеть и ждать, когда приедет Импротта, который всегда разрешал любые трудности и проблемы с грацией и легкостью настоящего сицилийского мужчины.
Если бы не Дирсеу, она, не раздумывая, отдала бы свое сердце Джованни. Ей было с ним всегда уютно и спокойно, а мысль, что он по-настоящему любит ее вот уже больше двадцати лет, щекотала ее самолюбие.
Мария всегда гнала от себя мысли о том, что было бы, если бы она ответила ему взаимностью и вышла за него замуж. Он был очень красив, по-своему изящен и, самое главное, в его груди билось благородное сердце. Ему всегда удавалось ладить с людьми из разных слоев общества. К нему постоянно тянулись дети и животные, его обожали собаки.
По сравнению с Дирсеу он был более прост, деятелен и никогда ни на что не обижался. С ним всегда было легко, хорошо и интересно.
Ду Карму сама не заметила, когда из приятельских отношений они перешли в более серьезные. Мария не позволяла себе расслабляться в его присутствии и всегда делала вид, что место любимого мужчины в ее сердце давно занято. Но при мысли, что Джованни когда-нибудь исчезнет из ее жизни, приводила ее в ужас.
«О чем я думаю?» — упрекнула себя Мария.
Она откинулась на спинку кресла и вспомнила недавний разговор с Дирсеу сразу после того, когда она, разбитая и опустошенная, вернулась в свой дом после трудного разговора с дочерью. Дирсеу тогда предлагал попросить комиссара, чтобы он установил слежку за домом Назаре...
«Ну почему я не послушала тогда Дирсеу? — упрекнула себя Мария. — Он как в воду глядел и предвидел, что эта мерзавка рискнет сбежать, зная, что ее могут объявить в розыск...»
Наконец, она услышала звук подъезжающей машины и вышла из дома.
* * *
Все складывалось как нельзя лучше. Такси доставит их в аэропорт в пять часов утра. Останется лишь выкупить забронированный билет на имя Дженанни Перейра и Изабел Тедеску, а дальше сесть в самолет и добраться до приличного отеля в Куритибе.
«Вот Клаудия «обрадуется», когда увидит, что стало с ее любимом джемпером и костюмом, — ухмыльнулась Назаре. — Представляю, как она придет под утро и откроет свою комнату...»
- Мама, о чем ты думаешь? — прервала ее мысли Изабел. — У тебя такое странное лицо.
- О тебе, дочка, — улыбнулась Назаре. — Я ругаю себя за то, сколько горя тебе принесла.
- Не надо, мама. Мы приняли решение, поэтому давай не будем вспоминать плохое.
- Правильно, дорогая! — Назаре нежно поцеловала Изабел и почувствовала, как по телу дочери прошла судорога.
Что с тобой? Ты вся дрожишь? — по-настоящему испугалась Назаре.
- Все в порядке. Это нервное, — попыталась успокоить ее Изабел и потеряла сознание. Она очнулась через несколько секунд в объятиях матери.
- Дочка, не покидай меня! Дочка! — молила Назаре, растирая щеки Изабел.
Девушка подняла глаза и увидела испуганное лицо таксиста. В ушах звенел высокий голос матери.
«Господи, как я устала», — подумала Изабел и опять закрыла глаза.
- Дочка! Не пугай меня! Не закрывай глаза! Прошу тебя!
Может, вызвать «скорую»? — предложил молодой человек и потянулся за рацией.
Не вздумайте! — перехватила его руку Назаре. Он недоуменно уставился на странную пассажирку.
- Если я не ошибаюсь, это ведь ваша дочь, — сказал он. — Не хочу вас обидеть, но мне кажется, что вы можете потом об этом пожалеть...
Я лучше знаю своего ребенка! — вскипела Назаре, но тут же взяла себя в руки. — Молодой человек, — сказала она более мягким тоном, — ее все время укачивает в машине. Я мучаюсь с ней с самого детства.
— Тогда другое дело! Мы можем ехать в два раза медленнее, — предложил он.
— Нет, так ей будет еще хуже, — категорично заявила Назаре. — Чем скорее мы приедем в аэропорт, тем быстрее все это кончится.
Таксист пожал плечами и завел мотор.
«Умник какой! — зло подумала Назаре. — Ехать в два раза тише! Тише едешь — больше платишь. -Она посмотрела на счетчик. — Двадцать два реала! Неплохой бизнес, а нам еще ехать десять минут!»
Назаре посмотрела на дочь. Ее лицо было измученным и какого-то зеленоватого оттенка.
- Дочка, тебя не тошнит? — спросила она.
- Нет, мама, просто я сегодня совсем ничего не ела.
Вот и славно, — повеселела Назаре. — Сейчас
приедем в аэропорт и перекусим в ресторане.
У Изабел не было сил возражать матери, и она закрыла глаза. В душе было пусто и темно. Потом она не могла восстановить в памяти, как они вышли из машины, добрались до нужного терминала и встали в очередь. Состояние безразличного ступора сменяли приступы дурноты и болезненного озноба. Очнувшись, девушка обнаружила себя сидящей на неудобной лавке среди снующих и шумных людей с огромными сумками и чемоданами, никого рядом не было.
«Сейчас я встану, дойду до остановки такси и вернусь домой», — вяло подумала Изабел и посмотрела по сторонам, но стоило ей встать, как цепкие пальцы соседки вцепились ей в запястье.
Незнакомая дама с темными прямыми волосами и изящными очками улыбнулась и сказала знакомым голосом.
— Дочка! Это я!
— Мама? — удивилась Изабел. — Зачем этот маскарад?
— Видишь тех людей, которые стоят у выхода? — она указала на полного лысоватого мужчину и двух помощников, стоящих рядом. — Это страшный человек, Изабел. Я успела с ним познакомиться.
— Что же нам делать?
— Мы просто поменяем маршрут. Они ждут, что мы полетим рейсом на Куритибу, а мы поменяем направление. Как тебе Порт Алегри?
— Ты же знаешь, мне все равно.
Назаре взяла Изабел за руку и потащила ее в противоположный конец зала. Девушка не сопротивлялась.
Очередь быстро продвигалась вперед. Вскоре и Назаре оказалась перед стойкой паспортного контроля. За компьютером сидела симпатичная темноволосая девушка с короткой стрижкой и строгим лицом.
— Здравствуйте, ваш паспорт и билет, — попросила служащая аэропорта.
Назаре смело протянула чужой документ и улыбнулась.
— Пожалуйста! Дженанни Перейра, — сказала она весело. — Изменилась, да?
— Очень, — девушка не сводила с нее глаз.
— Знаю. Лицо у меня уже давно не такое, как на документе.
Именно это я и заметила.
А знаете почему? Тут подправить, здесь подтянуть. Эти волшебные уколы. Золотые нити. А потом смотрю, ничего прежнего не осталось. Когда я вернулась в свой родной город Бекас, меня никто не узнал. Даже мама, дона Эритильда, сказала: «Ты не моя дочь!»
Девушка терпеливо выслушала всю информацию, которую вылила на нее Назаре, и спросила холодно.
- У вас нет документа с фотографией поновее?
Нет! — очаровательно улыбнулась Назаре и беспомощно посмотрела в сторону Изабел. Она уже прошла контроль и стояла у соседнего терминала, бесстрастно наблюдая за тем, что происходит.
Назаре увидела, как к стойке приближаются два человека в форме работников аэропорта.
«Ну вот и все», — подумала она и инстинктивно попятилась назад.
- Лурдес! Быстро сдавай смену и дуй в комнату отдыха: тебя там муж ждет, — весело сказала напарница и заняла место за стойкой той, которая чуть было не сломала Назаре все планы. Она немного повозилась с компьютером, рассеянно скользнула по фотографии и поставила штамп.
Приятного полета. Ваш посадочный талон, -сказала она и улыбнулась.
Назаре, не помня себя от радости, чуть не прошла мимо Изабел.
Ты куда? — окликнула ее дочь
Извини, дорогая, нервы. Сейчас сядем в самолет, и я окончательно успокоюсь.
Они миновали длинный коридор и подошли к выходу сорок шесть.
- Добро пожаловать на борт! — профессионально улыбнулась бортпроводница.
- Спасибо, лапочка! — Назаре чувствовала себя пьяной от счастья. Ей опять удалось выпутаться из неразрешимой ситуации. Она тайком посмотрела на дочь. Если раньше ее пугала мысль, что Изабел может в любую минуту развернуться и уйти, то сейчас было видно, что девушка находится в состоянии глубокой апатии и плохо понимает, что делает. Она безвольно сидела в кресле и смотрела в иллюминатор.
Последовал небольшой толчок, и самолет стал тихонько выруливать на взлетную линию.
«Боинг-747» оторвал шасси от земли и, задрав нос, взмыл к небу. Изабел прислонила горячий лоб к прохладному стеклу иллюминатора. Мысль о том, что от нее ускользает все самое дорогое, смутно застучала в голове, но она усилием воли переключила свое внимание на живописные картинки удаляющегося города.
Аэропорт «Сантус-Дюмонт» быстро скрылся из виду, и Изабел последний раз попыталась запомнить дорогой сердцу пейзаж.
Внизу осталась узкая полоска Капакабаны, ограниченная с одной стороны заливом Гуанабара и Атлантическим океаном, а с другой горами.
Большой сквер между пляжем Фламенго и проспектом Бейра был похож на огромную кляксу, от которой шли путаные линии автомагистрали, ведущие к центру города. Горб Корковадо величественно выделялся на фоне массива Сьерра-да-Карио-ка. Внизу остались роскошные старинные здания, церкви, дворцы, виадуки, отели-небоскребы, а также ветхие постройки фавел, небрежно упирающиеся в скалы.

Глава 17
В эту ночь Леандру превзошел сам себя. Миналва никогда не могла бы предположить, что в одном человеке могут сочетаться неуемная дикая страсть и робкая нежность. То ли сказалось ее любовное воздержание, то ли Леандру действительно изменился, и страдания сделали его более утонченным и жадным до ощущений.
— Ты вернулась, Клаудия. Я ждал тебя, — прошептал он сонно и блаженно вытянулся на спине. Миналва стиснула зубы и промолчала. Она знала, что делать.
Родное и до боли знакомое тело стало еще более привлекательным и страстным. Сначала Миналва вела себя робко, боясь скорого разоблачения, но затем целиком отдалась своим чувствам и ощущениям.
«А ведь он и раньше был таким. Только я«ехотела этого замечать. — Эта мысль пришла ей в голову, когда все закончилось. — Много бы я сейчас отдала, чтобы спать в этой постели каждый день», — подумала Миналва и прижалась к теплой спине Леандру.
Утром, проснувшись от холода, она долго не могла прийти в себя. Ей понадобилось несколько минут, чтобы восстановить в памяти события минувшей ночи. Она вспомнила, как с замиранием сердца следила за окнами спальни Леандру, как незаметно прошмыгнула в комнату и...
— Я тебя еще раз спрашиваю. Что ты делаешь в моей постели? — Сердитый голос мужа вернул ее на землю. — Как ты могла сделать такое? — Миналва увидела перекошенное злобой лицо Леандру и испугалась по-настоящему.
— Я лишь хотела доказать тебе еще раз, что люблю тебя. — Миналва посмотрела в глаза Леандру. Они были неприступные и холодные.
— Если ты думаешь, что после того, что было между нами, я вернусь к тебе, то ты ошибаешься! — эти слова больно хлестнули по ее самолюбию и вернули на землю. Она впервые осознала, что сидит на кровати голая и ей стыдно. Раньше это чувство у нее отсутствовало полностью.
Миналва встала и, стараясь не уронить достоинство и не заплакать, медленно натянула на себя платье и вышла за дверь.
Несмотря на ярость Леандру, она чувствовала себя гораздо лучше, потому что знала, что просто так не уступит любимого мужчину. А ей было что терять.
Леандру метался по комнате, как раненый зверь. Его только что наладившаяся жизнь готова была треснуть.
«Клаудия не простит измены, когда узнает, что здесь произошло. Объяснять бесполезно...» Леандру вспомнил, как был счастлив утром, пока не увидел, что рядом — Миналва. Он зажмурился, отказываясь верить собственным глазам, но кошмар не улетучился, а напротив, стал еще более реальным. Леандру многое бы отдал за то, чтобы эго оказалось сном, по изменить обстоятельства он был нс в силах.
«Почему Клаудия не позвонила из дома? Эта мысль заставила его насторожиться. А вдруг произошло что-то ужасное, и она нуждается в помощи?»
Леандру подошел к телефону и чуть не споткнулся о выдернутый из розетки провод.
Ты не остановишься ни перед чем, Миналва! процедил сквозь зубы Леандру.
* * *
Назаре вернулась в номер иод утро, надеясь, что Изабел спит и ей удастся сделать вид, что она провела в своей постели уже не меньше пяти часов. По планам ее не суждено было сбыться. Изабел всю ночь просидела, нс сомкнув глаз, и теперь выглядела измученной и усталой.
Дочка, почему ты не спишь? спросила Назаре.
Изабел так посмотрела на мать, что та была готова провалиться на месте.
Не сердись на меня, дочка, я немного задержалась, промямлила Назаре и попыталась улыбнуться.
Изабел даже не взглянула на мать.
Мне надо уйти, сказала она и резко встала.
Куда уйти, дочка?
Неважно! Ты не отчитывалась передо мной, где и с кем провела эту ночь.
Как ты можешь...
Нс ломай, пожалуйста, комедию! Выслушай меня, хоть раз! На все мои просьбы вести себя осторожнее ты просто не реагируешь, будто специально добиваешься, чтобы тебя арестовали. Если хочешь, прыгай в эту пропасть одна. И не тащи меня за собой! Изабел схватила сумочку и почти выбежала из номера.
Последние слова дочери подействовали на Назаре, как удар хлыста. Минуту она стояла неподвижно, а затем подошла к шкафу и стала судорожно выдвигать ящики. Назаре еще не осознала, чего она ищет и как будет действовать.
- Я тебя накажу, накажу! Я заставлю тебя пожалеть о том, что ты сказала! — шептала она исступленно. Ее пальцы наткнулись на что-то твердое.
Что это? Назаре вытащила из ящика пластиковую коробку. Она открыла ее и заглянула внутрь. На дне лежали две таблетки снотворного. План сам собой выстроился в стройную схему. Изабел будет дуться час — два, затем вернется домой и увидит мать в плачевном состоянии. Мама не смогла выдержать упреков дочери и покончила с собой! Пожалуй, надо написать прощальную записку. Назаре схватила косметический карандаш и вывела на обратной стороне ресторанного счета: «Прощай, Изабел! Я за все расплатилась. Моя любовь к тебе сильнее смерти»
Назаре переоделась, освежила макияж и сбросила на ковер шелковое покрывало.
«Учитывая бурную ночь, заснуть я смогу и без лекарства», — подумала Назаре и вытряхнула на ладонь две таблетки снотворного.
Еще подходя к отелю, Изабел почувствовала странное чувство тревоги. Ну, хватит! В конце концов у нее своя жизнь, а у Назаре своя. Изабел дотронулась рукой до живота и улыбнулась. Она не сомневалась, что теперь ей понадобятся силы на двоих.
Неделю назад она узнала, что через семь месяцев станет мамой. Эта новость не испугала ее, несмотря на сложившиеся обстоятельства, а наоборот, вселила радость и надежду на лучшее будущее.
Изабел открыла дверь и в ужасе замерла на пороге. Назаре лежала на ковре, беззаботно раскинув руки. Золотистые волосы веером рассыпались по шелковому покрывалу. Лицо было спокойным и умиротворенным.
Мамочка, что с тобой? — воскликнула Изабел и кинулась к матери. Девушка заметила в руке Назаре пузырек со снотворным. — Что же ты наделала? Зачем? Господи! Помогите кто-нибудь! — крикнула она и бросилась из номера.
Через десять минут к отелю подъехала машина скорой помощи. Изабел отстраненно наблюдала за происходящим, ощущая непонятную пустоту.
Она вспомнила, что лично бросила в сумку снотворное на случай, если не сможет заснуть в самолете.
«И здесь дешевый розыгрыш! — подумала она, вспомнив, что во флаконе оставалось лишь две таблетки. — Еще одно дешевое шоу, которое должно было заставить меня почувствовать вину».
- Девушка, вы поедете с матерью? — вопрос врача вывел ее из задумчивости.
Конечно! — согласилась Изабел и устроилась напротив носилок, на которых лежала Назаре. Всю дорогу она не могла оторвать глаз от капельницы, которая ритмично отсчитывала очередную дозу лекарства.
Господи! Сколько лжи уже сказано и сколько еще будет? Изабел посмотрела на лицо Назаре. Оно было спокойным и умиротворенным.
* * *
Все попытки Джованни выйти на след Назаре оказались безуспешными. Он задействовал все свои связи и лучших людей, но пытаться найти вновь прибывших в огромном городе было сродни тому, чтобы искать иголку в стоге сена.
Джованни осунулся, под глазами залегли тени. Все важные дела и встречи пришлось переложить на старшего сына Жоау-Мануэля.
Ему было невыносимо больно видеть страдания Марии, которая пыталась держаться на людях, но, оставаясь наедине с собой, горько плакала и молилась.
— Ничего, ду Карму, — говорил он при каждой встрече. — Мои люди натасканы, как немецкие овчарки. Рано или поздно они обязательно возьмут след. Разрешение на арест Назаре получено. Она объявлена в розыск. И если не мои ребята, то полиция обязательно найдет преступницу.
- Спасибо за поддержку, Джованни, — благодарила его Мария. — Самое страшное для меня в этой истории, если Изабел вдруг не захочет вернуться ко мне, а останется с этой преступницей...
- Твоей дочери нужно время. Она обязательно во всем разберется. Сейчас надо набраться терпения и ждать.
«Сколько ждать? Неделю, месяц, год, а может, вечность?» — хотелось крикнуть Марии, но она упрямо молчала и улыбалась, сдерживая слезы. — Я сильная, я сильная! — упрямо твердила она про себя.
За неделю бесконечных поисков и отчаяния ду Карму поняла, что их прежние отношения с Джованни меняются. В них появляется что-то новое. Никогда прежде Мария не замечала, что во всех жестах и словах Джованни, обращенных к ней, скользит настоящая утонченная чувственность и ничем не прикрытое желание стать ее единственным мужчиной.
Если раньше она отмахивалась от его ухаживаний и переводила все в шутку, то теперь прочувствовала и поняла, что не имеет права играть с чувствами другого близкого ей человека. Джованни мужественно сносил в течение двадцати лет все беды и несчастья ее семьи и всегда был рядом. Когда ситуация была неразрешима, он всегда подставлял свое крепкое плечо, и все заканчивалось хорошо. Но чаще всего лавры доставались Дирсеу, который был рядом. Он всегда был обласкан и любим. Джованни же стойко наблюдал за страстным романом ду Карму и, уважая ее чувства, просто терпеливо ждал момента, когда она поймет, что именно он достоин большего.
Ситуация с бегством Изабел и ссорой с Дирсеу сама подтолкнула их друг к другу.
Мария впервые осознала, что у Джованни есть молодая любовница Даниэлла и это почему-то было ей неприятно.
«Этого еще не хватало! — возмущалась она про себя. — Ревновать Джованни к человеку, с которым он живет уже семь лет! О чем я думаю? Даниэлла стала для всей семьи Джованни кем-то вроде родственницы...» Она отчаянно гнала эти мысли, но сердце ее учащенно билось в его присутствии, а ноги становились ватными от его прикосновений.
Джованни тоже почувствовал значительную перемену в их отношениях и стал более настойчив. А после того, как узнал, что между ду Карму и Дирсеу наметился очередной разрыв, так обрадовался, что впервые за долгие годы на прощанье поцеловал Марию по-настоящему.
Не делай так больше! Так друзья не целуются, — не совсем уверенно попросила ду Карму, с трудом вырвавшись из его жарких объятий.
Рано или поздно ты выйдешь за меня замуж, ду Карму! Я умею ждать! — улыбнулся Джованни и ушел, окрыленный надеждой.
Мама, прости: я спускался по лестнице и случайно увидел ваш поцелуй, — извинился Леандру. -У вас что, наметились какие-то перемены?
- Ты же знаешь Джованни, — смущенно улыбнулась Мария. — Время от времени на него что-то находит, и он набрасывается на меня.
— Но ты всегда умудрялась избегать этого, а сегодня нет. Почему? Из-за того, что снова ушел Дирсеу?
— Не знаю, только ли поэтому, — пожала плечами Мария. — Я начинаю думать, может, нам действительно остаться с Дирсеу только друзьями.
Но вы же любите друг друга.
Возможно, я слишком долго тянула, чтобы сделать очередной шаг в сторону Дирсеу. Или он устал. Или уже слишком поздно...
Никогда бы не подумал, что услышу от тебя такое.
- Ты же знаешь, я поклялась самой себе, что когда найду свою дочь, то закончится определенный этап моей жизни, и можно подумать о свадьбе. Но, несмотря на ту большую любовь, которая нас объединяет, Дирсеу не совсем тот человек, с кем можно начать общую жизнь. А Джованни...
— Он тебе больше подходит?
— Возможно, — рассеянно заметила ду Карму.
Словно почувствовав опасность окончательно потерять ду Карму, Дирсеу впервые за три дня первый позвонил с извинениями за излишнюю вспыльчивость.
- Ты простишь меня, ду Карму? — спросил он виноватым голосом.
Конечно, Дирсеу, — обрадовалась Мария. — Было бы неразумно оставаться в ссоре в канун Нового года. Приезжай завтра на праздник. Только имей в виду, Джованни тоже приглашен.
— Ну, как же! Он только и ждет, когда около тебя освободится место.
— Пожалуйста, не начинай снова! — рассердилась Мария. — Так ты приедешь?
— Да, — буркнул Дирсеу и повесил трубку.
В течение трех дней после ссоры с ду Карму он был целиком поглощен работой над созданием будущей газеты. Все время уходило на многочисленные звонки и переговоры. Необходимо было договориться с аукционным домом в Сан-Паулу по поводу организации торгов картины Сезанна.
Ставки были уже заявлены заранее из разных уголков мира, а новость о самом большом полотне мэтра импрессионизма распространилась со скоростью света и взбудоражила общественность.
Дирсеу ощущал давно не виданный прилив энергии и творческого возбуждения. Себастьян пребывал в радостном настроении, с трудом ожидая того момента, когда он сможет посмотреть на первый номер вновь изданной газеты.
Ситуация омрачалась лишь тем, что в последний момент в дело внезапно вмешалась родная дочь доны Жозефы Гилермина.
* * *
Дирсеу с трудом добрел до кровати, мечтая только об одном — как следует выспаться и отдохнуть. Поздний звонок в дверь застал его врасплох.
— Кто же это явился в такое время?! Вот наглость! — проворчал он и подошел к двери.
Звонок стал более настойчивым и требовательным. Возмущение Дирсеу достигло такого предела, что он почувствовал, что сон как рукой сняло. Он резко распахнул дверь с намерением обрушить свой гнев на незваного ночного гостя и застыл на пороге. Прямо на него смотрела... дона Жозефа.
- Извините за вторжение, — произнесла женщина.
— Бог мой! Мне показалось...
— Что я призрак своей матери? Вы не первый, кому приходит это в голову, — сказала она и улыбнулась. — Еще раз извините за поздний визит. Не считайте меня бестактной: я звонила вам по телефону, но никто не брал трубку.
Меня не было дома, а автоответчик сломан, -боевой дух Дирсеу сразу сошел на нет. До боли знакомое лицо близкой по духу женщины не могло вызвать в нем ничего, кроме симпатии и уважения к ней.
«Господи! Вылитая дона Жозефа! Даже голову держит так же надменно, но глаза более мягкие. Должно быть, потому что она еще молода. Сколько же ей лет? Тридцать?»
- Буду краткой: у меня очень мало времени, — дама надменно тряхнула ухоженными мелированными волосами и оценивающе посмотрела на журналиста. — Можете звать меня дона Гилермина.
— Очень приятно. Дирсеу де Кастру, — он отметил про себя, что его гостья не торопится протянуть ему руку. — Я предполагаю, что разговор пойдет о газете, которую...
- ... вы хотите возродить, — закончила за него фразу Гильермина. — Вы позволите мне войти?
- Извините! Конечно! — смутился Дирсеу, он пропустил даму внутрь и закрыл дверь.
Женщина уверенно прошла в гостиную, внимательно оглядела спартанское жилище холостяка и села в кресло.
— Дона Гилермина! — Дирсеу решил взять инициативу в свои руки. — Что лично вы думаете по поводу моего намерения возродить газету?
— А вы действительно считаете, что имеете на это право? — ответила она вопросом на вопрос.
— Да, имею, с точки зрения закона, — Дирсеу не ожидал такого напора и даже некоторой враждебности, поэтому решил быть твердым и принципиальным. — Название газеты теперь принадлежит мне.
— Дух газеты значит гораздо больше, чем название, и он — часть моей семьи. — Тон Гилермины был категоричным.
«Только этого мне не хватало!» — разозлился Дирсеу. Эта молодая женщина будила в нем странные чувства. Несмотря на ее плохо скрываемое раздражение и наглость, она не вызывала в нем негативных эмоций.
— Впрочем, я пришла не дискутировать с вами. Я хочу решить этот вопрос раз и навсегда, чтобы в будущем у нас не было разочарований...
— И как же?
— Не надо возрождать «БГАЯЮ ЭЕ МОТЮАБ». Откажитесь от этой идеи, Дирсеу де Кастру. — В ее тоне появились требовательные нотки.
— Вы не просто похожи на призрак доны Жозефы. Вы — прямое ее воплощение: говорите и поступаете, как она. До такой степени, что сами решаете, что я должен и что не должен делать с газетой, название которой принадлежит мне! — возмутился Дирсеу. *,
— Я не настолько высокомерна, чтобы утверждать, что во мне живет дух моей матери, но я буду бороться, чтобы защитить ее имя.
— Тогда вы должны знать, что я хочу лишь одного...
— Я запрещаю вам и кому бы то ни было еще использовать имя и авторитет доны Жозефы! — прервала его Гилермина. — «DIARIO DE NOTICIAS» была ее личным проектом, и газета не должна попасть в руки такого авантюриста, как вы, или кого-нибудь еще!
- Гораздо проще сказать, ее единомышленников! — уточнил Дирсеу. — Людей, которые любили ее и разделяли идеи о том, какой должна быть газета... Сформировалось поколение журналистов, которые работали вместе с доной Жозефой.
— Не говорите чушь! Я не вчера родилась! Все, чего вы сейчас добиваетесь, — это использовать имя моей матери, а этого я не позволю.
Гилермина встала и принялась нервно ходить по комнате. Дирсеу показалось, что сейчас она вынет из сумочки тонкую сигару и закурит без разрешения, как это иногда делала ее мать, когда сдавали новый номер. Но вместо этого женщина достала из сумки элегантные очки без оправы и нацепила их на нос, отчего сразу же ее вид стал более мягким и обезоруживающе трогательным.
- Тем не менее, нам лучше договориться. Я покупаю у вас право на название «ОІАШО DE ИОТІСІАЗ», а вы выпускаете газету под другим названием, — категорично заявила она.
— Название газеты не продается, — тихо ответил Дирсеу, борясь с противоречивыми чувствами.
— Я заплачу, сколько попросите.
— Да что вы! — усмехнулся Дирсеу.
— Или готовьтесь к настоящей войне! — разозлилась Гилермина. Эти слова больно хлестнули его по самолюбию.
Я сам заплачу, чтобы увидеть это! — огрызнулся журналист и указал ей на дверь. — По-моему, вы сказали, что торопитесь. Кнопка вызова лифта слева.
— Вы оказались еще грубее и невоспитаннее, чем я думала! — возмутилась Гилермина.
— Да что вы? — Дирсеу опять указал на дверь.
— Вы повторяетесь!
«Хорошо, что дона Жозефа не видит этого кошмара!» — подумал журналист.
* * *
Клаудия устроилась в холле с чашкой молока и фруктовых мюсли и включила телевизор. Вот уже несколько вечеров она проводила таким образом, в смутной надежде, что однажды раздастся стук каблучков на лестнице, прозвенит звонок и на пороге появится Изабел.
Дом стал пустым и невероятно огромным для нее одной. После поспешного бегства Назаре она сделала кое-какую перестановку и переехала в комнату мачехи. Днем она собирала материал для будущей газеты Дирсеу, а после работы встречалась с Леандру.
Он в последнее время стал беспокойным и задумчивым. Клаудия чувствовала, что молодой человек пытается сказать ей нечто важное, но ему что-то мешает.
«Что он может скрывать от меня? — рассуждала Клаудия. — Боится огорчить новостью, что он пока не готов к женитьбе, что боится иметь детей? Но я даже не намекала на это...»
Ей показалось, что к дому подъехала машина. Девушка отставила чашку и подскочила к окну. \
«Неужели сбылись мои предчувствия?» Она не поверила своим глазам. В свете тусклого уличного фонаря она увидела знакомую фигурку, которая спешила к дому.
— Изабел! — обрадовалась Клаудия и кинулась открывать дверь. — Сестренка! Как я рада тебя видеть! — Изабел молча обняла ее, не в силах вымолвить ни слова. — Ты вернулась! Какая же ты молодец! — чувства рвались из сердца Клаудии. — Откуда же ты приехала?
- Из Порта Алегри, — устало улыбнулась Изабел.
— Одна?
— Одна. У нас ничего не вышло с побегом. Мама становится все более странной.
— Она знает, что ты уехала?
— Она поняла, что меня там больше ничего не держит, и приняла транквилизаторы.
- Доза была, конечно, минимальной, а сделала она это, чтобы тебя мучили угрызения совести, — предположила Клаудия.
- Вот видишь, ты и так все знаешь. Ее госпитализировали, а потом она поняла, что я разгадала ее хитрость и в этот же день бежала из больницы.
- Не расстраивайся, Бел! Теперь ты со мной, а вместе мы со всем справимся! Раздевайся, дорогая, а я что-нибудь приготовлю! — Она бросилась на кухню, пытаясь сообразить, как бы побыстрее приготовить праздничный ужин, но в холодильнике ничего не обнаружила, кроме большого куска семги.
«Вот и славно! Белое вино и рыба. Что может быть лучше для легкого ужина, — девушка сбрызнула семгу лимоном и засунула ее в микроволновую печь. -И немного любимого коктейля Изабел: хурма и кокосовый сок».
Изабел привела себя в порядок и спустилась вниз. На девушке был махровый халат и домашние шлепанцы. Волосы мокрыми колечками закрывали шею.
- Какая ты смешная и совсем домашняя! — восхитилась Клаудия. — Господи! Какое счастье, что ты вернулась, Бел!
Изабел подошла к сестре и ткнулась носом в щеку.
— Один бокал можешь убрать, — сказала она и многозначительно посмотрела на Клаудию.
— Почему? — не поняла девушка.
— У меня хорошие новости. Я скоро стану мамой! — сказала Изабел и впервые весело улыбнулась.
— Мамой? — не верила своим ушам Клаудия. — Какое счастье! У меня будет племянник!
— Или племянница, — поправила ее Изабел. — Я купила три теста в аптеке, и все дали положительный результат.
— А...
— Ты хочешь спросить, знает ли Эдгар?
— Да. — Клаудия осторожно взглянула на сестру.
— Нет. Он пока не должен знать, что я вернулась. Поэтому умоляю тебя, держи, пожалуйста, язык за зубами. Тем более перед отъездом я наговорила ему резкостей.
— Хорошо! — успокоила ее Клаудия. — Только тебе придется все время сидеть дома, если ты собираешься соблюдать конспирацию.
— Пока мне это будет только в радость. Я, наконец-то смогу выспаться. Ты не представляешь, что творится у меня в голове. Мне обязательно надо привести в порядок свои мысли, а до тех пор никто не должен знать, что я здесь, — улыбнулась Изабел.
— Господи! Как хорошо! Я буду тетей! Не могу в это поверить!
— Клаудия, скажи... Как дела у ду Карму?
— Она очень страдает, но не теряет надежду. Она верит, что все закончится хорошо.
Это был чудесный вечер. Девушки зажгли все свечи, которые были в доме, и долго сидели за столом, вспоминая детство и учебу в колледже. Изабел рассказала о своих приключениях в чужом городе, специально умолчав о некоторых подробностях из жизни Назаре.
Уже поздно ночью, когда Изабел отправилась спать в свою комнату, Клаудия набрала номер телефона Дирсеу.
— Извини за поздний звонок, Дирсеу. Я знаю, что ты работаешь.
— Не извиняйся, Клаудия, ты же знаешь, что я раньше двух часов ночи спать не ложусь. Что-нибудь случилось?
— Да! У меня хорошая новость. Только дай слово, что никому не расскажешь о том, что я сейчас тебе скажу.
— Не смеши меня, Клаудия. Ты бы еще попросила поклясться на Библии. Когда я тебя обманывал?
— Ладно, извини. Изабел вернулась.
— Ду Карму знает? -
— Нет! Она ни в коем случае не должна знать об этом! У Изабел до сих пор голова забита бреднями Назаре. Что ты думаешь о том, чтобы сказать о ее возвращении Эдгару?
— От него скрывать эту новость не надо ни в коем случае. Если хочешь, я поддержу тебя морально. Поехали в ресторан вместе.
— Спасибо, Дирсеу! Я справлюсь одна. Мне просто нужно было с кем-то посоветоваться.
Клаудия вышла из дома рано утром, оставив на столе записку для Изабел.
Она подъехала на такси к самому открытию ресторана. Рядом с «Месье Вотелем» было не так шумно, как в вечерние часы, но несколько парочек занимали свободные столики, шелестя глянцевыми страничками меню.
Клаудия, так рано? — удивился Вириату, чуть не столкнувшись с девушкой. — Ты тоже решила позавтракать?
Вириату, мне не до шуток! Надо срочно поговорить с Эдгаром.
— Клаудия, он сейчас не в лучшей форме. Если это касается Изабел, лучше не надо. Он и так страдает.
— Если он занят, я могу прийти попозже! — надулась Клаудия и сделала попытку уйти.
Нет, — остановил ее Вириату. — Он на кухне. Ты подожди у него в кабинете, а я его позову.
- Хорошо, — обрадовалась девушка и открыла массивную дубовую дверь.
Кабинет Эдгара представлял собой настоящий музей любимых вещей и фотографий. На стеклянных полках стояли сувениры из разных стран вперемежку с кулинарными книгами. Фотографии, развешанные на стенах, почти полностью закрывали обои. Здесь были снимки мадам Берте в период славы и цветения, детские и юношеские фотографии самого Эдгара и его друзей. Недавно здесь появилось несколько портретов Изабел и семейное фото ду Карму.
Массивный стол был завален кипой неразобранных бумаг и деловых писем. На самой середине лежала книга в кожаном переплете с цифрами 1968.
Клаудия открыла ее на первой странице. Это оказалась рукопись.
«В том году все и началось», — подумала девушка.
- Клаудия, у меня хорошие новости, — на пороге появился Эдгар. Его глаза лихорадочно блестели. -Доказательства преступления Назаре лежат на этом столе! — Он указал на тетрадь в кожаном переплете.
- Подожди! Сперва я должна тебе кое-что сказать.
- Умоляю, только покороче, у нас сегодня ожидается страшный наплыв посетителей во время обеда и ужина. Времени нет!
А для Изабел у тебя время найдется?
— Почему ты спрашиваешь?
— Потому что она вернулась.
* * *
Вивиан нехотя вылезла из машины, заметив незваного гостя с чемоданом в руках на пороге собственного дома.
- На посту, сеньор Жози? — спросила она, не скрывая презрения. — Несете почетный караул? Режиналду! У нас появился швейцар!
- По легче! — насупился Жозевалду. — Я стою у входа в дом собственного сына. Что здесь криминального?
- Скажу откровенно, папа, ты чересчур назойлив, пора бы угомониться!
Я просто хотел поговорить с тобой! — обиженно воскликнул Жозевалду.
- Поговорить?
- У меня очень важная информация!
- Тогда проходи!
- Я хочу попросить прощения за глупость, которую позволил совершить по отношению к ду Карму.
- Тогда ты ошибся адресом, папа. Мне рассказали, что ты сделал с мамой.
- Сынок, никогда не верь тому, что слышишь! Надо доверять только собственным глазам.
- Знаешь что, сделай лицо попроще! Во время безобразной сцены в доме матери было слишком много свидетелей.
По-моему, Налду, твой отец хочет поймать нас на новую уловку
- Неужели человек не может признать, что ошибся?
- Значит, папа, ты все же считаешь, что был неправ?
Мне было так грустно из-за того, что со мной почти не общаются и все время упрекают при любом удобном случае. Я немного выпил, а алкоголь, сынок, плохое средство от одиночества. Меня развезло. А дальше — ты знаешь. Но ведь ничего страшного не произошло! Подумаешь, испортил настроение ду Карму. Клянусь, что это никогда не повторится. Я был словно в чаду!
Вот и хорошо! — Режиналду похлопал отца по плечу. — В другой раз сеньор Джованни лично поможет ду Карму убрать тебя из своей жизни. Ты этого хочешь? Это тебе не интеллигент Дирсеу!
- Ладно, сынок. Я все понял. Так я войду? — Жо-зевалду быстро прошмыгнул в едва образовавшуюся щель.
- Сеньор Жози, какой вы прыткий! Скоро научитесь пролезать в замочную скважину. — Вивиан недовольно посмотрела на мужа, но Режиналду лишь растерянно развел руками.
Жозевалду сразу прошел на кухню, достал из холодильника бутылку с пивом и устроился в гостиной у небольшого столика с глянцевыми журналами.
- Я не буду вам мешать, — скромно сказал он, увидев, как лицо Вивиан перекосило от досады. — Немного отдохну и уйду.
- Вы же хотели сказать что-то важное моему мужу.
- Скорее всего, меня неправильно поняли. Я лишь хотел извиниться, — буркнул Жозевалду и сделал вид, что увлекся чтением статьи.
Вивиан поспешила в кабинет мужа.
И что ты обо всем этом думаешь? — спросила она Режиналду. — Не будем же мы оставлять его у себя, особенно после того, что он устроил в доме моей свекрови.
- Не беспокойся, дорогая! Мы заплатили ему приличные деньги, и он в состоянии снять не только хороший номер в гостинице, но и арендовать приличную квартирку.
- Ты что? До сих пор не знаешь собственного отца? Если он захочет сэкономить, то ни перед чем не остановится, лишь бы не платить за постой! Думаю, что к вечеру нам придется выгонять его пинками.
- О чем ты говоришь, Вивиан?
- Вот увидишь, он обязательно сделает вид, что заснул или будет изображать сердечный приступ, чтобы остаться в твоем доме.
- Так что ты предлагаешь? — Телефонный звонок на время отвлек его от проблемы. — Алло! Режиналду Ферейра да Силва слушает, — сказал он и немного ослабил галстук.
Собеседник на другом конце провода явно пребывал в замешательстве.
— Здравствуйте! — вежливо поздоровался женский голос. — Могу я поговорить с сеньором Жозевал-ду? Это говорит его знакомая, Мирна.
- Вам крупно повезло. Именно сейчас сеньор Жо-зевалду находится здесь, но на будущее имейте в виду: он будет останавливаться в другом месте.
- Спасибо, — сдержанно поблагодарила женщина. — Так могу я его услышать?
Конечно! — Режиналду приоткрыл дверь и громко крикнул: — Отец, подними трубку. Это тебя!
Меня? — удивился Жозевалду и подошел к телефону. «Неужели ду Карму решила натравить на меня своего адвоката?» — Жозевалду у аппарата! — сказал он осторожно.
- Здравствуй, дорогой! — Это был голос Назаре, от которого у него сразу побежали мурашки по всему телу. — Ты узнал меня?
— Конечно, моя королева! Знаю, что тебе пришлось срочно уехать из Рио. Я очень скучал по тебе! — Жозевалду старался говорить тихо, чтобы лишняя информация не дошла до ушей старшего сына.
Ты когда-нибудь слышал про Жуис-де-Форо?
- Говорят, очень хороший городок!
- Если хочешь увидеть его своими глазами, приезжай! Я тебя жду! Встретимся в отеле «Sun beach». Я остановилась в пятом номере. — И она быстро повесила трубку.
От предвкушения радостной встречи у Жозевалду заныла челюсть. Он вспомнил пикантные подробности последнего свидания и автоматически прикрыл рукой вздыбленный гульфик.
«Чертовка! Она действует на меня даже на расстоянии! Сегодня я устрою ей настоящую ночь любви». Жозевалду схватил чемодан и направился в кабинет сына.
— Как я и говорил, я не побеспокою вас больше... — начал Жозевалду.
— Не ломай комедию, папа, — остановил его сын. — Говори, что задумал. Ты ничего просто так не делаешь!
Видишь ли, мне предложили работу в городке поблизости.
Работу?
Да, со мной сегодня поговорят. Кстати, я там и заночую. — Жозевалду поспешно спустился вниз.
- Как же он торопится! — ехидно заметила Вивиан. — Кстати, никакая это не Мирна, а самая настоящая Назаре! Сеньор Жози узнал, где эта аванюристка, и ему захотелось сладенького.
- Ты как всегда права, дорогая! — Режиналду притянул ее к себе и усадил на колени.
— Да, милый: на какое-то время мы освободимся от этого нахлебника. Кстати, мы можем использовать шанс завести себе союзницу в нашей игре против ду Карму.
Изабел проснулась от того, что кто-то настойчиво звонил в дверь.
«Должно быть, Фауста опять забыла ключи», -подумала девушка и поспешила вниз. Мысль о том, как сейчас удивится служанка, заставила ее улыбнуться.
Она широко распахнула дверь и тут же попятилась назад. На пороге стоял Эдгар. Он очень похудел. Глаза стали еще больше и выразительнее. Изабел с трудом подавила в себе желание броситься к нему на шею, почувствовав, как вместе с радостью встречи откуда-то из глубины души поднимается чувство обиды. Она до сих пор не могла простить Эдгару его участия в «заговоре молчания». Ведь он знал, что ду Карму ее настоящая мать и молчал, позволив той разыгрывать эту дурацкую пьесу.
- Зачем ты пришел, Эдгар? — спросила она сухо.
- У меня к тебе важное дело! — Эдгар вошел без приглашения и торопливо закрыл дверь. В его руках была толстая книга.
Как ты узнал, что я здесь? — Изабел пристально посмотрела на молодого человека. Она знала, что если он и попытается когда-нибудь соврать, то тут же сам себя и выдаст.
Мне об этом сказала Клаудия, — простодушно признался Эдгар.
- Что еще тебе рассказала Клаудия? — Изабел лихорадочно соображала, как ей придется выкручиваться, если Эдгар спросит о ребенке.
- Только то, что ты вернулась домой... У меня появилась надежда. Она рассказала мне об этом, потому что хочет тебе добра, — попытался заступиться за Клаудию Эдгар. — Нам нужно с тобой поговорить.
Нет! — Изабел упрямо замотала головой. -Я не хочу с тобой разговаривать. Уходи! И, пожалуйста, никому не говори о том, что я дома. Иначе я исчезну!
Тебе придется меня выслушать, — Эдгар решительно прошел в комнату и сел в кресло. — Я могу тебе рассказать, что на самом деле произошло между отцом Клаудии и Назаре. Причем с доказательствами в руках.
Я и так все знаю, что там было! — возмущенно воскликнула Изабел.
- Ничего ты не знаешь! Ты попала лишь под глыбу лжи, которую выдала тебе Назаре. Вся правда о прошлом здесь! — Он протянул ей книгу в кожаном переплете.
- Что это? — удивилась девушка.
- Дневник моей бабушки. Он относится к тому году, когда ты была похищена из родной семьи. Там говорится об этом и обо всем остальном. — Эдгар многозначительно посмотрел на Изабел.
Ты хочешь сказать, что моя мать работала на мадам Берте?
Она была одной из проституток борделя.
- Хватит! — Изабел закрыла уши руками. — Я больше ничего не хочу слушать! Мне все это надоело! Хватит!
Изабел! Все, что ты слышала до этого, было нагромождением лжи. Здесь вся правда! — Эдгар протянул ей дневник.
— Я ничего не хочу знать! Не хочу даже притрагиваться к этому дневнику! — упрямо стояла на своем девушка.
— Отлично! Тем не менее я оставлю тебе то, ради чего пришел к тебе.
Нет! Унеси его! — Изабел уже готова была заплакать от злости.
- Он будет лежать здесь, — тихо, но настойчиво сказал Эдгар и положил дневник на стол. — Господи, Изабел, как я хочу, чтобы время повернулось вспять. Ты понимаешь? — Девушка упрямо молчала. — Чтобы мои дни были снова наполнены счастьем, которое ты мне давала, потому что счастлив я был только тогда, когда был рядом с тобой. Я и сейчас тебя люблю, что бы ты не говорила мне и как бы не гнала от себя. Сегодня крепче, чем вчера! — Эдгар попытался взять Изабел за руку, но она тут же отдернула ее и спрятала за спину. — Но сегодня это больная любовь, потому что у меня тяжело на сердце, и я очень скучаю. Моя жизнь кончилась и потеряла без тебя всякий смысл. Я могу обрести счастье только с тобой. Я буду ждать тебя, сколько будет нужно.
- А теперь прошу тебя, уходи. — На лице Изабел появился плохо скрываемый страх.
- Да, конечно. Знай, то, что я тебе оставляю, очень дорого мне. Это единственная ценная вещь для меня, которая осталась от моей бабушки. Пожалуйста, прочитай дневник. Выясни всю правду о Назаре, прости ду Карму за то, что сразу не рассказала тебе обо всем, а вынуждена была ломать комедию, и возвращайся ко мне поскорее. — Эдгар в последний раз взглянул на Изабел и закрыл за собой дверь.
Полдня она не могла найти себе места. Пыталась разобрать вещи в своей комнате, перебирала старые фотографии, пробовала заснуть, но то и дело ее мысли возвращались к дневнику.
«Да что же я, в конце концов, боюсь правды!» — подумала Изабел и раскрыла страницу, заложенную длинной закладкой. Текст был написан от руки красивым каллиграфическим почерком с завитушками и прочими искусными излишествами.
«Из всех девушек она была наиболее талантлива...» Сердце Изабел сжалось от волнения, и она чуть было не захлопнула дневник, пытаясь справиться с чувствами. «Но я видела в Назаре сильное желание покончить с этой жизнью и посоветовала ей самый старый трюк в мире. Он срабатывает почти всегда. Почему бы ему не сработать с простофилей Луисом Карлосом? Но она напомнила мне, что не может иметь детей, тогда я посоветовала ей сделать накладной живот, а после того, как он оставит жену, сказать, что потеряла ребенка».
Далее текст был испорчен огромным пятном с детскими каракулями. Изабел невольно улыбнулась, представив, как маленький Эдгар, который часто пропадал в кабинете бабушки, добрался до ее дневника и оставил память о себе. Она перелистнула страницу и опять погрузилась в чтение.
«Всем своим поведением она уже давала понять, что чувствует себя мадам Назаре Тедеску. А затем ушла с маленькой девочкой на руках, утверждая, что это ее родная дочь, и она сама родила ее. Больше Назаре не появлялась у меня. Приличные женщины никогда не бывали в моем доме». ,
Изабел устало откинулась на подушки и захлопнула дневник.
Клаудия появилась ровно в шесть вечера и начала извиняться прямо с порога.
— Эдгар сказал, что ты злишься на меня. На этот раз ты права, я даже не буду оправдываться.
— Я не собираюсь этого делать, — устало отмахнулась Изабел. — Я прошу тебя только об одном, никогда не лезь в мою жизнь!
— Изабел, я хотела только сказать тебе, что Назаре настоящая преступница, что ты напрасно защищаешь ее! Изабел! Доверься людям, которые хотят помочь тебе! — Клаудия обняла сестру, но та вывернулась из ее объятий.
— Не нужно было рассказывать Эдгару, что я вернулась. Я же просила тебя молчать! А может, ты уже рассказала это и ду Карму?
— Нет, Изабел. О том, что ты вернулась, знает только Эдгар. Я думаю, ты сама должна поехать к своей семье, когда решишь, что пришло время.

Глава 19
Джованни дождался момента, когда Дирсеу попрощается с ду Карму, и увлек ее в соседнюю комнату.
— Извини, что в такое время поднимаю неприятную тему, — сказал он вкрадчиво и заглянул в глаза Марии.
— Говори, раз начал. Ты, должно быть, узнал о по-' следней выходке Жозевалду?
— Да! — вспыхнул Джованни. — И если ты мне только намекнешь, он навсегда исчезнет из твоей жизни! Не надо будет выплачивать пособие, разводиться...
— Не говори глупости. Я никому не желаю зла. И вообще, давай сменим тему.
Она заметила, что Джованни недовольно нахмурился, и сразу же смягчилась.
— Спасибо тебе за поддержку. Страшно подумать, если бы тебя не было в моей жизни! — она благодарно дотронулась до его руки.
— Ду Карму, раз уж ты заговорила об этом. Кто знает, может, ты воспользуешься первым днем года, чтобы подумать о возможности стать супругой Джованни Импротта. Я именно тот мужчина, который может сделать тебя счастливой. — Джованни обнял ду Карму.
— По-моему, тебе пора уходить, — сказала она не очень уверенно, впервые почувствовав, как его возбуждение передается ей.
— Хорошо. Я сейчас уйду, но вернусь раньше, чем ты думаешь!
— Почему? У нас разве есть еще какие-то нерешенные вопросы?
— Да! И все будет окончательно решено,- когда ты скажешь мне «да».
— Джованни! — засмеялась Мария. — Ступай себе с богом!
— Твое слово для меня закон. — Импротта приблизил свое лицо к ду Карму и страстно поцеловал ее в губы. Марии с трудом удалось вырваться из его объятий.
— Прости, ду Карму, я очень давно хотел это сделать. Теперь спокойно продержусь еще какое-то'время.
— Ты ведешь себя, как озабоченный подросток! — сердито сказала Мария.
— А я такой и есть, потому что ты сводишь меня с ума! Даже Даниэлла уже привыкла, что я без конца называю ее твоим именем.
— Джованни, тебе не стыдно?
— Нет! Нисколечко! — просиял Импротта и указал на лестницу. — Не волнуйся, дорогая, тебе на выручку пришел младший сын.
— Не обращайте на меня внимания! — смутился молодой человек. — Я на секунду!
— До скорой встречи! — Джованни послал воздушный поцелуй и скрылся за дверью.
— Извини, я невольно слышал ваш разговор. — Плиниу спустился вниз по лестнице. — До каких пор ты будешь колебаться — Дирсеу или Джованни?!
— Если бы я знала...
— Ты ещё любишь Дирсеу?
— Люблю! Он чудесный человек и идеальный спутник жизни, но все же я не хочу выходить за него замуж. А Джованни мне намного больше, чем просто друг. Я не виновата, что оба они в моем сердце! Пусть будет как есть.
— А тебе не приходило в голову, что рано или поздно Дирсеу это надоест, и он найдет себе кого-нибудь еще?
— Давай не будем говорить об этом! Лучше скажи, как у тебя дела с Анжеликой.
— Замечательно. Только иногда она становится какой-то странной, мне кажется, будто она что-то скрывает.
— Не выдумывай, сынок. Что может скрывать двадцатилетняя наивная девушка?
— Скорее всего, она до сих пор не справилась со своей ревностью к Яре. Как ты думаешь?
— Честно скажу, не знаю, — пожала плечами Мария. — Вы думаете, что я железная и знаю ответы на все вопросы, но я не такая. Я гораздо слабее, чем ты думаешь. А сегодня, как проснулась, так и думаю об одном. Каждый год первого января я подвожу жизненные итоги и строю планы на будущее. И все эти годы я горела одним-единственным желанием — вернуть свою дочь...
Мама, по ты же нашла ее!
Да, сынок, но получилось не так, как я думала. Моя дочь сбежала от меня. Она защищает эту негодяйку! Я не смогу с этим смириться!
Мамочка, рано или поздно нее наладится. 15 один прекрасный день Изабел войдет вот в эту дверь и останется с нами навсегда!
Дай Бог, чтобы ты оказался прав.
* * *
Гилермина отметила Новый год в привычном ей одиночестве, нанеся перед этим визит вежливости барону и баронессе.
Поведение Лауры насторожило ее. Оставаясь такой же очаровательной оптимисткой и модницей, она почему-то назвала Гилсрмину именем се матери, а своего супруга Ипполитом.
Что поделаешь, возраст! грустно улыбнулся барон, провожая Гилермииу к машине.
Из этой ситуации единственным лекарством от болезни является любовь и терпение.
С этим лекарством у нас в доме нет проблем, сказал Педру и помог даме сесть в такси.
Гилермина обернулась и махнула на прощание рукой, когда машина тронулась с места. По лицу Педру текли слезы.
Отвезите меня, пожалуйста, в Гранд-отель, сказала она шоферу и вжалась в угол, чтобы таксист нс смог заметить, что она с трудом справляется с рыданиями.
Ее мать, дона Жозефа, буквально угасла на се глазах в течение шести месяцев, и из цветущей жизнерадостной женщины превратилась в жалкую развалину. Ее железная воля изменила ей, а бурный темперамент сыграл с ней злую шутку. Целыми днями она суетливо перекладывала вещи или бесцельно двигалась но комнатам, лишь иногда реагируя только на голос дочери. Лучшие специалисты в области геронтологии поставили страшный диагноз — болезнь Альцгеймера. Теперь эта беда грозила Лауре...
С уходом матери, к которой она очень привязалась за последний год, в ее жизни образовалась пустота. Она пыталась ее заполнить постоянной деловой суетой, переездами и деловыми контактами, но это приносило ей лишь временное облегчение. В схватку за наследство доны Жозефы Гилермина ввязалась в основном по этой же причине.
«А в этом журналисте что-то есть, — подумала она и вытерла слезы. — Приятно иметь дело с мужчиной, у которого кроме приятной внешности есть характер и голова на плечах».
Весь остаток ночи Гилермина просидела за пасьянсом с бокалом шампанского на веранде отеля, наблюдая за праздничной толпой, которая собралась на пляже.
Кругом виднелись многочисленные огоньки свечей, воткнутых в песок, и венки из живых цветов. Люди, одетые в светлые одежды, танцевали, запускали петарды и веселились.
В небе то и дело вспыхивали разноцветные салюты. Когда стихли последние залпы салюта, Гилермина посмотрела на небо и увидела падающую звезду.
'«Хочу, чтобы в моей жизни появился любимый мужчина, — загадала она желание и почему-то подумала о Дирсеу. — Интересно, он женат или нет?»
Гилермина вспомнила прибранную гостиную, отсутствие разбросанных вещей, аккуратную и лаконичную прихожую и нахмурилась. Во всем была видна женская рука.
«В конце концов, у него может быть прислуга», — успокоила себя Гилермина и легла спать. Кровать была холодной и неуютной, а накрахмаленное толстое одеяло только раздражало кожу.
«Мне уже за тридцать, а я до сих пор живу одна, — подумала Гилермина. — Пора бы подумать о серьезных отношениях с кем-то? — Она закрыла глаза и попыталась вспомнить лицо Дирсеу. Какого цвета были у него глаза? Серые? Нет, карие. Но самое замечательное, пожалуй, его губы, чувственные, красивые, и волосы... Кудрявые длинноволосые мужчины всегда были моей слабостью». Гилермина вспомнила своего первого мужчину, веселого и беззаботного француза, с которым сошлась на третьем курсе учебы в университете. Он был свободным художником и уже два года рисовал дружеские шаржи на Монмартре. Их чувства продолжались не больше года и так же быстро закончились, в тот момент, когда она поняла, что ему все равно с кем спать — с мужчиной или женщиной.
Ее страдания длились целый месяц, но потом началась весна, и она обратила внимание на молодого профессора, читающего курс античной философии и культуры. Его внешность вполне соответствовала теме. Он был кудряв, хорошо сложен и внешностью напоминал молодого грека.
«Так вот кого мне напомнил этот журналист», — обрадовалась Гилермина.
* * *
Назаре надела самое красивое платье с открытой спиной и оголенными плечами и вышла на улицу. План, который сложился у нее в голове, казался ей идеальным. Сначала она найдет соседку Ширли или сеньора Жака, а затем...
- Ширли, дорогая! окликнула Назаре женщину, сидящую в скверике на скамейке.
Назаре! Глазам не верю! Ты же...
Как видишь, я вернулась, и по этому поводу хочу закатить пир на весь мир, улыбнулась Назаре. Надеюсь, ты не откажешь мне. Давай немного посидим в баре, а через часик к нам обязательно присоединится месье Жак. Ты же явно его искала?
Мы договорились встретиться здесь и немного прогуляться но парку.
Вот н славно! Если мы разместимся на веранде бара, мы его ни за что не пропустим. Идем, идем! Не сопротивляйся! Посмотри, какое на мне платье. Мне хочется сегодня как следует развлечься, отдохнуть. Ну, ты понимаешь? Назаре цепко схватила соседку под руку.
Если только совсем недолго, неуверенно сказала Ширли и покорно пошла за ней.
Дона Назаре? растерялся официант и чуть не уронил поднос с коктейлями.
Да, Элиас, это я. Что ты так смотришь на меня, будто никогда меня не видел?
В округе ходят все эти слухи... Вы давно не появлялись...
Разве я вчера не сидела за этим столиком с Ширли?
Вчера? удивился официант.
Элиас, принеси, пожалуйста, бутылку коньяка и рюмки, беззаботно улыбнулась Назаре.
Конечно! он многозначительно посмотрел на Ширли и отвел глаза.
- Поторопись, дружок, если хочешь получить чаевые!
Одну минуту!
— Итак, дорогая, сегодня командую я. Мы гуляем на полную катушку. Пусть вместо меня страдает кто-нибудь другой! — Назаре запрокинула голову и нервно засмеялась, отчего у Ширли по всему телу побежали мурашки. Ну, что ты на меня так смотришь? Тебе что-то не нравится?
— Хочешь знать правду? — Ширли наклонилась вперед.
— Говори, если не боишься! — Назаре сама наполнила бокал темной сверкающей жидкостью и, опрокинув его внутрь, поморщилась. — Фу, дорогое пойло, но такая гадость...
— Я все знаю, — наконец решилась Ширли. — Я очень подавлена этой историей, которая произошла с тобой и Изабел. Но у меня принцип: никого не судить.
— О чем ты говоришь?
— Нас с тобой сейчас никто не слышит! — воскликнула соседка. — Пожалуйста, не ломай комедию!
— Я действительно не знаю, что ты имеешь в виду. У нас с Изабел все в порядке!
— Не разыгрывай меня. Ты думаешь, что я сошла с ума?
— Кто сошел с ума? Кто? — Назаре сощурила глаза и медленно встала. — Ты сказала, что я сумасшедшая? — Ширли невольно зажмурилась от такого неожиданного напора и беспомощно замотала головой.
— О чем ты говоришь? Я имела в виду себя!
— Отойди! Не подходи! Убирайся! — Назаре .схватила открытую бутылку шампанского, стоящую на соседнем столе и допила ее содержимое. — Все убирайтесь! Все! Я никого не хочу видеть! Что вы вылупились на меня? Никогда не видели красивой женщины?
— Может, позвонить куда надо? — шепнул на ухо Ширли Элиас.
— О чем это вы шепчетесь? — Назаре с силой ударила бутылкой по барной стойке, вмиг превратив стоящие на ней рюмки в мелкие осколки. Теперь в ее руках появилось опасное оружие с неровными краями. — Я не сошла с ума! Это вы — сумасшедшие, а я нет! — Назаре угрожающе выставила перед собой горлышко от разбитой бутылки.
— Назаре! Послушай! Никто не говорил этого! — попыталась успокоить ее Ширли.
— Ты врешь, потому что боишься. Ты боишься? '
— Если вы не успокоитесь, дона Назаре, я вызову полицию! — Элиас загородил Ширли своим телом и незаметно оттеснил ее к выходу.
— Вызывай! Я ничего не сделала! Я не совершала преступления, в котором меня обвиняют! Я — в полном порядке! Белая, незапятнанная, как платье невесты! Я вдова и порядочная женщина! — Назаре внезапно остановилась. Йрямо на нее из толпы смотрела Изабел.
— Мама! — крикнула девушка и сделала шаг навстречу.
— Изабел, доченька!
— Я пришла за тобой! Пошли отсюда!
— Конечно! — улыбнулась Назаре. — Иди ка мне. Поцелуй маму, чтобы показать им всем, насколько ты меня любишь.
— Пожалуйста, пойдем домой, — Изабел не могла оторвать глаз от осколка стекла в руках матери.
— Конечно, доченька, только подойди поближе. Мне надо тебе что-то сказать. Только тебе. Ну, иди! Я скажу тебе на ушко! — Изабел, словно в трансе, сделала два шага вперед.
— Не ходи, Изабел! — Ширли силой удержала девушку около себя.
Ко мне, дочка. Или ты не любишь меня?
Мама, положи бутылку. Положи, мамочка! слезы хлынули из глаз Изабел.
Врунья, змея, которую я пригрела па груди! рассвирепела Назаре. Она называет меня «мамочкой», чтобы обмануть меня! Она хочет моей смерти! Да. Изабел? Я умру, Изабел, умру ради тебя!
Оставь это, Назаре, тебе же будет лучше! Кла-
удия, стоящая недалеко от Изабел, переключила внимание на себя.
Не ври! Мерзавка! Не хватает здесь только этого ничтожества! Этой самки питбуля! Я знаю, что вы все мечтаете, чтобы я провалилась. Это написано в ваших глазах. Хорошо! Посмотрите бесплатное представление! Сейчас я перережу себе вены! Назаре угрожающе близко поднесла осколок бутылки к собственной шее. Я всех вас оболью кровью. Смотрите!
Назаре шарила по толпе глазами, словно хотела увидеть здесь кого-то еще. Вдруг до нее долетели чьи-то слова: «Это психиатрическая клиника? Срочный вызов!».
Изабел, что они делают? Они хотят, чтобы твою мамочку упекли в больницу, меня, женщину, которая вырастила тебя! Назаре трагически запрокинула голову. — Ты умрешь от тоски по мне, дочка!
Изабел едва держалась на ногах от нахлынувших на нее эмоций, чувствуя, как толпа за ее спиной пришла в движение.
Улицу заполнил громкий звук сирены.
«Скорая»?! Зачем «скорая»? Я нс сумасшедшая, нет! Дочка, я не позволю, чтобы на меня надели смирительную рубашку! Назаре пятилась к запасному выходу, держа перед собой осколок.
Клаудия увидела, как из машины «скорой помощи» вышли два человека в белых халатах и направились в зал бара. Назаре бросилась к ним навстречу с осколком стекла, но сильные руки остановили ее, и через мгновение она была затянута в смирительную рубашку.
Оставьте меня! Пустите! она больно укусила одного из санитаров за палец и сразу получила пощечину.
Отпустите меня! Трусы! Помоги мне, дочка! Назаре вдруг осеклась. Прямо перед ней стояла Мария ду Карму.
Что ты здесь делаешь? — разозлилась Назаре. -Конечно, ты не упустила случая посмотреть представление.
Именно так, Назаре. Я нс могла себе отказать в удовольствии присутствовать при твоем падении. Правосудие, хоть немного запоздало, но свершилось! Глаза ду Карму светились счастьем.
Как же! захохотала Назаре. Зато на этот поезд ты безнадежно опоздала! Изабел уже взрослая женщина, и мать ей не нужна! Все лучшие годы она провела со мной!
Лучшие годы начинаются только сейчас, без тебя!
Я была отличной матерью, и она это знает! Я никогда не доверяла свою дочь другим людям... Назаре запнулась, увидев неприкрытую ненависть во взгляде ду Карму.
Ты была всем, Назаре, только настоящей матерью ты не была. Это ты родила Изабел? Ты вынашивала се девять месяцев и страдала при родах? Нет, Назаре, ты не прошла через это! Изабел не твоя дочь и никогда ею не была!
Ненавижу тебя! Назаре сделала попытку кинуться на Марию, но внезапно остановилась, почувствовав сильную боль в руке. Что это, дочка! Меня убьют? У меня кружится голова. Я не могу стоять...
Ноги Назаре неожиданно подкосились, голова беспомощно запрокинулась.
- Это лишь снотворное, чтобы ты уснула! Ничего не бойся, я поеду с тобой. — Изабел помогла ей лечь на носилки и подошла к ду Карму. - Я вернулась, Мария.
Я очень этому рада, дочка.
Но пока я не готова разговаривать с тобой о том, что произошло, — Изабел избегала смотреть в глаза матери.
- Хорошо. Ты придешь, когда будешь готова. Я буду ждать.
- Сейчас мне надо ехать в больницу.
Конечно, я тебя понимаю. Я думаю, что Назаре вернулась, потому что устала бегать и захотела разом покончить с этой ситуацией. Держись, Изабел. Будет нужна помощь, обращайся!
* * *
Клаудия растерянно наблюдала со стороны за всем происходящим. Ей хотелось плакать, но она не могла. Ее еще не начавшаяся счастливая жизнь с Лсандру так внезапно оборвалась в новогоднюю ночь, а последние события, связанные с возвращением Назаре, были вообще страшнее хичкоковских фильмов.
«Зачем я пошла тогда к беседке? Почему не выслушала Леандру?»
Клаудия! — За ее спиной вдруг раздался голос возлюбленного, и она обернулась. - Дорогая моя, любимая! Только нс убегай, дай мне хотя бы три минуты. Я смогу рассказать тебе все, что произошло тогда в эту ночь между мной и Миналвой!
Клаудия молча кивнула не в силах вымолвить ни слова. Она так ждала этого момента, что уже решила заранее, что простит Лсандру даже в том случае, если он сам спровоцировал свою бывшую супругу.
Рассказ Лсандру получился эмоциональным и сбивчивым, но именно он принес ей большое облегчение.
«Господи! Ты опять на моей стороне! обрадовалась девушка. — Он говорил искренно! А вся эта история так чудовищно правдоподобна...»
Ты веришь мне? — Этот вопрос снова вернул ее на землю, и она, не раздумывая, бросилась на шею своему возлюбленному.
Верю, Лсандру, верю! И клянусь, что никогда больше не упрекну тебя тем, что произошло! - Клаудия прижала свое лицо к груди Леаидру и счастливо улыбнулась.
«Я бы многое отдала, чтобы Изабел почувствовала то же, что чувствую я...» — подумала она о сестре.
С тех пор, как машина «скорой помощи» привезла новую пациентку в больницу, Изабел потеряла счет времени. Клиника поразила ее чистотой и отсутствием посторонних запахов. Палата, в которую поместили Назаре, была просторной и светлой. В нежно-салатовый цвет были окрашены степы и потолок помещения. На полу был мягкий ковер с длинным ворсом. Кроме кровати и двух стульев, в помещении был небольшой столик, па котором лежала чистая бумага и стоял органайзер с цветными карандашами. На стенах висели пейзажи и картины, изображающие забавных животных. Все здесь напоминало о доме. Девушка рассказала доктору о всех странных симптомах начинающейся болезни матери, затем долго сидела у ее кровати, ожидая пробуждения. Она гнала от себя страшные мысли и старалась не думать ни о чем, кроме выздоровления Назаре, которая мирно посапывала на пышной белоснежной подушке.
— Изабел! — услышала она голос Эдгара. Молодой человек стоял в дверях и с мольбой смотрел на нее. — Я знаю, ты просила подождать, но у меня нет терпения, и поэтому я пришел. Нам надо поговорить. — Изабел отрицательно замотала головой и выставила руки вперед в знак протеста. — Изабел, я тебя люблю. Я хочу, чтобы ты меня простила. Никто тебя не будет так любить, как я. Вернись ко мне. Без тебя моя жизнь не имеет смысла. — Эдгар говорил очень быстро, словно боялся, что его сейчас прервут. — Я понимаю, что совершил ошибку, но я же человек! Все люди ошибаются... Я знаю, что не должен был так поступать с тобой. Ведь ты — это лучшее, что есть у меня в жизни. Да, я совершил ошибку. Попытайся понять и простить меня! Я столько раз пытался объяснить тебе, кто такая Мария ду Карму. Я говорил...
— Я беременна, — тихо произнесла Изабелл.
Но Эдгар словно не слышал ее:
— ...я должен был думать своей головой. Я... — Внезапно до него дошел смысл сказанного прозвучавших слов. — Что ты сказала? Изабел, что ты сейчас сказала?
— Я жду ребенка! — повторила Изабел. — Твоего ребенка.
— Я слышал... Ребенка... — Эдгар беспомощно прислонился к стене, побледнел и вдруг рухнул на пол.
— О господи, Эдгар! Доктор! — Изабел выбежала в коридор.
Появилась медсестра и быстро сунула Эдгару под нос ватку с нашатырным спиртом.
Эдгар смешно замотал головой, стараясь отвернуться от резкого запаха.
Я ничего не ел ни сегодня, ни вчера, — сказал он и застенчиво улыбнулся.
- Кормишь других, а сам забываешь поесть, -проворчала Изабел.
Я потерял аппетит после того, как ты уехала, — улыбнулся Эдгар. Осталось только желание, чтобы ты вернулась. — Он схватил Изабел за руку и притянул к себе. — Потому что после того, что ты сказала, что же будет?
Извините, выпейте это. — Медсестра протянула ему пластиковый стакан с лекарством. - Вы сразу почувствуете себя лучше.
- Спасибо. — Эдгар сел на кушетку. — Ребенок! Это же сенсация! А когда ты узнала?
После того, как уехала отсюда.
- Как же так! И все это время ты держала это в тайне! Я же отец! Это непростительно!
- Эдгар! — Изабел поняла, что он разыгрывает ее. — Опять твои шуточки?
Я тебя прощу, ты моя красавица! — Эдгар сиял от счастья. — Я не могу жить без тебя! Мой ребенок! Мой ребенок! — Он был не в силах справиться с эмоциями. — Ты еще сердишься на меня?
- Пет. Но дай мне еще время...
Конечно, я заеду за тобой после работы, и мы поедем к нам домой.
- Не раньше, чем моя мама проснется, и мы узнаем, как ее дела. Я дождусь.
- Изабел! Назаре арестуют.
- Это мы еще увидим, — внезапно рассердилась девушка.
Раз ты решила остаться здесь, в клинике, то я, по крайней мере, могу навещать тебя?
- Можешь. Только я не хочу, чтобы об этом узнала мама.
— Хорошо. Я постараюсь быть скромным. Буду вызывать тебя в приемную.
— А теперь я думаю, что тебе лучше уйти, — Изабел отвернулась, чтобы он не смог увидеть, как она плачет.
— Не обижай меня, Изабел! Я тебя очень люблю, — Эдгар сделал шаг навстречу и протянул руки. Внезапно волна нежности накрыла Изабел с головой, и она бросилась к нему в объятия.
— Я тоже тебя люблю. Я умираю от тоски. В разлуке я чувствовала себя такой одинокой.
— Этого никогда больше не случится, никогда. — Эдгар гладил ее волосы и смеялся. — Кажется, ангелы меня услышали! Мы снова вместе, дорогая, любимая! Я люблю тебя!
— Я знаю, — сказала Изабел и счастливо улыбнулась.
* *
О событиях, происшедших час назад в квартале Пейшоту, Вивиан узнала из местных телевизионных новостей. Ей хватило получаса, чтобы выяснить, куда отправили Назаре.
«Нельзя медлить! Сейчас эта сумасшедшая как никогда нуждается в помощи, — подумала она. — Ее можно брать голыми руками. Сегодня же мы с Режиналду завербуем ее в наши союзницы». Вивиан оставила записку на столе и поспешила выйти из дома.
Через час она медленно прохаживалась по холлу больницы. Выждав момент, когда пост дежурного на минуту опустел, она стремительно кинулась в коридор. Она быстро нашла палату, где находилась Назаре. Она лежала с закрытыми глазами, тихонько посапыпая. Вивиан подошла поближе, чтобы рассмотреть лицо той женщины, которая вот уже двадцать лет была самым страшным врагом ду Карму. Внезапно в ее запястья вцепились сильные руки Назаре.
Я тебя знаю? Кто ты, говори! потребовала она и зло посмотрела на Вивиан.
Матерь Божья, какая же ты сильная!
Сейчас ты увидишь, что я могу с тобой сделать! — Назаре еще сильнее сжала ее руки.
— Отпусти меня. Я закричу!
Кричи, а я тебе лицо искусаю! засмеялась Назаре и клацнула зубами. Что ты здесь делаешь, хищница? Говори!
Я ничего не делаю и ничего не хочу! решила схитрить Вивиан. Это только бред твоего больного разума. Это снотворное... Отпусти меня, мерзавка!
Я слабая, но я не мертвая. Если хочешь освободиться, говори правду! Откуда я тебя знаю?
Поклянись, что отпустишь!
Я никогда не выполняю своих обещаний. Говори! Грязная ведьма!
Я родственница Изабел, твоей дочери...
Ну, конечно! Жена префекта!
Я здесь для того, чтобы предложить тебе союз.
Союз?
Вместе мы обязательно добьем ту, кого ты называешь дурой с Севера.
Я буду сотрудничать с тобой. Но что я с этого буду иметь, кроме поражения этой дряни.
Тебе этого мало? Когда она будет вне игры, у тебя будут развязаны руки, чтобы снопа завоевать дочь.
Это правда. Ты мне правишься.
Вот мой номер и мое имя.
Л это чей телефон?
Ты наблюдательна. Жозевалду! Сеньор Жози тоже мечтает получить всевозможные выгоды отбывшей жены.
Так Жозевалду тоже в атом участвует? Тогда мы образуем новую и большую семью.
Можешь не сомневаться, мамочка! Береги себя и удачи тебе с правосудием. Потом я тебе все подробно расскажу. Все в деталях, но нс сейчас. Твоя дочь вот-вот вернется. — Вивиан судорожно растирала затекшие руки. — Не забудь про наш разговор. Мы с Режиналду и ты против «ведьмы с Севера»! Когда будет нужно, я тебя найду. Вивиан ослепительно улыбнулась п закрыла за собой дверь.
Изабел видела, как молодая женщина вышла из палаты матери и быстрым шагом поспешила на улицу.
«Должно быть, медсестра, подумала Изабел и открыла дверь. Назаре спокойно посапывала на своей кровати. Хотя почему медсестра без халата?»
Ее размышления прервал вежливый стук в дверь.
Привет! Я войду? перед ней стоял молодой симпатичный мужчина лет тридцати пяти в деловом костюме и портфелем в руках.
Здравствуйте, — растерялась Изабел. — Вы кто?
Адвокат Эдмунду Канторейра. Меня наняла дона Мария Назаре Тедеску.
Мама?
Конечно! Вы ведь Изабел? Ваша мама наняла меня две недели тому назад, — он широко улыбнулся, демонстрируя свои безупречные зубы, и сел в кресло напротив Назаре. Это я посоветовал вашей матери симулировать приступ сумасшествия на глазах у всех.
Вы хотите сказать...
Она разыграла спектакль на глазах жителей Пей-шоту. Из-за этой уловки ваша мама не в тюрьме, а здесь, в клинике.
Адвокат подошел к кровати своей клиентки, два раза щелкнул пальцами в воздухе и сдернул с нее одеяло.
Эдмунду, дорогой! Как я рада, что все закончилось! — Назаре свесила ноги с кровати и обняла адвоката.
Мама! Ты все это время притворялась? Даже когда была со мной наедине?
Дорогая, а чего ты хотела? Чтобы я села в тюрьму? Мне надо было себя обезопасить. Я не могла сама прийти в клинику. Полиция ни за что нс поверила бы в это. Они бы подумали, что это подвох.
И когда ты наняла адвоката?
Я позвонила ему сразу же, когда приехала в Рио.
Я не могу во все это поверить! Ты бесчувственна!
Ты...
Это я заставил вашу мать так поступить, — вмешался в разговор Эдмунду.
Вы не могли бы выйти? Изабел зло посмотрела в сторону адвоката.
Конечно! — улыбнулся молодой человек. Пойду выпью кофе.

Глава 21
У Жозевалду был великолепный талант скрывать, что он дурак. Жизнь научила его многозначительно молчать или делать вид, что именно сейчас он думает о чем-то важном. При этом его глаза действительно выглядели серьезными и умными. Лишь одна Назаре сразу раскусила его тактику.
— Дорогой, при мне не ломай комедию со своей театральной задумчивостью, — сказала она как-то.
Что ты имеешь в виду? — Он был готов обидеться.
- Уж я-то хорошо знаю, что в твоей голове одни опилки! — захохотала Назаре
- Да? А чем же я, по-твоему, думаю?
- Вот этим местом! — Рука Назаре оказалась между ног Жозевалду.
Вот уже пять месяцев они вместе весело проводили время, ожидая момента, когда можно будет раздобыть приличные деньги, чтобы сыграть свадьбу и обеспечить себе дальнейшую жизнь.
Назаре, сменив тактику после очередного скандала с Клаудией, опечатала свою комнату скотчем, написала на двери угрожающую записку, в которой обещала вернуться в любой момент, и уединилась вместе с Жозевалду в просторной съемной квартирке.
Их временное убежище стало чем-то вроде настоящей штаб-квартиры, куда стекалась вся информация о событиях, происходящих в доме ду Карму. Основными источниками были визиты Вивиан и Режиналду, которые только и мечтали о том, чтобы хоть чем-то подпортить безупречную репутацию Марии.
Назаре готовилась нанести свой главный и сокрушительный удар. Она ждала родов Изабел. Она уже заранее ненавидела этого маленького ребенка, ненавидела потому, что отцом его был Эдгар, потому, что сама она была обречена на вечное бесплодие. Больше всего на свете Назаре не хотела, чтобы у ду Карму родился внук от Изабел. Эта странная идея постепенно превратилась в фанатичную и навязчивую. Она стала чаще исчезать из дома, купила себе настоящий бинокль с мощной оптикой.
— Назаре, у меня такое впечатление, что ты ломаешь комедию, — не выдержал Жозевалду, когда она продемонстрировала ему свою последнюю покупку.
И чем ты недоволен на этот раз? — огрызнулась Назаре. — Легко критиковать и сомневаться, лежа на диване. Тем более, когда пиво под боком!
- Знаешь что? — Жозевалду вдруг оживился и стал поспешно одеваться. — Пойду-ка и я немного «понаблюдаю», а заодно наведаюсь к одной веселой вдовушке...
Только попробуй! — прошипела Назаре и схватила со стола ножницы. — Вздумал ревновать меня, дурачок?
Только попробуй накинуться на меня, идиотка! — в голосе Жозевалду слышался страх.
- Я не буду возиться с тобой, как это делала твоя малахольная! — ножницы клацнули в нескольких сантиметрах от его лица.
— Что ты сделала с моим галстуком, ненормальная? — Жозевалду беспомощно схватился за жалкий кусочек, висящий на его груди.
То же самое будет с твоим достоинством, если ты посмеешь еще хоть раз намекнуть на то, что собираешься с кем-то развлечься! — Назаре схватила его за остатки галстука и увлекла его за собой в спальню.
- Ты думаешь, я захочу спать с ревнивой женщиной, которая меня чуть не убила? — пытался сопротивляться он, когда Назаре начала стаскивать с него брюки.
— Еще как захочешь! Не разыгрывай из себя недотрогу! — она ткнула пальцем в низ живота. — Я же вижу, тебе это нравится.
Жозевалду блаженно закрыл глаза и в очередной раз провалился в омут жадных ласк и любовных запахов.
* * *
Изабел очень спешила назначить день свадьбы до начала дождливого бразильского июля.
Приготовления шли полным ходом. Счастливое лицо Марии, ее советы, трепетное внимание со стороны Эдгара и всего вновь обретенного семейства скрашивали каждый день ее новой жизни.
Живот рос день ото дня, менялась походка. Теперь Эдгар нежно называл ее своей уточкой. До шести месяцев она продолжала ходить на работу в ресторан. Только теперь вместо того, чтобы стоять у телефона в большом зале и отвечать на звонки, она переселилась в кабинет будущего супруга и по мере надобности связывалась с персоналом по громкой связи, которую организовал Эдгар.
Этим вечером Изабел решила поехать к матери. Она привыкла к ней и полюбила всем сердцем. Их встречи всегда были трогательными и нежными. Они закрывались в комнате Линдалвы, забирались на кровать, по-детски поджав ноги, и говорили, говорили, говорили...
— У меня для тебя сюрприз, дочка, — счастливо улыбнулась Мария, когда они по обыкновению заперлись в комнате.
— Неужели ты хочешь сказать то, о чем я все время думаю? — замерла Изабел.
— Думаю, что могу тебя обрадовать. К твоей свадьбе все окончательно готово и даже это платье, — ду Карму достала из шкафа большую коробку и протянула ее дочери.
О, господи! Платье! — удивилась Изабел. — Но мой живот!
Посмотри, дочка! Это особое платье. Я рискнула его заказать в Европе, когда увидела, как твой животик значительно округлился.
Мамочка, как ты узнала, что я хочу выйти замуж за Эдгара в мае еще до рождения...
— ...дочери.
— Ты сказала дочери? — удивилась Изабел. — Но все пророчат тебе внука. Откуда ты знаешь?
- Я это вижу, моя дорогая. Твой животик имеет ту же форму, что была у меня больше двадцати лет назад, когда я была беременна тобой.
Мамочка! — Изабел бросилась ей на шею.
Ну, не плачь, дорогая! В твоем положении ты должна только радоваться и испытывать положительные эмоции. Открой коробку. Это мой подарок тебе.
Изабел откинула крышку, развернула тонкую золоченую бумагу и замерла, увидев бирку.
Мамочка, это же платье от Диора! Оно стоит целое состояние!
- Доченька! Я так хочу, чтобы ты была самой красивой и счастливой невестой на свете!
Настойчивый стук в комнату нарушил их идиллию.
- Кому я так срочно понадобилась?! — нахмурилась Мария и распахнула дверь комнаты. Прямо перед ней стояла заплаканная Анжелика.
- Что с тобой, девочка моя! — испугалась ду Карму. - Тебя снова расстроил Плиниу?
Поговорите здесь, а мне уже нужно ехать, — деликатно предложила Изабел и вышла из комнаты.
Подожди, дочка! Тебя может отвезти к Эдгару любой из моих сыновей.
— Не беспокойся, мамочка. Сиссера вызовет такси, и через полчаса я буду у Эдгара. А платье пусть полежит у тебя. Ладно?
— Конечно, дорогая! — Мария поцеловала дочь и вернулась в комнату.
Плечи Анжелики сотрясали безудержные рыдания.
— Расскажи, что случилось, и успокойся, пожалуйста! Ты не можешь изменить то, что уже произошло! — Слова ду Карму подействовали на нее отрезвляюще.
— Я вас предала. Предала для того, чтобы скрыть свою.тайну, — всхлипнула девушка.
— Ты, должно быть, хочешь признаться мне, что вступила в тайную масонскую ложу? — Голос Марии был серьезным.
Анжелика отдернула руки от лица и взглянула в глаза ду Карму.
— Вы шутите для того, чтобы я перестала чувствовать себя такой гадкой. Да?
— В любом случае раз ты решилась на этот разговор, тебе придется все рассказать мне с самого начала.
— Тогда я начну с самого неприятного для меня. Я запретила своей родной матери, доне Белмире, приходить на собственную свадьбу...
— Но почему?
— Мне не хотелось, чтобы вы подумали, что я любыми средствами хочу пролезть в ваш дом, что я охотница за приданым...
— Ты — милая, деликатная девушка, которая любит и умеет профессионально работать! Я бы никогда так не подумала! — возмутилась Мария.
— Моя мать нашла меня после вашего выступления по телевизору, когда пресса стала следить за жизнью в вашем доме с особым пристрастием. Ведь именно тогда я пришла в ваш дом, думая, что вы могли быть моей настоящей матерью... А потом осталась у вас работать секретаршей.
И что же?
Моя тайна стала достоянием еще одного человека... близкого вам...
Ты меня пугаешь! — воскликнула Мария. — Неужели кто-то из близких мне людей стал тебя шантажировать?
— Откуда вы знаете? — удивилась Анжелика. — Кто-то успел донести на меня?
- Не говори глупостей, девочка, я не вчера на свет родилась и умею сопоставлять факты и делать выводы!
Режиналду...
- Ах, вот в чем дело! — всплеснула руками Мария. — Вот почему в последнее время он не обостряет со мной отношения и ведет себя почти безупречно! Научился пакостить исподтишка!
- Сейчас я вам скажу самое страшное, и если после этого вы захотите выгнать меня из дома, я покорно приму это наказание и никогда больше не появлюсь у вас... Простите меня, если сможете! — Девушка сделала попытку опуститься на колени, но Мария остановила ее.
- Говори и ничего не бойся! Наказание для тебя я придумаю после!
— Вивиан и Режиналду решили погреть руки на бюджетных средствах... и делают это через ваш магазин.
— Я поняла, девочка, и не сержусь на тебя. Своим мужественным решением во всем признаться ты уже искупила часть вины.
* * *
Джованни чувствовал себя как выжатый лимон. «Вот и еще одна страница перевернута», — с грустью подумал он и посмотрел на ручку двери, которая с дребезжанием подпрыгивала перед его носом.
- Ну, кто там еще хочет отведать моей печени?! — крикнул он. — Открыто! Входите!
- Я не помешаю? — В просвете двери появилось сияющее лицо доны Флавианы.
- Зависит от того образа, в котором находитесь! — недовольно буркнул Джованни. — Если пришли ко мне как жестокая теща-злодейка...
- Нет-нет, дорогой зять! — Флавиана быстро просочилась в комнату и тут же оказалась рядом с его креслом. Он всегда удивлялся ее манере передвигаться стремительно и бесшумно.
«Интересно, как будет двигаться ее привидение после смерти?» — Почему-то в его голову пришла такая глупость.
Я пришла к тебе такая, как есть, — вернула его из заоблачных высей Флавиана. — И, пожалуйста, не пытайся со мной поссориться, тем более после того, что я узнала! Я снимаю перед тобой шляпу! — Она одобрительно похлопала зятя по коленке.
- Большое дело! — проворчал Джованни. — Вы никогда не носили шляп.
- Ты ведь прекрасно понимаешь, о чем я!
- Вы хотите сказать, что в этом пикантном вопросе с Даниэлой я поступил мудро? — вздохнул Импротта.
- Да, дорогой зять! И могу тебе признаться как на духу: мудрость, доброта, прощение всегда были твоими спутниками.
- Господь знает, чего мне это стоило! Такая хрупкая, деликатная... моя нимфа, крошка... Никто больше не будет ее так называть!
- Не расстраивайся! Ты все сделал правильно, — попыталась его подбодрить Флавиана.
— Значит, ты по-настоящему любишь Даниэлу.
— Люблю, потому что она появилась в нужное для меня время. Но все проходит, дона Флавиана. Я все время повторяю: все проходит, даже любовь...
— Так ли? А как объяснить твою давнюю, фанатичную привязанность к Марии ду Карму?
— Просто это совсем другое. Это чувство никогда не пройдет! Она всегда будет жить в моем сердце.
— Я знаю это, и искренне желаю тебе счастья! — Флавиана низко склонилась над ним и крепко поцеловала зятя в макушку. Затем она тихо вышла из комнаты и прикрыла за собой дверь. Теперь ей предстоял еще один важный разговор, на этот раз с Жаниси.
Последнее время поведение Элеоноры, старшей дочери Жаниси, стало наводить Флавиану на разные мысли, но выводы сделать она боялась.
Флавиана доехала до дома Себастьяна и позвонила в дверь. Ей открыл сияющий Венансиу и пригласил войти.
— Как сеньор Джованни? — спросил он.
— Переживает, но держится молодцом! — подбодрила его Флавиана. — Так что можешь заниматься приготовлениями к свадьбе.
— Спасибо, дона Флавиана! Вы всегда были добры к моей невесте! — Венансиу склонился и поцеловал Флавиане руку.
В комнату вошла Жаниси.
— Что это ты делаешь, сынок?
— Репетирует сцену свадьбы, — пошутила Флавиана.
Лицо Жаниси заострилось и побледнело от переживаний после того, как она поняла, что ее дочь, любимая Элеонора, никогда не приведет в дом молодого симпатичного мужа, ее удел — любить женщин...
* * *
Леонардо вторую неделю беспробудно пил. Он очень тяжело переживал свою нелепую ссору с Марией Эдуардой.
Теперь он сидел в своем кабинете на кожаном диване и ждал, когда слуга откроет ему бутылку коньяка.
— Альфред, скажи мне честно! Ты считаешь меня неприятным? — неожиданно спросил он.
— В мои обязанности не входит критиковать тех, на кого я работаю, — холодно произнес мажордом. — Тем более вы росли у меня на глазах.
— Я знаю. Ты думаешь, что иногда я веду себя, как тот мальчик, который превращал твою жизнь в ад.
— Это правда. — Руки Альфреда дрогнули. — Когда вы были ребенком, вы жестоко обращались со мной. Но сейчас вы — мужчина.
— Да, Альфред, но, когда речь идет о моей дочери, Марии Эдуарде... — Чувства заставили Леонардо запнуться.
— Любовь к ней заставляет вас время от времени совершать необдуманные поступки.
— Ты добр, старик, но то, что я сделал, гораздо хуже, чем необдуманный поступок. Я не дал согласия на свадьбу собственной дочери! Не благословил ее! А все потому, что не захотел родниться с крестьянами из деревни, с плебеями!
— Уверен, что это была всего лишь полная демонстрация того, как любящий отец может вести себя как ненормальный. — Альфред плеснул немного коньяка в бокал и отошел в сторону.
— Больше всего на свете я хочу вернуть прежние отношения со своей дочерью, но я все делаю не так. Я так отвратительно поступил, не признав ее мужа.
Я знаю, что она никогда не простит меня. До чего я дожил? Родная дочь ненавидит меня!
— Отношения между детьми и родителями всегда беспокойные и напряженные. Они часто требуют таких сильных эмоций, что от любви до ненависти остается всего лишь шаг, — философски заметил Альфред. — Но сейчас дело вот в чем, кто сделает этот первый шаг?
— Кто! — усмехнулся Леонардо. — Ты думаешь, это буду я?
— Надеюсь, что так. И тогда мир и гармония вернутся в этот дом. — Альфред отметил про себя, что Леопарду не выпил коньяк, а, отодвинув его в сторону, встал и подошел к окну.
«Где-то теперь моя девочка? Многое бы я отдал, чтобы узнать, что с ней сейчас», — подумал он и закрыл глаза.
Дуда, крепко вцепившись в руль, пыталась уйти от преследующей ее машины. Прошло всего десять минут с того момента, как она выехала на дорогу, ведущую к шоссе. И все это время ее преследовал какой-то грязный фургон. Преследование началось неожиданно и было довольно настойчивым. Фургон вел себя просто нагло. А сейчас он даже попытался сбросить ее и без того невесть с какой дороги.
«Да что такое? Он что, пьян? Как только оторвусь, обязательно позвоню в полицию!» — дала она себе слово и еще крепче вцепилась в руль.
«Похоже, у меня проблемы», — уже по-настоящему испугалась Мария Эдуарда. Ей пришлось еще увеличить скорость. Навстречу летели деревья и кусты, растущие по обочине.
Эта странная история, которая разворачивались на ее глазах, как сюрреалистический сон, говорила ей о серьезной опасности, которая ворвалась в ее жизнь нечаянно и негаданно.
* * *
С того момента, как Себастьян обнаружил последний привет от доны Жозефы в своем автомобиле, Жаниси не находила себе покоя. Она с трудом смирилась с какой-то безумной любовью к машине, подаренной прежней хозяйкой, с которой Себастьян не хотел расставаться ни на минуту.
Дона Жозефа словно поставила клеймо на ее муже, и постоянно напоминала о себе, даже находясь на том свете. Часто глаза Себастьяна покрывались туманной дымкой, он улыбался не пойми чему, становился в этот момент мягким и податливым. Жаниси злилась, ворчала, но ничего не могла поделать.
С появлением найденной в машине картины в ее доме ревность Жаниси стала фанатичной и неуправляемой. Прежде всегда заботливая и чуткая мать, она стала проявлять рассеянность и равнодушие к вопросам, которые раньше казались ей важными.
Дети, почуяв послабление, тут же кинулись в омут удовольствий и стали уделять больше внимания своей личной жизни. Режина частенько оставалась в гостях у Жоао Мануэла, сына Джованни Импротты, и зачастила с ним на пикники. Венансиу вовсю крутил роман с Даниэлой. Но самый большой сюрприз преподнесла старшая дочь — прилежная, тихая и правильная Элеонора, она оказалась девушкой нетрадиционной ориентации...
Знала бы Жаниси, что когда-нибудь в доме строгого Себастьяна будут твориться такие вещи! Ее опыт подсказывал ей, что судьба может подкидывать и не такие сюрпризы, но как себя вести, она не знала.
Ее глупая жгучая ревность к умершей доне Жозефе не давала ей разумно мыслить, и она страдала, чувствуя, что жизнь проходит, а ее супруг по-прежнему любит лишь одну женщину...
Однажды, наводя порядок в старом архиве семьи, вмещающемся в небольшой старинный сундучок, она нашла нераспечатанное письмо, датируемое 1968 годом.
Жаниси вспомнила, при каких обстоятельствах оно попало к ним в дом. Его принес Дирсеу в тот день, когда Жозефа спешно бежала из страны, и просил передать Себастьяну. Но события, связанные с сестрой ее мужа, перевернули все с ног на голову. Жаниси сунула конверт в коробку, которая затем перекочевала в архив семьи.
«Думаю, что я не нарушу этики, если прочитаю то, что там написано», — решила Жаниси и решительно направилась за письмом. Она дождалась, когда никого не будет дома, и вскрыла конверт.
«Дорогой Себастьян! Оставляю тебе возможность вырваться из нищеты и начать новую, более достойную и интересную жизнь вместе со своей семьей. Я как никто ценю твои чувства и преданность. Пусть Сезанн откроет для тебя новые возможности. Р. Б. Не могу писать открытым текстом. Внимательно прочти мое завещание, особенно пункт, связанный с машиной».
Жаниси выронила письмо. Выходит, у нас есть прямое доказательство, которое может подтвердить, что картина теперь является собственностью Себастьяна? Она не знала, радоваться ей или нет. С одной стороны, еще одно напоминание о доне Жозефе, с другой — реальная возможность решить спор между Гилерминой и мужем.
«Если я скрою это от Себастьяна, то у него больше не будет шансов отсудить полотно у Гилермины. Ее адвокаты сделают все, лишь бы доказать обратное. Тогда ни Дирсеу, ни сам Себастьян не смогут возродить «DIARIO DE NOTICIAS»
Жаниси подошла к телефону и набрала номер Дирсеу
Дирсеу де Кастру никогда не чувствовал себя таким уязвимым. Он ощущал, что стоит на пороге особых, значимых событий своей жизни, когда старое и привычное уходит, а новое и неизведанное становится очевидным и пугающим. Дирсеу признавался себе сам, что с каждым днем все больше и больше отдаляется от Марии. Его чувства к ней не притупились, не стали меньше, но ее заслоняли в его сознании другие люди и события.
Он чувствовал, что жизнь идет вперед стремительно и неотвратимо, и осталось впереди не так много. Поэтому он теперь не собирался тратить отпущенные ему годы впустую. Ему хотелось оставить свой след в журналистике, показать всему миру, что он в состоянии сделать профессиональный журналистский проект. Он нашел себе единомышленников, сколотил команду. Уже и Себастьян предложил ему деньги.
Но в последний момент в игру вмешалась эта странная женщина, Гилермина, которая ничего не хотела слышать и видеть, а твердила лишь одно: «Это газета моей матери и собственность моей семьи».
«Холодная наглая стерва! И зачем я поцеловал ее? — подумал Дирсеу и положил ноги на стол, чего с ним никогда прежде не случалось. — Думает, что я способен сдать свои позиции, если она пошуршит над моим ухом купюрами! Мы еще посмотрим, кто выиграет эту партию».
* * *
Назаре заранее договорилась с одной из медсестер городской больницы, что та обязательно позвонит ей, когда к ним приедет рожать Изабел Тедеску. Она ждала этого дня с большим нетерпением.
Ее нынешняя жизнь с Жозевалду была слишком спокойна и благополучна. Иногда она позволяла себе забыться в объятиях адвоката Эдмунду, но в основном проводила время, развлекаясь слежкой за собственной дочерью.
И когда день родов наступил, она была во всеоружии.
Эдгар проснулся утром и не обнаружил рядом с собой Изабел. Девушка стояла у окна и растерянно смотрела на него.
- Что с тобой? — испуганно спросил Эдгар, увидев у ее ног небольшую лужицу.
Не знаю, — неуверенно ответила Изабел. — Ночью почти не спала, а утром стало как-то странно крутить живот, а теперь вот это.
— А схватки? Схватки начались?
— Да нет вроде. Ведь впереди еще целый месяц, — Изабел села на кровать, по привычке подложив ногу под себя, и поморщилась. — Наш ребенок появится после свадьбы...
Не будем рисковать, дорогая, — принял решение Эдгар. — Давай доедем до больницы. Если все в порядке, вернемся.
Через час, когда он слышал крики Изабел в операционной, он много раз хвалил себя за правильное решение.
Роды шли трудно и медленно. Эдгар несколько раз спускался вниз, чтобы позвонить и отдать необходимые распоряжения. Выходил на улицу, чтобы немного прийти в себя и опять занимал пост возле двери.
Он вспомнил все молитвы и произносил их на португальском, английском и французском. Он зашел в местную часовенку и поставил уже несколько свечей.
Крики Изабел стояли у него в ушах, и он чувствовал себя виноватым в том, что являлся прямой причиной ее сегодняшнего положения.
— Эдгар, дорогой! — перед ним стояла Мария. — Почему ты мне не позвонил?
Не знаю, — растерялся он. — Все началось так внезапно и быстро. Извините меня. А сейчас я простить себе не могу, что такое сотворил со своей девочкой, — сказал Эдгар и заплакал.
Мальчик мой! Ну что ты говоришь?! Все женщины проходят через это. Несколько часов мучений, а затем всю жизнь огромная радость видеть, как твой ребенок растет и мужает на твоих глазах. Поверь мне, это многого стоит.
А как вы узнали, что мы здесь?
Мое сердце никогда меня не обманывало. Почувствовала беспокойство, дождалась утра, а когда позвонила, и никто не взял трубку, то поняла, что, скорее всего, найду вас здесь.
- А что сейчас вам говорит ваше сердце?
- Не пройдет и часа, как ты сможешь подержать свою малышку на руках. А теперь тебе надо спуститься в холл и хоть чего-нибудь перекусить. Твоим девочкам будет нужен здоровый и сильный муж и отец.
Но у меня кусок не лезет в горло! Есть в тот момент, когда...
Не будь упрямцем, Эдгар! На твои плечи сейчас свалится много обязанностей... — Мария запнулась.
Прямо на нее шла медсестра в белоснежном белом халате и с детской пеленкой в руках. Нижнюю часть ее лица закрывала накрахмаленная повязка. Что-то неуловимо знакомое и тревожное исходило от нее.
Вдруг в родовой палате стало очень тихо, и тоненький детский плач прорезал непривычную тишину.
— Девочка! У вас родилась дочка! — услышали они голос медсестры.
— Нашатырь в кармане, — успел произнести Эдгар и тяжело рухнул на ковер.
Назаре вздохнула с облегчением, когда увидела, что ду Карму, которая каким-то звериным чутьем заподозрила что-то неладное, метнулась к молодому человеку. Она, не останавливаясь, прошла в родовое отделение и замерла на пороге при виде обилия крови на родовом кресле.
Вечно ты так, Лурдес, — проворчал доктор. -Работаешь здесь больше года, а крови до сих пор боишься. Назаре взглянула на бейджик, прикрепленный к халату, на котором было выведено: Лурдес Бланку, и виновато пожала плечами.
— Возьмите девочку и отнесите в детский инкубатор. Она немного недоношена.
Назаре кивнула и развернула пеленку. Неожиданно ее глаза встретились со взглядом Изабел. Девушка побледнела и протянула руки в сторону дочери, словно что-то почувствовав.
Не волнуйтесь, мамочка, вашу малышку осмотрят педиатры. Она немного полежит в специальной камере и вернется к вам, — сказал доктор.
Не отдавайте, не отдавайте ей! — шептала Изабел, указывая слабой рукой в сторону Назаре.
— Не хватало нам еще послеродовой горячки, — проворчала старшая медсестра и вколола роженице успокоительное.
Назаре ликовала. День складывался невероятно удачно. Утром ее разбудил звонок медсестры, которая сообщила, что у Изабел начались преждевременные роды. Благодаря ее помощи она прошла на территорию для обслуживающего персонала, а остальное было делом техники.
Связав свою помощницу, Назаре воспользовалась ее одеждой и заняла выгодную позицию на ее посту.
На нескольких мониторах было видно все, что делается в родильном отделении.
Растерянный и мечущийся но коридору Эдгар не вызывал у нее опасений. Он был слишком увлечен своими эмоциями, но когда рядом с ним появилась ду Карму, Назаре запаниковала по-настоящему.
«Неужели этот козел Жозевалду работает на два фронта?» — возмутилась она и подошла к окну.
Ее машина стояла у запасного выхода. Жозевалду с невинным видом прохаживался у лужайки, периодически поглядывая на окна и ожидая сигнала к решительным действиям. Назаре махнула ему рукой, что означало, что операция начинается, и решительно направилась в палату к Изабел, когда по громкой связи попросили унести только что родившуюся малышку в специальное отделение.
Как только из палаты вышла медсестра, Эдгар и Мария тут же бросились к ней. Назаре отрицательно покачала головой, давая понять, что не собирается отдавать им ребенка.
— Я отец этой малютки и должен подержать ее в руках! — проявил неожиданную настойчивость Эдгар.
— Конечно, молодой человек! Отнесите ее сами в пятое отделение. — Назаре не заметила, как за ее спиной выросла мощная фигура врача-акушера.
Неохотно разомкнув руки, она попятилась назад.
* * *
— Какая честь, депутат, принимать вас у себя! — Самый преданный и активный поклонник депутата Режиналду по имени Меривал не знал, как выразить свою радость, и невольно толкал свою супругу в бок.
— Это неофициальный визит, Меривал. Мы приехали... — Режиналду взглянул на Вивиан, пытаясь подобрать слова.
— ...чтобы зайти в дом вашего самого горячего сторонника! — воскликнул Меривал. — Я не принимаю отказа, сеньор Режиналду.
— Почему бы вам не выпить с нами кофе? — осмелела его жена.
— Придется согласиться, дорогой, — шепнула мужу на ухо Вивиан. — Скоро будет запланированный митинг. Тебе нельзя разочаровывать их. Слухи о твоей нелюбезности могут быстро распространиться...
— Что ж, — улыбнулся Режиналду, - давайте попробуем знаменитый кофе доны Жералды.
— Меня зовут Жандира, депутат.
— Ах, да! Жандира.
Режиналду, стараясь подавить брезгливость, прошел в тесный холл маленькой квартирки.
Меривал, до сих пор не веря собственному счастью, смешно суетился на кухне, доставая праздничные льняные салфетки и дорогие фарфоровые чашки, приданое своей супруги.
Располагайтесь в кресле, депутат, — предложила сеньора Жандира, увидев растерянность Режи-налду.
- Спасибо, — поблагодарил он и сел на самый краешек.
- А можно мне спросить вас кое о чем? Это касается проблем нашего района, — замялась женщина.
- Конечно, вы же — мои избиратели и должны знать, что ваш избранник сделает все, чтобы помочь вам.
- Дело в том, что все муниципальное строительство в нашем районе почему-то заморожено. Я ничего плохого не хочу сказать про вашу политику в этом направлении, но поймите правильно, если через полгода в нашей общине не появится детский сад, то молодые матери обязательно взбунтуются и выйдут на улицу. Вы же сами знаете, что наш народ горячий и скорый на расправу.
Что ты мелешь? — попытался вмешаться Мери-вал. — Депутат заглянул к нам в гости, а ты пугаешь его своими разговорами!
- Дорогой, я не пугаю, а хочу выяснить, что произошло на самом деле со строительством, которое должно было закончиться два месяца назад и вдруг остановилось вовсе!
- Все правильно, — примирительно улыбнулся Режиналду. — Дона Жеральда...
- Жандира! — поправил его Меривал.
- Да, да, дона Жандира права, вы должны знать, какое будущее ждет ваш район, — сказал депутат и растерянно посмотрел на Вивиан.
Мой супруг не хотел открывать свои карты прежде, чем доведет новый проект до конца. Но вам, я думаю, можно довериться.
Режиналду с интересом посмотрел на Вивиан.
— Можно мне сказать, дорогой?
— Конечно, раз начала, договаривай! — Ему самому не терпелось узнать, что на этот раз придумает его супруга.
— Дело в том-, что строительство было заморожено не из-за того, что кто-то крутит общественные деньги, а по причине внедрения нового проекта. На его разработку и внедрение должно уйти еще два года.
— Как два года? — удивилась Жандира.
— Поверьте мне, это очень маленький срок, зато у вас в общине будет построен целый современный комплекс с поликлиникой, детским садом и школой!
— Вот это размах! — восхитилась женщина и чуть не пролила кофе.
— Гениальная идея! — поддержал ее муж.
Режиналду благодарно посмотрел на супругу
и улыбнулся.
Посидев из вежливости некоторое время и едва пригубив чашечку кофе, Режиналду поднялся.
— Спасибо за гостеприимство и вкусный кофе. Я рад, что именно вы являетесь приверженцами моей политики и доверяете мне.
— Мне всегда хочется снять перед вами шляпу и преклонить колени! — воскликнул Меривал.
Режиналду помог Вивиан сесть в машину, махнул рукой хозяевам маленького дома и поспешил сесть за руль.
— Ну, ты доволен? Мы чуть не влипли! Говорила я тебе, что до митинга здесь лучше не появляться. Понесло тебя посмотреть на очередной объект, который мы еще не успели заморозить!
— Не ворчи, дорогая! Я понял, что чуть не совершил глупость. Спасибо тебе за гениальную идею. — Режиналду примирительно положил руку на ее колено. — Если бы ты родилась мужчиной, то обязательно стала президентом!
Грубая лесть всегда хорошо действовала на нее. И Вивиан улыбнулась.
* * *
- Дорогой, ты часто полагаешься на чувства, а не на разум, и поэтому совершаешь глупости, — сказала Жаниси, пытаясь завязать на шее Себастьяна галстук.
Но как мне научиться держать себя в руках? Ведь то, что ждет меня, сведет с ума любого.
- А что сводит тебя с ума?
- Аукцион, где будет выставлена картина Сезанна, и наша газета.
Знаешь, что я думаю. Ты правильно сделаешь, если возьмешь сегодня с собой письмо, которое тебе оставила дона Жозефа. Я нашла в себе силы показать его тебе, хотя ты прекрасно знаешь, что мне пришлось бороться с искушением порвать его и выбросить не читая!
Милая Жаниси! Как ты можешь всю жизнь ревновать меня к женщине, с которой у меня ничего никогда не было! Ее уже нет на белом свете, а у нас трое взрослых детей!
- Не знаю, Себастьян. Это все происходит помимо моей воли. — Жаниси, наконец, удалось справиться с непослушным узлом. — Говорю тебе! Возьми на аукцион письмо! Эта Гилермина — стреляный воробей, она обязательно вмешается!
- Хорошо! Неси! — сдался Себастьян. — И вот еще что, — он помрачнел и посмотрел на Жаниси. -Раз ты нашла в себе силы переступить через себя, то я тоже должен тебе признаться... Я знаю, что происходит с нашей Элеонорой...
Ты? Откуда? — испугалась Жаниси.
Я видел ее с подружкой Дженифер.
И что теперь? Ты выгонишь ее из дома?
- Раньше я так бы и сделал, но поверь, теперь я понял одно. Нельзя обижать тех, кого ты любишь.
— Спасибо тебе, Себастьян, спасибо! Она взрослая девочка, но природу не обманешь!
— Вытри слезы, дорогая, и пожелай мне удачи!
Жаниси проводила мужа до ворот гаража и долго
махала вслед уже скрывшейся машине.
Сердце Себастьяна бешено заколотилось в груди, когда у ворот здания, где должен был проходить аукцион, он увидел машину адвоката доны Гилермины.
«Так значит, она решила наложить лапу не только на название газеты, но и попытаться оспорить завещание своей матери! — подумал он. — Хитро придумано заявить об этом в день аукциона! Что же будет с Дирсеу, когда он узнает о таком коварстве? — руки Себастьяна сами потянулись в карман за сердечными каплями. — Письмо! Ну, конечно! Нужно срочно найти адвоката Гилермины до начала аукциона!» — Себастьян поспешил в сторону центрального входа.
Дирсеу, бледный и взволнованный, стоял на лестнице, словно ожидая его.
- Себастьян, — начал он, забыв поздороваться, -жизнь всегда подбрасывает нам сюрпризы... И иногда они бывают неприятными... На аукцион приехала Ги-лермина со своим адвокатом. Похоже, они хотят сделать заявление...
Ничего страшного, — улыбнулся Себастьян.
— Ты так считаешь? — Дирсеу внимательно посмотрел ему в глаза. — Ты с утра уже выпил? На тебя это совсем не похоже... Хотя, наверно, это было мудрое решение.
— Видел бы ты сейчас себя со стороны, — засмеялся Себастьян. — Ты же умница! Борец! Возьми себя в руки!
— А что делать в этой ситуации? Я же заложил все, что можно, работая над этим проектом, взял в кредит астрономическую сумму, а что теперь?
— Теперь у нас есть главный козырь. Вот это! — Себастьян торжественно вынул из кармана вчетверо сложенный листочек. — Это последнее послание доны Жозефы.
* * *
Мария не знала, куда деться от радости при мысли, что в комнате Линдалвы теперь будет звучать детский голосок. В квартире Эдгара спешно заканчивались ремонтные работы, и Мария благодарила судьбу за то, что ее дочь с внучкой и зять смогут некоторое время пожить в ее доме. Тем более детская уже была готова, и в ней было все, что нужно для младенца и молодой мамы.
Изабел и ребенка выписали на пятый день после родов. Мария уже успела первый раз искупать ребенка и теперь показывала дочери, как лучше управляться с младенцем. Эдгар появлялся два раза в день, чтобы присутствовать при купании маленькой Линды, а затем вновь убегал в ресторан.
Постепенно весь дом и все хозяйство дома ду Карму подладилось под младенца, который стал на время главным в доме.
Особую прыть проявлял Плиниу, который все время порывался участвовать в купании и пеленании племянницы. Его собственный сын, к которому он успел привязаться, недавно переехал со своей мамой на новую квартиру в престижный район Рио, и Плиниу очень скучал по нему
Радостные события на время отодвинули в сторону грязные махинации, которые Режиналду крутил через магазин матери.
Мария делала вид, что ничего не произошло, а сама в это время тщательно изучала истинную ситуацию со счетами. Пока ей было ясно одно — и без того дорогой товар продавался по завышенным ценам и затем уходил в неизвестность.
«Ах, Режиналду! На что ты надеешься?! Я первая разоблачу тебя на завтрашнем митинге. Ты потеряешь место префекта! И поделом!» Мария прекрасно знала, что иначе поступить не может и, если промолчит, перестанет уважать себя.
В день митинга Режиналду сам подлил масло в огонь, рассказав Марии о намерении быть свидетелем на свадьбе Жозевалду и Назаре. Возмущенная ду Карму готовилась выступить с речью на митинге. При этом ее старший сын никак не мог этого ожидать.
Несмотря на то, что с самого утра зарядил мелкий противный дождь, вся площадь была заполнена народом. Люди были не на шутку встревожены слухами по поводу замороженного строительства важных объектов и отсутствия обещанной социальной помощи.
Режиналду и Вивиан привычно взобрались на сцену, откуда приветливо махали руками и посылали избирателям воздушные поцелуи. После длительных оваций толпа завороженно затихла, надеясь получить новую порцию обещаний и политического адреналина.
Режиналду продумал эффектное вступление, пообещав манну небесную и посоветовав сконцентрировать всю волю и силы в ожидании светлого будущего. Затем приступил к изложению туманных планов префектуры.
Неожиданно народ оживился и начал хлопать в ладоши. На трибуну вышла Мария ду Карму.
Мама решила поддержать меня! — не растерялся Режиналду и тоже начал хлопать, глядя на мать.
Ду Карму даже не взглянула в сторону сына, а, подойдя к микрофону, подняла руку, требуя тишины.
- Я пришла на митинг не для того, чтобы выразить солидарность со своим сыном, — Мария посмотрела в сторону, где стояли Режиналду и Вивиан. Па их лицах она заметила растерянные улыбки. — Я пришла разоблачить низкого, трусливого и нечистоплотного человека, который решил погреть руки на несчастьях и проблемах других людей.
В толпе пронесся удивленный гул.
— Я заявляю вам официально, что мой старший сын — вор и обманщик. Вот уже несколько месяцев, шантажируя человека, работающего в моем магазине, он безнаказанно проворачивал грязные аферы, не жалея репутацию матери! Сегодня я передам материалы по этому делу в полицию!
- Грязная босоногая ведьма! — накинулась на Марию Вивиан и с силой толкнула ее со сцены.
Мария, потеряв равновесие, полетела вниз. Чьи-то сильные руки подхватили ее, удержав от падения. Толпа загудела от возмущения и сгрудилась возле сцены.
Женщины, стоящие рядом с Вивиан, жадно тянули к ней руки, желая сбросить вниз или просто больно ущипнуть.
— Требуем отчета! — крикнул высокий женский голос. Его тут же подхватил другой, потом третий. Гул толпы рос и набирал силу.
— Долой Режиналду! Да здравствует ду Карму!
Режиналду и Вивиан безуспешно пытались соскочить со сцены, но рассерженные жители квартала не давали им близко подойти к выходу. Вивиан металась в истерическом припадке по сцене. Маска светской и воспитанной дамы тут же слетела с нее. Режиналду суетливо пытался набирать номер местной полиции.
Ситуация накалилась до предела.
Последние слова Вивиан еще больше подлили масла в огонь:
— Вы! Нищие, беспородные собаки! Вы только и ждете, чтобы вам кто-нибудь бросил кость! Мы презираем вас!
В ее сторону кто-то кинул камень. Вивиан взвизгнула и спряталась за широкой спиной мужа.
И тут камни полетели со всех сторон. Никто не заметил, кто бросил большой острый булыжник в сторону Режиналду, но этот удар стал роковым для депутата. Он сделал неуверенный шаг вперед, покачнулся и рухнул на сцену. Вивиан, парализованная ужасом, молча наблюдала, как под его головой растекается огромное темное пятно.
* * *
Назаре не давала покоя неудавшаяся попытка выкрасть ребенка, крохотную дочку Изабелл. Она продолжала лелеять свои гнусные планы. Изабел почти постоянно находилась под ее неусыпным наблюдением. Вот и сейчас она не сводила глаз с гуляющей в парке Изабел. Она прекрасно знала, что через полчаса та сядет на лавку и покормит малышку, а затем отправится домой.
«Сегодня или никогда! — подумала Назаре и вытащила из сумки синий форменный комбинезон работника муниципальной службы. Широкие штаны на толстых лямках, темная короткая куртка и кепка делали фигуру совершенно бесполой.
В руках Назаре был просторный контейнер, куда без особых проблем можно было спрятать ребенка.
Назаре дождалась, когда Изабел положит малышку в коляску, стоящую в тени дерева и возьмет в руки книгу.
Тонкие лучи солнца проникали сквозь листву, оставляя на земле причудливый кружевной узор. День обещал быть солнечным и жарким. Парк был еще пуст, воздух приятно свеж. Па крупных чайных розах, украшавших газоны, еще сохранились капли воды от утреннего полива. Дорожки были чистыми и влажными. Здесь царила настоящая утренняя идиллия и покой.
Изабел перебралась на край лавки, подставила лицо теплым лучам солнца и задремала.
Назаре хватило минуты, чтобы обойти газон с задней стороны лавки и вплотную подобраться к коляске. Девочка, одетая в розовые ползунки и распашонку, безмятежно спала после кормления.
Назаре растерянно застыла над ней: малышка как две капли воды была похожа на маленькую Линдалву, которую двадцать три года назад она похитила у ду Карму. Нежные воспоминания накрыли ее с головой, заставив сердце сжаться и затрепетать. Она вспомнила, как купала малышку по вечерам, как у нее появился первый зуб, как...
Назаре! Стой там, где стоишь! — Изабел с ненавистью смотрела на нее. Этот взгляд быстро отрезвил ее и поставил все на свои места.
- Я никогда не сдаюсь! — с вызовом крикнула Назаре и схватила малютку.
Изабел на миг замерла от ужаса. Но Назаре хватило этого времени, чтобы отбежать на значительное расстояние. Малышка, спрятанная в контейнер, пока лежала тихо.
Назаре! Мама! Постой! — слышала она за спиной голос дочери.
«Поздно называть меня мамой. Ты сделала свой выбор! Тьт отказалась от меня и теперь заплатишь за все сполна!» — со злостью подумала Назаре и свернула на узкую дорожку.
Она равнодушно скользнула глазами по предупреждающему знаку и решительно подалась вперед.
Изабел, увидев, что фигура Назаре неожиданно исчезла с прогулочной дорожки, кинулась к тому месту, где только что видела похитительницу.
Изабел добежала до развилки и растерянно остановилась. Прямо перед ней был предупреждающий плакат: «Осторожно! Опасная зона! Строительство префектуры временно заморожено».
— О, господи! — воскликнула Изабел и бросилась в сторону стройки.
Назаре поняла, что совершила глупость, свернув сюда. Стройплощадка была самой настоящей ловушкой. Вагончики, которые здесь стояли раньше, были спешно демонтированы. Строительная площадка представляла собой глубокую зацементированную яму со сложной подвесной конструкцией в виде хлипких мостов. Внизу угрожающе торчала арматура. Вся площадка была окружена плотным высоким забором с многочисленными знаками предупреждения об опасности.
«Какая я идиотка! Самой попасть в ловушку! Здесь и спрятаться негде!» — ругала себя Назаре. Она резко повернулась назад и остановилась. Прямо на нее шла Изабел.
— Остановись, мама. Отдай мне дочку, и я тебя отпущу! Пока еще ты сможешь уйти! Воспользуйся этим!
Я и так уйду отсюда, но только вместе с этой крошкой! — Назаре попятилась назад. Ее нога оказалась на шаткой поверхности подвесного моста.
Мамочка! Не делай этого! Вы обе можете разбиться!
Поздно называть меня мамочкой! — Назаре вцепилась в шаткие перила и поняла, что опять совершила ошибку. Ненадежная конструкция издала характерный треск и начала стремительно заваливаться вниз.
Изабел подскочила к краю площадки, боясь посмотреть вниз. Тело Назаре безжизненно лежало на светлом бетоне. Вся конструкция превратилась в гору строительного мусора.
«А где же контейнер? Доченька моя! Где ты?» -Изабел поняла, что сейчас потеряет сознание.
Она очнулась от истошного детского плача. Изабел резко села, пришла в себя, собралась с мужеством и еще раз взглянула вниз. Где-то совсем рядом плакал ребенок.
Изабел подтянулась на животе, держась рукой за выступ.
О господи! Где же ты, девочка моя?
Плач стал еще более громким. Изабел повернула голову и увидела контейнер с ребенком, зацепившийся за металлическую балку Крышка была раскрыта, и ребенок в любой момент мог выпасть наружу. Трясущимися руками она вынула из него малышку и прижала ее к себе.
— Ничего не бойся, доченька! Я тебя никому не отдам! — сказала она, и слезы рекой полились из ее глаз.
* * *
Похороны были назначены на понедельник. С самого утра опять зарядил противный моросящий дождик. Ду Карму с тоской смотрела в окно, пытаясь осознать происшедшее. Смерть сына не укладывалась в голове, она ругала себя и не находила себе прощения.
Мама, хватит винить себя! — пытался ее успокоить Леандру. — Ты сделала то, что должна была сделать!
Никто в этой жизни, сынок, не может распоряжаться чужими судьбами. Мое роковое признание на площади стоило жизни моему сыну и теперь навсегда изменит нашу жизнь. Я просто никогда не смогу больше быть счастливой!
Но не ты же бросила в него этот камень! Это несчастный случай, мама!
- Сейчас я больше думаю о том, что в последнее время так мало разговаривала с ним, мало целовала... А маленьким он был самым ласковым из вас, пытался помогать мне... — Тело Марии сотрясли горькие рыдания. — Зачем? Кому нужна эта правда? Какое право я имела так поступить с ним? Неужели теперь всю оставшуюся жизнь мне придется жить с мыслью, что по моей вине погиб мой мальчик, мой нежный Налду!
— Мама, перестань! Рано или поздно возмездие все равно пришло бы к Режиналду.
— Как ты можешь так говорить о старшем брате? Такого страшного наказания не заслужил никто! Тем более мой ребенок! Господи! За что ты так жестоко поступил с нами? Почему не остановил меня, когда я шла на митинг? Уж лучше бы меня пронзила молния, разбил паралич!
— Мама! Ты сама не понимаешь, о чем говоришь! Хватит корить себя! Тебя внизу ждут люди, готовые разделить с тобой это страшное горе, спустись к ним!
— Да-да, сынок! Пора начинать траурную процессию. Мне надо продержаться два часа на ногах. — Мария насухо вытерла воспаленные глаза. — Где твое лекарство?
Вивиан остекленевшим взглядом проводила Марию, которая заняла место во главе траурной погребальной процессии, и положила руку на гроб с телом мужа.
— Сеньора Вивиан! — вежливо позвал ее работник ритуальной службы. *- Не могли бы вы занять свое место в начале колонны?
— Нет! — сурово отрезала она. — Я пойду вместе с катафалком.
— Как будет угодно!
Процессия тронулась в сторону старинного бразильского кладбища. Вивиан едва поспевала на каблуках за траурной повозкой. Назойливые вспышки фоторепортеров освещали ее бледное и прекрасное лицо. За все время она не пролила ни одной слезы, замкнулась в себе, отказываясь от лекарств и уколов. Ее глаза горели сухим фанатичным блеском. Она не замечала ни детей Режиналду, ни ду Карму. Никто не знал, о чем она думает и что собирается делать.
Пройдя достаточно большое расстояние, она скинула туфли и оставила их лежать на земле.
Фоторепортеры оживились и жадно защелкали камерами.
Дети Режиналду шли вместе с бабушкой, поддерживая ее за руки. Они мужественно выдержали официальную часть прощания, но разрыдались, когда гроб с телом отца стал медленно опускаться в могилу. Бьянка так цепко держала брата за руку, что у него вспухли вены. Но он не чувствовал боли, и изо всех сил старался смотреть только на глянцевую поверхность гроба. Ему казалось, что пока еще есть надежда. Сейчас отец встанет, отряхнет свой щегольской пиджак и скажет, что все это было глупой шуткой.
— Раз Вивиан не плачет, значит, есть надежда! — шепнул он на ухо сестре.
— Милый Вруну! Не цепляйся за невозможное. Нам теперь надо научиться жить с этим...
Слова сестры подействовали на него отрезвляюще, и он вдруг остро, по-детски осознал, какое страшное горе свалилось на него, Бьянку и бабушку. Глаза мальчика закатились, и он без чувств повалился на мокрую землю.
— Что с тобой, Бруну? — Бьянка пыталась привести его в чувство. Леандру, заметив, что произошло с племянником, тут же подскочил к нему и поднял его легкое тело.
— Поддержи бабушку, Бьянка, а я отнесу его в машину.
Вивиан каменным изваянием стояла у могилы, бесстрастно наблюдая за происходящим. Дождь кончился. Тело Режиналду медленно и печально поглотил темный прямоугольник земли. В душе ее было темно и холодно. Она прислушалась к себе: ни эмоций, ни желаний, кругом одна пустота...